Мамка в очередной раз залез рукой в пакет корма и достал оттуда горсть картофельных чипсов, с хрустом принялся жевать.
– Да я чипсов купил, а пакет, когда открывал, лишка порвался, руки дрожат после вчерашнего. Вот и переложил в этот.
– Боюсь спросить, где ты взял этот, – с улыбкой добавил Димка.
– А, этот там вон лежал, бабулька с первого этажа бездомных кошек кормит, ну вот пакет пустой оставила на скамейке, – Мамка показал пальцем в сторону окон дома напротив.
– А шляпа-то тебе зачем? – Дима уже не мог сдержать смех.
– Не ржи ты как конь! Ребенка разбудишь! Сестра двоюродная в гости приехала, попросила погулять с ее дитем, пока она с маман моей трещит, ну вот шляпу и очки для конспирации натянул, а то вдруг телки местные увидят, подумают, что у меня сын есть.
– Да уж, тебя просто не узнать! Особенно куртка и штаны твои неприметные, ты из них уже года три не вылазишь. Ладно, Мам, я поеду, сегодня с Олей встречаюсь.
– Слышь, братан. Может, лучше со мной немного посидишь, а после поедем в клуб? Там сегодня «Пурген» играет, я за билет оплачу и пивка возьму, – с грустью в голосе сказал Мама, он явно понимал, каким будет ответ.
– Нее, ну я сегодня к ней, а на «Пурген» потом как-нибудь.
– Понятно все с тобой! Друг Димон пацанов на бабцу променял. Ну давай, давай, шагай, герой-любовник.
Дима не стал ничего говорить, а просто повернулся спиной и пошел к метро. В мыслях была злость и одновременно обида на друга: «Как Тому зажимать на стройке, так он первый, а я к девушке еду! У меня отношения начинаются, а он со своим “Пургеном”! Нет бы удачи пожелал, ну ладно, Мать, я тебе припомню!»
Дима вставил в уши наушники и включил музыку для поездки, по барабанным перепонкам ударили тяжелые гитарные рифы «Сепультуры». Постепенно он забыл о неприятном инциденте и погрузился в мысли и фантазии о предстоящей встрече.
***
Сердце забилось гораздо быстрее, когда он нажал на заветную кнопку звонка шестой квартиры. Через несколько секунд дверь открылась и на пороге появилась она. Ольга была уже одета для прогулки, но волосы еще мокрые, как будто только из душа. В прокуренном подъезде пахнуло запахами лаванды и розы, аромат шампуня и духов девушки быстро наполнял помещение.
– Приветик, ты вовремя! Я сейчас, быстро голову посушу и пойдем, – Оля игриво подмигнула и захлопнула дверь.
Дима сел на ступеньку, достал из кармана сигареты и закурил. Через пять минут вышел сосед из седьмой квартиры в майке-алкоголичке и спортивных штанах с растянутыми коленками.
– Ты кто? – спросил мужчина.
– Я Ольгу жду, она сейчас выйдет, – запинаясь от волнения, сказал Дима.
– Ааа, понятно! – с улыбкой протянул сосед и тоже закурил. – А я Георгий Иванович, думаю, раз ты теперь ее парень, мы с тобой будем видеться часто.
– Ну да, наверное, – молодому человеку показалось немного странным ударение на словосочетании «ты теперь» во фразе мужика.
Перекинувшись несколькими дежурными фразами о погоде, познакомившись с Димой, докурив сигарету, сосед зашел обратно к себе в квартиру. Вновь воцарилась звенящая тишина подъезда, за дверью Оли иногда были слышны шаги в коридоре, но она все никак не выходила. Дима посматривал на часы, пятнадцать минут прошло, двадцать пять, сорок, ожидание затягивалось. Наконец, заскрипел дверной замок и Ольга вышла.
– Чего-то ты долго волосы сушишь, Оль, я уже тут замучился ждать, сорок пять минут прошло.
– Дима! Опоздание для девушки меньше чем на час опозданием не считается! Вот если бы я вышла через час и одну минуту, то да, тут можно и претензии кидать.
– Это кто такое сказал? – удивился Димка.
– Не помню, я где-то читала и считаю это абсолютно верным. Пошли? – девушка протянула свою хрупкую ладонь с крашенными в черный цвет ногтями.
Дотронувшись до ее руки, ощутив исходящее от нее тепло, Дима моментально забыл о своем недовольстве задержкой и уже спускался за ней по лестнице в теплый майский вечер.
– Пойдем в парк, на той стороне города, за линией, ты там точно не был. Там церковь красивая, да и просто погулять можно, на лавках посидеть, если устанем ходить.
