–Понятно, – вдохнув широкими ноздрями воздух, начальник караула процедил: – иди, Смирнов. Отдыхай, завтра додежуришь. А пока отдохни, я пришлю кого-нибудь на замену тебе. А то тебе смотрю скучно здесь.
–Но товарищ мастер-серж…
–Свободен, – тихо повторил он.
–Есть! – я приложил руку к голове, отдавая воинское приветствие и стал спускаться вниз. Пашка поплелся за мной.
Когда мы уже подходили к оружейке, мой друг тихо сказал:
–Козел.
Я только хмуро кивнул. Отправивший меня «отдыхать» мастер-сержант на самом деле только сделал подлянку. Я уже отсидел на вышке под самым пеклом, от которого не спасает даже козырек, а когда начались прохладные вечерние часы – предложил отдохнуть. Часы дежурства при этом он, конечно, с меня не снимет и только приплюсует их к завтрашнему дозору. Конечно, тоже в самое жаркое время. На вечернюю прохладу меня мастер-сержант никогда не отправит. Только в самое дерьмовое время.
Впрочем, то что меня отправили с поста пораньше, дает мне возможность пойти к Мари. Сегодня ее смена в теплицах и я успею ее навестить на работах, чтобы помочь. Разойдясь с Пашкой возле оружейной, я иду по узким улочкам цитадели. Впрочем, если при слове «Цитадель» вы видите замок из Средневековых времен, про которые нам тоже рассказывали в нашей школе, то спешу разочаровать. Цитадель это далеко не образец фортификации времен Темных Веков. В ней нет ничего величественного или особенного. Представить цитадель на самом деле достаточно просто. Возьмите с триста-четыреста вкопанных в землю грузовиков и поставленных друг на друга, а затем обшитых металлическими листами и забитыми в кузовах изнутри всем: от камней до строительного мусора и вот уже перед вами крепостная стена. Возьмите с десяток кривовато построенных каменных башен метров в восемь высотой и вот перед вами основная наша сила – дозорные башни, на пулеметах которых несут службу дозорные и я в их числе. Самая уродливая и здоровая постройка, это так называемая Большая Башня, на которой установлена 155-мм гаубица, одно из наших самых грозных орудий, благодаря которому многочисленные пустынники побаиваются приближаться близко к нашему оплоту.
В метрах ста от Большой Башни стоит отдельная каменная постройка – Алексеевский равелин, названный так в честь древнего сооружения далеко на севере уже несуществующей страны. Это крепкая каменная постройка, стоящая в стороне от цитадели и прикрывающая огнем пулеметов и пушек наше главное достояние – свинофермы и теплицы, выстроенные вокруг скважины, добывающей нашу драгоценную воду.
Представили? И вот вы видите это уродливое строение, на стенах которого стоят солдаты-дозорные, осматривающие пустошь, которая обычно никогда не приносит ничего хорошего. Вокруг крепости вырыт огромный пятиметровый ров, а десять метров от него считаются у нас «Красной зоной» – это зона, пересекая которую неизвестный человек, не знающий пароля или отказывающийся представляться получает пулю без дальнейших разговоров. С виду цитадель уродлива, но еще хуже выглядит она внутри: сотни и сотни вкопанных грузовиков и домов на колесах, которые служат жилищем почти трети жителей примыкают к Муравейнику – еще большей ночлежке из металлоконструкций, собранных повсюду с окраин, дающей приют тысячам человек. Я иду и иду среди узких едва проходимых улочек цитадели минут десять, прежде чем выхожу к теплицам. Наверное, теплицы и фермы – это единственные более-менее человеческие постройки, которые есть на территории цитадели. Гигантские конусы теплиц высотой почти с Большую Башню. Почти две трети территории цитадели – это в принципе теплицы и фермы, крыши которых усеяны сотнями ветряков, дающих энергию крепости. Теплицы, построенные прошлыми владельцами цитадели вокруг скважины, эти два герметичных строения служат единственным источником жизни для четырех тысяч человек, что ютятся за металлическими стенами и пятиметровым рвом.
На КПП стоит знакомый дозорный. Узнав меня, он улыбнулся:
–К девушке своей?
