Продолжая доброжелательно улыбаться, Викентий ответил:
– Нет, я по другому ведомству, но с уважением отношусь к фон-Кауфману[108 - Фон-Ка?уфман П. М. (фон-Кауфман-Туркестанский) (1857-1926) – русский государственный деятель, министр народного просвещения. Внес на рассмотрение законопроект, согласно которому было резко увеличено финансирование народного образования и установлено бесплатное начальное образование.], и в частности, к закону о бесплатном образовании.
Юридическое поприще было более знакомо Лавру, чем обучение детей, и он уже уверенно вступил в разговор:
– А кем вы видите себя в юриспруденции?
– На тех же ролях и постах, которые занимаете вы, мужчины, – твердо ответила Людмила, и, гордо вскинув красивую головку, добавила:–Которые вы, зачастую, занимаете не по праву.
– Но вы же, я надеюсь, не собираетесь заниматься сыском или адвокатурой? Ведь это, прошу прощения, не женское дело.
– А что женское? Нарожать кучу детей, варить вишневое варенье, вязать мужу носки и сюсюкать «Ах, милый, ты не забыл взять завтрак?!», – спросила Хельга, и, слегка пристукнув смуглым кулачком по столу, добавила: – Мы, женщины нового типа, – решительные, активные, имеющие одинаковые с мужчинами права! Кстати, уже есть первая ласточка! Катя Флейшиц[109 - Е. А. Флейшиц (1888 -1968) – российский и советский юрист, доктор юридических наук, профессор. Первая женщина-адвокат (помощник присяжного поверенного) в Российской Империи.]–дочь присяжного поверенного. Она бы выиграла свое первое дело, но хам-прокурор заявил протест относительно ее участия в качестве адвоката. Вы бы слышали его речь! Мужлан, да и только!
– А предлог, по которому женщинам запретили участвовать в процессах?» – Возмущенно добавила Людмила и наизусть процитировала: –«Присяжный поверенный, выступая перед судом, должен иметь на лацкане фрака значок университета, в котором он получил диплом». Как вам нравится? Ведь мы фрак не носим! И из-за этого, Катю исключили из адвокатуры!
–А как же естественное предназначение женщины? – печально спросил Лавр.
– Да нарожаем мы вам детей, и воспитаем, но при этом будем иметь равные с вами права!
Лоб Лавра собрался в гармошку:
– Простите меня, сударыни, но я действительно не понимаю, как рожать на равных правах?
Все дружно рассмеялись, и разговор перешел на погоду, как в любом светском, но малознакомом обществе. Минут через десять девушки встали и начали прощаться.
– Ваше общество было весьма приятным, мы благодарны вам за прекрасный завтрак и увлекательную беседу, – искренне сказала Хельга, глядя Викентию в глаза и протягивая руку.
Викентий задержал ее в своей ладони:
– Могу я позволить пригласить вас…– он замялся, затем широко улыбнулся. – Я еще не придумал куда, но может это и к лучшему! Пусть будет интрига!
Лавр, пожиравший глазами Людмилу, вдруг неожиданно решил поддержать светскую беседу.
– Сударыни, в каких отношениях вы с лошадьми?
Хохот потряс ресторан, полупустой в эти утренние часы.
– Не в интимных, клянусь вам, сударь! – еле выговорила Хельга, захлебываясь от смеха.
Его лицо стало цвета переспелой вишни и казалось, что его сейчас хватит удар. Невероятным усилием воли он просипел:
– Я хотел узнать, ездите ли вы верхом и имеете ли костюмы для верховой езды! Ради бога! Простите! Имелась ввиду только конная прогулка!
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
