Я и сама не знала, что рассчитывала найти в комнате. Бетонный пол и полки, заставленные картонными коробками, банками с краской, разными химикатами… Я отметила, что замка на двери нет.
– Защита сильно напирала на это обстоятельство во время суда, – согласился Лоуренс. – Да, любой мог взять молоток. Проблема заключалась в том, что это было единственное свидетельство в пользу Штефана, и под тяжестью остальных улик оно оказалось почти невесомым.
Мы подошли к соседней двери. Тут, в квартире номер пять, прежде жил Штефан. Лоуренс постучал и, не дождавшись ответа, достал плоский ключ и вставил его в замок.
– С Ларсом я уже переговорил, – пояснил Трехерн. – Он, видимо, в пабе с Ингой. Они приехали в этом году.
Мне вспомнилась деловитая девушка за стойкой администратора.
– Они скандинавы? – спросила я.
– Да, датчане. Наняты через агентство. – Мой собеседник вздохнул. – В программе по реабилитации юных преступников мы больше не участвуем.
Мы вошли в комнату, которую стоило назвать каморкой, с единственной кроватью у двери, столом, шкафом и комодом. Вторая дверь вела в угловой санузел с унитазом, раковиной и душем. Я предположила, что все пять квартир в точности такие же. Ларс содержал свою в пугающей чистоте. Постель выглядела так, словно на ней никогда не спали, а полотенца в ванной были развешаны идеально ровно. Если не считать пары книг на столе, никакие личные вещи в поле зрения не попадали.
– Эти скандинавы очень аккуратные, – пробормотал Лоуренс, прочитав мои мысли. – Комната выглядит совсем не так, как во времена, когда здесь жил Штефан.
Это меня удивило.
– А вам откуда известно, как она прежде выглядела?
– Лайонел, бывший тренер по фитнесу, о котором я уже упоминал, неоднократно бывал здесь. Они со Штефаном дружили. Вам следует заглянуть в полицейские протоколы.
– Проще сказать, чем сделать.
– Я могу переговорить со старшим суперинтендантом Локком.
– Нет, не стоит. Я его знаю.
Еще я знала, что Локк едва ли захочет поделиться со мной чем-либо, даже минутой своего времени. Я оглядывала комнату с порога, не желая заходить внутрь.
– Деньги, принадлежавшие убитому, нашли здесь?
– Да. Под матрасом.
– Не самое хитроумное место, чтобы припрятать ворованную наличность.
Лоуренс кивнул. И заметил:
– Про Штефана Кодреску можно разное сказать. Не вызывает сомнений одно: особым умом он не отличался.
– Кто-то мог подкинуть деньги.
– Ну да, чисто теоретически. Но задайте себе вопрос: когда? В течение дня это практически невозможно. Как видите, дверь выходит на отель, народу везде полно. У нас собрались гости; оздоровительный корпус был открыт; охранники, кухонные работники постоянно сновали туда-сюда; люди смотрели из окон. Не думаю, что кто-то мог проскользнуть в комнату незамеченным, а уж поверьте мне на слово, полицейские опросили сотни свидетелей. И дело не только в деньгах. Еще нашли следы крови – на полу в душе и на простынях на постели Штефана. Криминалисты выяснили, что следы были оставлены более двенадцати часов назад. История яснее ясного. В ночь с пятницы на субботу Штефан убил Фрэнка Пэрриса. Было много крови. Он вернулся к себе, принял душ и лег в кровать, оставив на всем своем пути очевидные улики.
– Если кто-то хотел переложить вину на Штефана, то мог сделать это где-нибудь после полуночи, – заметила я.
– В принципе верно. Хотя и маловероятно. Во-первых, замок защелкивается автоматически, и, прежде чем вы успели спросить, дубликата ключа в офисе Лизы нет. А во-вторых, посмотрите на расположение кровати. Она стоит прямо у двери. Не представляю, как неизвестный мог проникнуть в комнату, перепачкать простыни и пол в душе, а потом выйти, не разбудив при этом Штефана.
Мой провожатый закрыл дверь, и мы вместе вернулись в отель.
– Дерек должен быть уже здесь, – сказал Лоуренс. – Я попросил его прийти пораньше, чтобы поговорить с вами. – Он помедлил. – Могу я попросить вас быть с ним помягче? Парень десять лет работает в отеле, и он хороший человек. Но несколько чувствительный. Дерек ухаживает за больной матерью. То, как Алан Конвей поступил с ним, вернее, с ними обоими, в самом деле возмутительно. Получилась донельзя злая карикатура.
Мне вспомнилось, что в книге фигурировал персонаж по имени Эрик Чандлер, работавший у кинозвезды личным шофером и дворецким и живший с матерью Филлис. Эта парочка появлялась в первой главе и особой симпатии не вызывала.
– Дерек читал «Аттикус Пюнд берется за дело»? – поинтересовалась я.
– К счастью, нет. Он вообще мало читает. Думаю, лучше о книге не упоминать.
– Не буду.
– Ну, в таком случае доброй ночи.
– До свидания. Спасибо за ужин.
Предупреждение Лоуренса Трехерна оказалось совершенно излишним. Я с первого взгляда поняла, что Дерек Эндикот – человек ранимый, доброжелательный и безобидный. Это читалось в его подслеповатых глазах за толстыми линзами очков, в робкой улыбке и вьющихся волосах, торчащих во все стороны без всякого намека на прическу. Ему было уже за тридцать, но лицо его казалось совершенно детским: пухлые щеки, толстые губы, кожа, намекавшая на то, что ей никогда не доводилось знать бритвы. Дерек уже занял пост за стойкой администратора, забившись в «пещеру», образованную диагональным пролетом лестницы, ведущей на второй этаж. Я заметила, что у него припасена еда в пластиковом контейнере, а также термос и журнал с кроссвордами.
Он меня ждал. Лоуренс сообщил ему о причине моего приезда. При моем приближении Дерек неуклюже приподнялся, а потом, так и не приняв до конца вертикального положения, снова сел. На ресепшене было довольно прохладно, но мне в глаза бросились капельки пота у него на шее и на щеках.
– Мистер Эндикот… – начала я.
– Пожалуйста, обращайтесь ко мне просто Дерек. Меня все так называют. – Голос у него был надтреснутый, высокий.
– Вам известно, зачем я здесь?
– Да. Мистер Трехерн попросил меня сегодня прийти пораньше.
Он с трепетом ждал первого вопроса, и я постаралась максимально смягчить формулировку.
– Вы дежурили в ту ночь, когда был убит мистер Пэррис. Все, что вы видели или слышали, может оказаться крайне полезным.
Дерек нахмурился:
– Я думал, вы тут, потому что Сесили пропала.
– Ну, вполне вероятно, что между двумя этими событиями существует связь.
На время он задумался. Я буквально читала мыслительный процесс по его глазам.
– Да. Возможно, вы правы.
Я наклонилась над столом:
– Знаю, это было довольно давно, но не могли бы вы припомнить случившееся той ночью?
– Да разве такое забудешь! Это было ужасно. Правда, мистера Пэрриса я не знал. Я вообще с гостями почти не встречаюсь, если только меня не ставят в дневную смену, а это бывает, если вдруг работников не хватает. Вообще-то, я видел, как мистер Пэррис поднимается наверх. Это было после ужина. Но мы не разговаривали. – Тут рассказчик снова поправил себя. – Хотя нет, неправда. Мы говорили по телефону. В четверг. Он позвонил из своего номера. Попросил заказать такси на утро в пятницу. Я заказал.
– Куда он собирался ехать?