– Да, конечно, я тут вообще ничего не знаю, так что веди, Оль.
Майское солнце, освободившись окончательно от оков серых облаков, освещало купола церкви Казанской иконы Божией Матери и небольшой парк, раскинувшийся рядом. В тени деревьев стояли скамейки, занятые другими влюбленными парочками. Кто-то катался на роликах и скейтбордах, бабушки, вышедшие из храма, крестились, оглядываясь на величественный крест часовни.
Молодые люди медленно прогуливались, держась за руки, Оля рассказывала о том, что с ней произошло за неделю в институте, интересовалась увлечениями Димы, какую музыку слушает, какие книги любит читать. Он, отвечая на вопросы, украдкой рассматривал черты ее лица, губы, которые ужасно хотел поцеловать, плечи, обнять которые было бы большим удовольствием, а уж прикоснуться к попке, затянутой в узкие джинсы с дырками на коленях, он и мечтать не смел, но очень хотел.
Ребята проходили по небольшому парку чуть больше часа, как вдруг Оля отдернула руку и изменилась в лице. Выражение лица стало надменное, злое, она смотрела на приближающегося к ним парня. Дима понял, что происходит что-то не то, и на всякий случай засунул руку в карман куртки, где лежал самодельный свинцовый кастет, который ему подарил отец Мамки.
– Фома! Ты что, следишь за мной? – громко спросила Оля у подходящего к ним молодого человека.
– Ты же сказала, когда я дочитаю, сразу к тебе идти, вот и иду, я дочитал.
– Да поздно уже, Фома. Поздно, книгу мне верни завтра, а тот наш разговор забудь, я не одна, у меня вот парень есть, так что все твои потуги бесполезны. Удачи, Фома!
Ольга схватила Диму под руку, смачно поцеловала его в щеку и подтолкнула, чтобы он пошел вперед. Через несколько секунд Димка оглянулся, парень все так же стоял и смотрел им вслед. Он выглядел словно черное пятно на цветном лоскутном одеяле парка. Вечерний солнечный свет словно отскакивал от силуэта парня, темного силуэта самой печали.
Фома несколько минут провожал взглядом удаляющуюся парочку, уходящую от него любовь. Чувства пожирали его изнутри, ему хотелось кричать, догнать их, избить до полусмерти нового парня своей любимой, изуродовать лицо девушки до неузнаваемости, как она изуродовала и разорвала на части его душу, но он просто молча стоял и смотрел им в след полностью опустошённый.
Парень достал из пакета проклятую книгу Вальтера Скотта разрушившую его отношения и выкинул в урну, стоявшую рядом, но этого уже никто не увидел, Димка давно отвернулся и разговаривал со своей прекрасной спутницей.
– А кто это, Оль?
– Да это Фома, влюбился в меня, и вот ходит, ну ты понимаешь, я же ничего так! – девушка отошла на пару шагов, подняла вверх руки и покрутилась вокруг оси. – Правда ведь?
– Ну да, – засмущался Дима. – А что за книга?
– Знаешь, он парень-то хороший, но я терпеть не могу, когда совсем не читают, а он именно такой. Вот я ему и дала задание прочитать «Айвенго» Вальтера Скотта. Я эту книгу прочитала просто взахлеб за три дня, а он месяц мучился, ну и пусть мучается дальше. Я не для таких, как он.
Дима в душе порадовался, ведь он с детства любил книги и это произведение читал, да и кино смотрел.
– Я читал «Айвенго», так, если что.
– Серьезно? Супер! Это моя любимая книга, я часто считаю себя похожей на Ровену.
– Согласен, Оль, ты хорошая, знаешь себе цену, имеешь чувство собственного достоинства, прям как знатная саксонка, – он попытался польстить девушке, угодить ей.
– Ты реально читал! Да, я такая, – она заулыбалась и прижалась к его руке.
Парочка еще с полчаса прохаживалась медленно по парку, обсуждая творчество любимых писателей. Правда, на Вальтере схожесть вкусов и завершилась. Девушка предпочитала классические романы XIX—XX веков, а вот Дима был большим поклонником мистики и ужасов. Кинг, Лавкрафт, Стайн – это его чтение.
Они дошли до второго выхода, рядом с которым на столбе висели часы. Оля взглянула на них и сказала фразу, сильно режущую слух симпатизирующему ей парню, абсолютно неприятную фразу:
– Проводи меня домой, мне мама сказала прийти сегодня пораньше, а уже половина восьмого.
– Хорошо, пошли, – с грустью в голосе ответил Дима.
