– Можешь попробовать фаршированную рыбу, – цепляюсь взглядом за это блюдо.
– Понял, – кивает и, подозвав официанта, заказывает две порции.
– Нет, я не буду, – тут же останавливаю его. – Не люблю рыбу, – поджимаю губы и заказываю салат – единственное, что в меня сейчас влезет.
Пока ждём заказ, Кирилл начинает меня расспрашивать о зданиях вокруг, и я увлечённо рассказываю всё, что знаю о достопримечательностях города, а он внимательно слушает. Слишком внимательно, я бы сказала, но стараюсь не обращать на это внимания.
– А там что? – указывает на верхушку стеклянного здания.
– Немецкая фирма сантехники, к истории города не имеет никакого отношения, – посмеиваясь, отвечаю.
Вскоре обстановка между нами становится непринужденной, и я перестаю краснеть при каждом слове или взгляде. Он рассказывает какие-то истории времён своего студенчества, заставляет смеяться и определённо очаровывает своей харизмой.
Смотри, Алёна, ещё влюбишься в него, а он вернётся к себе и забудет тебя.
Да нет, быть такого не может.
Закончив с обедом, сидим ща столиком ещё какое-то время, затем Кирилл оплачивает счёт, не разрешив мне заплатить за себя. Мне это не нравится, мы ведь не на свидание пришли, просто сели пообедать, но спорить бесполезно.
– Я сказал, что я оплачу! – твёрдо заявляет, и на секунду в его глазах что-то меняется, но также быстро исчезает.
Мы выходим из кафе и продолжаем прогулку, точнее Кирилл идёт, а я за ним. Не замечаю, как мы оказываемся перед тем самым стеклянным зданием, о котором он спрашивал. Кирилл останавливается и, спрятав руки в карманы брюк, долго смотрит на зеркальные окна. На его лице явный интерес, и мне не понятно, к чему именно. На что здесь смотреть? Обычное здание, каких много в городе. Первый и второй этаж обустроены под магазин, где и продают эту немецкую сантехнику, а третий и четвёртый – под офис. Ничего интересного, не понимаю, что вызвало такой интерес.
– Что-то не так? – не выдерживаю я.
– Нет, всё нормально, – мотает головой и наконец-то двигается с места. Всё-таки странный он человек.
Мы ходили по городу, пока не стемнело, и к вечеру мне стало совсем легко с Кириллом, несмотря на мои переживания. Нет, от своих слов я не отказываюсь, но моментами мне кажется, что я совершенно не знаю, какой он на самом деле. Будто бы сейчас он не настоящий.
На второй день Кирилл вышел из дома рано утром, никому ничего не сказав, но он и не обязан. Мы с Дашей готовились к экзаменам, и, с одной стороны, хорошо, что нам никто не мешал, но я не могла перестать думать о Кирилле. А когда он вечером вернулся, облегчённо выдохнула, что с ним всё в порядке. От ужина он отказался и долго сидел на балконе с ноутбуком на коленях.
– Он какой-то странный, – шепчет Даша, наблюдая за мужчиной в окно.
– А я говорила! – восклицаю я, радуясь, что она наконец-то поняла. – Говорила ведь!
– Да-да, говорила, – отмахивается от меня подруга. – Эти иностранцы все странные.
– Ну конечно, – фыркаю я, не соглашаясь с ней.
Кирилл больше не просил сопровождать его по городу, а нам с Дашей было не до этого, так как в конце недели мы должны были защитить дипломы и попрощаться с институтом.
Конечно, мы отпраздновали всем потоком, а потом продолжили празднование дома с Кириллом и Денисом.
Глава 6
Алёна
Наши дни
Время тянется мучительно медленно, напряжение в доме, точнее моё напряжение, медленно спадает, пока передо мной не появляется Кирилл. Мы не разговариваем, разве что он задаёт вопросы, касающиеся Артёмки, а я на них коротко отвечаю.
Ребёнок же быстро адаптировался, особенно после того, как гостиная заполнилась разными игрушками, на которые я раньше смотрела с тоской в магазине. Зарабатываю я, конечно, достаточно, но не настолько. Например, двухметровую железную дорогу купить я бы точно не смогла, как и огромную машинку на пульте управления. Кирилл покупает для сына самые лучшие и дорогие игрушки, а сам держится в стороне. А вот Тёмка часто подходит к Кириллу, что-то говорит на только ему понятном языке, и тот смотрит на сына во все глаза, словно боится.
