Познакомился с Елизаветой Кукушкиной, передал ей деньги. Она привела меня в библиотеку УПК, усадила за стол, налила чаю, поставила вазу с печеньем.
– Ждите здесь. Преподаватель в аудитории раздает экзаменационные билеты.
Минут через десять в библиотеку вошел худой, до времени поседевший мужчина. Сел напротив меня, чаю налил, стал прихлебывать. Потом спросил:
– Паспорт с собой?
Я достал краснокожую книжицу, положил на стол. Он извлек из кармана стопку бланков удостоверений – заполнил одно, шлепнул печать и подал мне вместе с паспортом.
Чай допил и ушел. А я еще долго сидел, поджидая Кукушкину, чтобы сказать ей «спасибо».
Вот так стремительно получил корочки газового инженера и стал ответственным за газовое хозяйство котельной Восточная, ни бельмеса не понимая в оном.
Позвонил Кузакову:
– Виктор Павлович, ответь, пожалуйста. Я разговаривал с коллегами – так никому из них на лето газ не отключали. А у меня отключен и опломбирован. Почему?
Кузаков:
– А хочешь, чтобы завтра газ в котельную пустили? Тогда бери бутылку и заезжай за мной.
– Я все исполнил – пузырь взял, «запорожец» «оседлал» – и явился в Центральную котельную.
Кузаков вышел:
– Поехали.
– Куда?
– К региональному инспектору газового контроля. Кстати, ты операторов набрал? Он тебе может их выучить и аттестовать.
Приехали к инспектору прямо домой. Кузаков, не стесняясь, бутылку на стол.
Инспектор присвистнул:
– Тебе что-то надо – да, Виктор?
Кузаков представил меня. Хозяйка сервировала стол. Палыч с инспектором принялись пить. Я только закусывал. Они о чем-то поспорили. Даже, мне показалось, поссорились. Потом выпили, помирились и обратили взоры свои на меня…
– Газ вам закрыли, – сказал инспектор, – когда врезали нитку на котельную ЧРУ…
Я уже знал, что этим летом механический цех Рудоуправления перевел котельную свою на газ.
– А пломбу поставил вот почему, – продолжал хозяин. Чуть подавшись ко мне и почти доверительно спросил. – Тебе операторы в котельную нужны?
– Целых три штуки, – не моргнув глазом, ответил я.
– Если возьмешь свояченицу мою, можешь пломбу с задвижки сорвать хоть сейчас.
– Пусть приходит, она уже принята…
Тучи, весь день то и дело проливавшиеся дождем, к вечеру рассеялись – пелена ушла, и небо окрасилось в предзакатный темно-синий цвет. По дороге домой мы обсуждали с Кузаковым дальнейшие мои планы по подготовке котельной к отопительному сезону.
Утром следующего дня Строгонов по моему приказу сорвал пломбу и открыл газовую задвижку. В котельной открыл кран на запальник крайнего котла и попытался его зажечь. Безрезультатно.
– Что за хрен, начальник? Газ перекрыт где-то еще. Звони инспектору своему.
Я пошел в «Службу Заказчика» и позвонил в Горгаз. После обеда ребята приехали.
Крутили-крутили они задвижку, ходили-ходили вокруг неё, головами покачали и сказали:
– Ничего не понимаем.
Послали спеца на аварийной «таблетке» в котельную мехцеха ЧРУ – там газ есть.
По рации связались со своим начальством. Меня успокоили:
– Сейчас Смолин подъедет. Смолин все и решит.
– А кто это?
– Начальник производства.
Смолин приехал. Походил-походил вдоль трубы, окрашенной в желтый цвет, подумал, поплевал себе под ноги, потом решительно выдал:
– Снимай, ребята, задвижку.
Аварийная бригада сняла задвижку. Смолин сам залез на помост, глянул в жерло трубы, меня позвал:
– Посмотри-ка сюда.
Я заглянул. Мать босая! Под самый фланец труба утрамбована щебнем различной фракции.
– Откуда подарок? Или это диверсия?
– А вон смотри, – Смолин указал на врезку трубы на мехцех ЧРУ. – Когда врезали, давление дали, твоя труба автоматически стала аппендиксом: всякий сор, попадающий в газ, летел инерционно по прямой – в колено к твоей задвижке. За лето накопилось – утрамбовалось и сделалось пробкой.
– И что теперь делать?
– Газом пробьем.
– Не шибко рискуете? Здесь щебень, там стена бетонная… и газ под давлением. Искры посыпятся обязательно, и котельную так рванет, что останемся мы с вами на бобах – я без работы, а вы без свободы…
– Соображаешь, – похвалил Смолин. – Сколько у тебя народа?
– Три человека.
– Дай им ведра, пусть воду льют на щебенку – благо труба смотрит вверх.
