Всё решали мгновенья.
Андрей, не сбавляя ход, устремился на первый танк.
Тяжелый удар потряс танк КВ.
Опрокинув первый танк, Чулков направил свой танк на второй танк противника. Фашисты, растерявшись от такой дерзости, не успели выстрелить. И снова таран. Перевернул второй танк. А танк КВ устремился на третий танк противника.
Противник, не выдержав натиска храброго и отчаянного танкиста, бросился в бега.
Подоспевшая пехота сумела подбить и этот танк. Безоговорочная победа.
Товарищи кинулись обнимать своего механика – водителя.
Подоспевший полковник пообещал весь экипаж танка представить к боевым наградам».
Так на груди механика – водителя Чулкова Андрея засиял орден «Красного Знамени».
Андрей Афанасьевич вспоминает те военные события, словно это было вчера:
«Было это в далёком грозном 1942 году под Ленинградом.
Вместе с товарищами вёл оборонительные бои под Харьковом. Был контужен. После лечения вновь попал на передовую. И снова под траки танка стелилась родная земля, на которой хозяйничали фашисты. Но теперь эту землю освобождали раз и навсегда.
Курская дуга. Тяжелые бои под Прохоровкой, которые стали для нашей армии апогеем всей битвы. Андрей Чулков со своими товарищами жёг фашистские танки».
Память о том бое. Орден «Красной Звезды».
Запомнилось ему и сражение за город Кировоград:
«Их передовой отряд сумел первым ворваться в город и захватить артиллерийские склады противника, которые решили весь исход боя за город».
Мы сидим у Чулкова Андрея дома. Бывший танкист, а теперь рабочий совхоза «Знаменский» вспоминает свои военные пути, дороги.
По ним Он вышел на берег Днепра и форсировал его.
Участвовал в уничтожении Корсунь-Шевченсковской группировки врага.
Освобождал Румынию, Венгрию, Чехословакию, Югославию, Австрию.
– Но где бы я не находился, как и мои товарищи, ждал великого дня, – вспоминает Андрей Афанасьевич, – Дня Победы.
Верил, что этот день скоро наступит.
Майским, солнечным днем отгремели последние залпы орудий Великой Отечественной Войны.
Вернувшись, домой, он к радости своей узнал, что семья, находившаяся в оккупации, жива и невредима.
Началась трудовая биография фронтовика.
Сначала Андрей Афанасьевич работал в совхозе механизатором, потом помощником бригадира тракторной бригады.
Последние двенадцать лет перед пенсией работал в кормовом цехе МТФ совхоза. Вроде бы незаметная должность у Андрея Афанасьевича, но от него зависит кормление всего поголовья молочной товарной фермы, а значит и надои молока и привесы. Выполнение плана, соответственно и заработная плата не только его, но и всего коллектива.
Сердечно поздравили его товарищи, когда узнали, что Андрея Афанасьевича наградили орденом «Трудового Красного Знамени».
Так к боевым наградам ветерана, добавилась и трудовая награда».
Андрей Афанасьевич, часто бывал в гостях у моих родителей, со своим другом и боевым товарищем, – родным дядькой автора, Фёдором Ермолаевичем.
После сто грамм за встречу, языки у фронтовых друзей развязывались. Они могли травить часами, вспоминая интересные эпизоды из своей жизни.
Нет никакого секрета в том, что выдаваемые во время войны наркомовские сто грамм, привели к тому, что и после окончания войны, бывшие воины, прошедшие тяжёлыми дорогами войны и на гражданке, злоупотребляли этим зельем, потому что организм требовал свою дозу. Поэтому в каждом доме этот продукт под названием самогон, присутствовал.
Изготавливали самогон из любых продуктов. Вот и в этом году уродило абрикоса в большом количестве. Если качественный продукт удалось хоть как то реализовать то, что делать с тем, что обсыпался на землю и лежал сплошным покрывалом под деревом. Естественно, делали фруктовое вино, но в малых количествах, остальное – изготовление самогона.
В отсутствие мужа, жена изготовила этого самогона более десяти литров. А что делать. Выкидывать жалко.
Самогон в селе основная расчётная валюта: вспахать огород, привезти дров – пол литра давай.
Разлила по малым ёмкостям, а остальное вылила в десятилитровый бутыль и закопала в огороде в малиннике, недалеко от туалета. Хорошо замаскировала, выровняв землю и присыпав прошлогодней листвой.
В селе раньше туалеты были не прихотливые, лишь бы соседи не видели.
– Придя домой с работы, – рассказывает Андрей Афанасьевич, – захотелось нужду справить.
Сижу, курю. И вот моё внимание привлёк странно ведущий себя петух. Он начал разгребать листву в малиннике, которой там не должно быть.
– Выйдя с туалета, направился к тому месту, где усердствовал петух. Подойдя ближе, приятно был удивлён, что не только прошлогодняя листва здесь, но и свежевскопанная земля. И из – под земли виднеется горлышко стеклянного бутылька, закрытого металлической крышкой.
«Так вот куда жёнушка спрятала самогон», – подумал Андрей Афанасьевич.
«А то странно как то получилось. Запах самогона остался в кухне, а вот самого продукта нет. А он, оказывается, вот где спрятан».
– Выкапывать бутылёк не имеет смысла. Сразу выдашь себя. Поэтому, привязав к маленькой посудине проволочку, чтобы посудина пролазила через горлышко бутылька. Жидкость заполнила опущенную в бутылёк ёмкость.
Соответственно, пир удался. Жена не поймёт, в чём дело. Прихожу домой трезвый, отправляюсь в туалет, а оттуда возвращаюсь навеселе. И не в домёк жене, а когда дошло, бутылёк был наполовину пустой.
– Ну, давай выпьем, – обратился к своему товарищу Фёдору Андрей, весело смеясь над удачно проведенной операцией по извлечению самогона из спрятанного женой бутылька.
Его собеседник, фронтовик Фёдор Ермолаевич выпив очередную стопку вина, вымолвил:
– Ну ты, Андрюха, даёшь! Моя в доме такое зелье не держит!
Иванов Фёдор Ермолаевич. Шофёр 207 отдельной автороты подвоза. Фото из архивов автора
Один герой – танкист, второй герой – шофёр, получивший контузию от взрыва авиабомбы, при перевозке боевых снарядов на передовую линию и так и не сумевший восстановиться.
После сто грамм за встречу, языки у них развязывались, и они могли вспоминать много эпизодов из своей жизни.