Я не пытаюсь наладить их отношения, Авдеев сам должен этим заниматься, раз решил ворваться в нашу жизнь и перевернуть всё вверх дном.
Кирилл много времени проводит в своём кабинете на втором этаже. Я была уверена, что и его спальня находится там же, раз меня «предупредили» не лезть на его территорию. Но нет, она напротив нашей с сыном. Вот сюрприз, правда?! И я не очень-то рада этому факту.
Сегодня не спится, и я решаю выйти за водой, но, переступив порог своей комнаты, врезаюсь носом в голую грудь Кирилла. От неожиданности даже подпрыгиваю, хотя и привыкла, что у дверей постоянно стоит охранник.
– Прости, – шепчу сонным голосом и отхожу на шаг.
Но Кирилл не даёт продолжить путь и наступает, пока я не оказываюсь прижатой к стене. В голове мигом рисуются неприятные картинки, потому что я не знаю, чего ожидать от этого мужчины.
Опёршись одной рукой о стену у моей головы, второй он обхватывает мою талию, буквально выбивая весь воздух из лёгких и заставляя озадаченно замереть. В нос проникает запах алкоголя, а в свете тусклого бра его серо-зелёные глаза озорно блестят.
– Кирилл… – произношу дрожащим голосом.
– Почему? – спрашивает он, а я округляю глаза ещё больше, не понимая, к чему этот вопрос.
– Я вышла за водой, – сдавленно проговариваю. – Этого тоже нельзя делать без твоего разрешения?
– Заткнись! – шипит и, наклонившись, проводит носом по моему виску.
Предательское сердце пропускает удар, глаза сами собой закрываются, словно этот его жест для меня много значит. Но ведь это не так, я его ненавижу! Ненавижу ведь?!
– Кирилл, – делаю новую попытку отрезвить его.
Но добиваюсь лишь того, что мужчина перемещает руку с моей талии на шею и слегка сжимает.
– Ненавижу тебя, – шепчет со злостью и вопреки словам обрушивается на мои губы.
Полный злости, презрения и ненависти поцелуй задевает струны моей души. Заставляет чувствовать необъяснимые, забытые эмоции, то, что только он может во мне пробудить. На миг забываю кто я, кто он, где мы и в какой ситуации, но быстро прихожу в себя и отталкиваю Кирилла, разрывая поцелуй. Не успев подумать, даю ему звонкую пощёчину. Из груди мужчины вырывается звериный рык, а глаза покрываются неведомой пеленой.
– Убирайся! – цедит сквозь зубы, и я срываюсь с места.
В комнату захожу со слезами на глазах, пытаясь понять, что сейчас произошло. Ненавидит… Так наши чувства взаимны! Только почему такой короткий поцелуй выгнал из головы все отрицательные чувства к нему?
Сын начинает шевелиться и вытирая слёзы со щёк, поспешно ложусь рядом, прислушиваясь к шагам в коридоре. Не могу сказать точно, но мне кажется, что Кирилл застывает под дверью нашей комнаты на несколько минут, после чего разворачивается и уходит к себе. В этом уверена, потому что слышу, как закрывается дверь напротив.
Боже, что ему от нас надо? От меня? Зачем он меня поцеловал? Поиздеваться?
К чёрту! Сейчас надо успокоиться, а завтра это будет казаться сном. Кошмаром, если точнее. Правда, кошмар – это моя жизнь, и я всё никак не проснусь.
На утро я чувствую себя, как маринованный овощ, в отличие от Тёмы, у которого словно встроен дополнительный блок питания. Проснувшись, он сразу же начинает прыгать на кровати, как на батуте, а я смотрю на него с умилением. Он – моя отдушина, моё сокровище, самое главное достижение в жизни. Ради сына я всё сделаю, даже невозможное. Наверное, я немного зациклилась, но ничего не могу с собой поделать, когда этот человечек подходит и, взяв моё лицо в свои маленьким ладони, целует мамочку в нос, как это делаю я с ним.
– Играть, – твердит сын и, спустившись с кровати, несётся к двери.
– Тёмка, подожди маму, – кричу я, но сын уже открывает дверь и с разбегу врезается в ноги своего отца.
