Выходило, конечно, что вокруг люди сплошь подлые, злые да распутные. Но случалось встретить и других. К примеру, нижняя губа, вздутая посредине, ясно показывала, что обладатель ее жаден и злопамятен, как ростовщик. Рассеченная надвое – что руки его обагрены кровью по локоть.
А какие рты бывают у людей добрых, щедрых и милосердных, Андрэ не знал. Ему такие не встречались.
Толстячок шаркнул ножкой, будто собираясь раскланяться. Младший конюх графа по имени Жермен, припомнил Андрэ.
– Куда ведет? – кратко спросил бородач, кивнув на дверь. Он предпочитал не тратить время на лишние слова.
– В южную галерею, – охотно отозвался конюх.
Что ж, ясно. Девка пряталась здесь. Наверняка перевязала руку. До этого кровь встречалась каждые десять шагов. Андрэ не везде видел пятна, но чувствовал запах крови, крови – и страха.
Чутье его не подвело. Первый раз за все время поисков они действительно наткнулись на ее след. До этого безмозглые слуги утверждали, что горничная скрывается в одном из погребов или многочисленных подвалов. Она-де когда-то работала на кухне, и с тех пор ей известны все подземные норы, скрытые в толще холма.
Бородач был уверен, что в погребах искать нет смысла. Там холодно. Она предпочтет другое укрытие.
Он оказался прав. Воровка была здесь и вернулась в замок.
Андрэ встал, толкнул дверь. Из щели потянуло сквозняком и сыростью.
– Из галереи – куда? – по-прежнему кратко спросил он у конюха.
– Куда угодно, – хмыкнул Жермен. – Хоть в главную башню, хоть в другие галереи. Птичка знает все лазейки.
Заметив приоткрытую дверь, люди взволновались. По толпе пробежал гул.
– Она там! – крикнул кто-то. – За мной!
– Южная галерея!
– Обыскать все!
Мимо пронеслась стража, едва не сбив Андрэ. Бородач нахмурился, но не двинулся с места. Что проку обшаривать те закоулки, где девчонка уже побывала? Нужно идти туда, где она сейчас.
Как сказал толстяк? «Птичка знает все лазейки».
Андрэ поднял глаза на младшего конюха. Тот, казалось, с любопытством ждал следующего вопроса.
– Что еще?
Тот недоуменно вскинул брови. Пришлось разъяснить:
– Ты сказал, она хорошо знает замок. Что еще она умеет?
Жермен задумался. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять, чего хочет странный бородач.
– Поет красиво, – сообщил он. – Голос у нее нежный, как колокольчик.
Андрэ обдумал сказанное и качнул головой: не то.
– Прислуживает Элен, старшей дочке нашего господина.
Бородач снова дал понять, что это не подходит. В покои девиц уже отправили стражников.
– Что еще? – Жермен поскребся в шапке курчавых волос. – А, вспомнил! Когда она играет в «палку-веревку», от нее глаз не отведешь, клянусь покойным папашей! Вот уж что удается ей лучше всего! Сиськи-то у нее так и подпрыгивают!
Слуга маркиза даже не улыбнулся. Таращился, словно не понимая, о чем ему говорят.
– Ты что, бабы ни разу в жизни не видел? – хохотнул младший конюх. Прижал к себе две ладони и показал, подергивая вверх-вниз: – Вот так: прыг-скок, прыг-скок!
Он радостно загоготал и смеялся до тех пор, пока бородач не шагнул к нему.
Взглянув на его лицо, Жермен осекся и прикрылся рукой.
Однако Андрэ просто прошел мимо. Верно говорят: чем полнее бочка, тем меньше звона. Толстяк громыхает так, словно внутри у него ничего, кроме пары дырявых монет на самом дне.
Конюх сразу пожалел о своей шуточке. Если это костлявое пугало пожалуется господину, ему не поздоровится.
– Она много возится с лошадьми, – заискивающе поведал Жермен в узкую, обтянутую рубахой спину. – И с собаками. Каждый шелудивый кобель в округе слушается Птичку. Видать, девка знает к ним подход.
Андрэ остановился и всем телом обернулся к нему:
– С лошадьми, ты сказал?
– Лезет ко всем подряд, – с готовностью подтвердил Жермен. – Даже к тем, кто…
– Заткнись.
Андрэ к чему-то прислушивался. Неподалеку приглушенно гавкнул пес и смолк, будто передумав.
– Где это?
– Возле конюшни, – не задумываясь, ответил Жермен.
По мертвенному лицу Андрэ скользнула кривая улыбка. Увидев ее, младший конюх пожалел о своем намерении подшутить над бородачом.
– Показывай дорогу, – велел Андрэ. – Она там!
Николь напилась из бадьи, забытой в конюшне кем-то из нерадивых подручных Гастона. Застоявшаяся вода плескалась на самом дне и воняла болотом, но девочка жадно выпила все до последней капли.
В ней не было злости на Элен, лишь глухое тоскливое недоумение. Но маркиза де Мортемара она боялась так, что при одном воспоминании о его вздернутой губе из желудка подскакивал к горлу отвратительный ком.
Воздух конюшни, привычный с детства, понемногу привел ее в себя. Над свежим ароматом опилок и тяжелым духом конского навоза витал летний запах сена и распаренного овса. Утром овес разложат по кормушкам загорелые руки конюхов.
Но до этого времени Гастон придет на свой первый обход.
У Николь созрел план побега. Она дождется дядюшку и умолит тайком вывезти ее из замка. В крестьянских хозяйствах под Божани всегда требуются помощницы. Она укроется в самой глуши, а там…
А там будет видно.