–Ага.
–Давай, проходи, будут спрашивать – скажешь, что общественный помощник.
–Конечно, друже, – я хлопнул товарища по плечу и прохожу через КПП и дальше уже захожу внутрь теплицы.
С посещением теплиц у нас строго даже для дозорных – мы едва-едва сводим концы с концами, поэтому частенько кого-то ловят на попытке что-то своровать. Пробираясь среди усердно работающих на картофельном поле женщин под полупрозрачным куполом, я вспоминаю, что с Мари мы так и познакомились: на воровстве. Вообще, наверное, не очень романтичная история, что мой самый дорогой человек в этом мире попался на воровстве при первом знакомстве, но все было именно так.
В тот день я сидел на КПП, когда после смены женщины возвращались с полевых работ. Оторванный от созерцания своих любимых космических кораблей Чужих, я откровенно клевал носом. Вяло осматривая уходящих со смены и только махал рукой, пропуская всех подряд. Когда прозвенел третий звонок, означающий конец смены, я увидел как к КПП бежит девушка.
–Ой, дозорненький, задержалась, – выпалила она, снимая с головы белый платок, скрывающий иссиня-черные кудрявые волосы.
–Ну да, такая ведь интересная работа, что не задержаться то, – кивнул я. – Беги уж.
Она радостно кивнула и побежала к выходу, когда я услышал какой-то стук. Опустив глаза вниз, я увидел, как яблоко покатилось по полу.
Подняв его, я крикнул:
–Стой!
Девушка обернулась и посмотрела на меня своими испуганными карими глазами.
–Смирнов, произошло чего? – из дежурки вышел заспанный офицер.
–Никак нет, – сказал я, быстро засунув яблоко в карман.
–А что орал тогда, – буркнул тот и снова исчез в глубине каморки.
Девушка тем временем стояла не шелохнувшись и только смотрела на меня своими карими глазами, которые из-за расширенных зрачков почти как у кошки стали чуть ли не черными.
–Скажи где ты живешь, – тихо проговорил я.
–В…. Шестом вагончике, возле гаражей гражданской техники, – испуганно пролепетала она.
–На выходе еще второй КПП, – тихо сказал я. – И вот там обыскивают реально жестко. Ты что, не знаешь?
–Я…– девушка замялась. – Я первый день сегодня.
–За воровство изгоняют из цитадели, – вздохнул я. – Иди, занесу я тебе его.
–Спасибо! – ее темно-карие, почти черные глаза засветились от счастья.
Она быстро чмокнула меня в щеку и убежала. В этот же вечер я пошел относить яблоко. Его у меня кстати заметил дежурный офицер, но взамен на настоящую сигарету он лишь неодобрительно покачал головой, забрал вместе с сигаретой еще и мою зажигалку, после чего назвал «жопошником» и снова скрылся в дежурке.
А спустя несколько часов я уже стоял возле ржавого покосившегося вагончика, в окне которого горел слабый свет. Когда она открыла дверь, то снова почему-то меня испугалась.
–Ой, – пискнула она и тут же прикрыла рот рукой.
–Нет, я знаю, что не красавец, но смотреть на меня как на самого страшного и вонючего пустынника – это слишком, – сказал я.
–Заходи, – тихо прошептала она, затем быстро осмотрелась по сторонам и запустила меня внутрь.
Когда я зашел, то оказался в маленьком едва освещаемом помещении с метр на метр, скорее всего это была прихожая. Дверь в сам вагончик была плотно закрыта. Девушка показала на дверь и тихо сказала, глядя под ноги:
–Там… мама.
–Держи, – я достал из кармана яблоко и положил ей в руку.
–Спасибо, – все также тихо ответила она.
Мы еще неловко молчим несколько секунд, стоя в крохотной прихожей, затем я говорю:
–Как тебя зовут?
–Мари.
–Красивое имя.
–Спасибо, – она кивает, снова не поднимая глаз, затем говорит: – только не называй меня Машей или Мариной. Я Мари.
–Не буду, – я только улыбаюсь.
–А ты Олег, – кивает она. – Я знаю.
–Откуда?
