Девушки, не повторяйте моих ошибок! Люди не меняются, это всё сказки манипуляторов! Они лицемерны и лживы, умеют играть на ваших чувствах и наивности. Не ведитесь на это!
За свою мягкость и всепрощение я поплатилась ещё 7 годами ужаса и кошмара!
Если вспомнить всю нашу совместную жизнь, за все десять лет наберётся всего лишь не больше года нормальной жизни, и то, я думаю, это было сплошное лицемерие с его стороны. В реальности его настоящая сущность проявлялась в остальное время.
В аэропорту мы долго ждали вылета, малышка на руках то засыпала, то просыпалась опять, оглядывая с любопытством незнакомое место и мелькающих повсюду людей. Уезжали мы поздней осенью, почти зимой. Воздух был настолько холодный, что казалось, будто он пронизывает тебя насквозь. Мы были одеты совсем не по-осеннему, и я понимала, насколько холодно моей малышке.
Нас вывезли на автобусе к самолёту и высадили на взлётной полосе. В самолёт почему-то ещё не разрешали подняться, и мы всей толпой стояли на жутком холоде. Я прижимала к себе дочку, пытаясь закрыть её от ледяного ветра. Люди смотрели на меня осуждающе за мой лёгкий наряд и перешёптывались между собой. Я понимала их взгляды и пыталась всё более укрыться за толпой от леденящего ветра. В этот момент пронеслось в голове много мыслей. Насколько мы, девушки, можем быть наивными, насколько можем верить в сказочные обещания мужчин, и как легко они забывают все сказанные свои слова и обещания. И как легко могут сбрасывать с себя все свои обязательства перед женой, семьёй, ребёнком, оставляя жену наедине со всеми навалившимися проблемами. Да ещё и понимая полную беспомощность и зависимость, пока ребёнок совсем маленький, ты скована по рукам и ногам и не можешь заработать себе на жизнь, они умудряются так испоганить вам жизнь, что жить не хочется совсем.
Из воспоминаний:
– Я так больше не могу, прекрати это! Лучше совсем не жить, чем жить так!
– А какая проблема? Давай! Иди! Сделай с собой что хочешь! Вот кухня, вот нож! Я дверь закрою, всё в твоём распоряжении!
Он закрыл двери на кухню и всё подначивал меня совершить последний поступок в моей жизни. Я осталась наедине с собой с ножом в руках, вся заплаканная, доведённая до отчаяния и в сильной истерике.
«Да, легко сунуть в себя нож, – подумала я тогда. – Это всего одна секунда. Но что потом? Что почувствует моя мама, она ведь будет плакать очень сильно и переживать. И мой ребёнок, кому он будет нужен? Нет, я этого не допущу. А кому я этим поступком сделаю хорошо?
Только ему?! Да! Только ему!
Он этого и добивается! Нет! Не буду!»
Я положила нож на место и вышла из комнаты. Он сидел, демонстрируя мне полное равнодушие и небрежность. Взгляды и разговоры были просто сплошным отчуждением и неприязнью с его стороны. Я понимала, что лучше уже никогда не будет. Один вопрос мучил меня: куда делся тот самый любящий, добрый и великодушный мужчина, который обещал сделать мою жизнь счастливой, если я выйду за него замуж?
Я смотрела на него молча затравленным взглядом, боясь спросить и в очередной раз разозлить его вспыльчивую натуру.
В этом городке оставаться было нельзя, так как средств к существованию не было, жилья не было, а на работу выйти было совсем невозможно из-за маленького ребёнка на руках. Главное, отобрать мою девочку. Его главным изощрением в издевательствах был шантаж ребёнком: ты иди куда хочешь! А ребёнка не получишь!
И как! Как я могла её оставить??! Этого я допустить не могла!
Он издевался около полугода, мои побеги с младенцем вечерами и ночами стали частым делом. А главное, что он во всех скандалах обвинял меня, бесконечно растаптывая моё достоинство.
Мне пришлось действовать скрытно, подключить к моему побегу всех соседей и родных, заранее уговорив их держать втайне от него мою затею. Мне пришлось притвориться, что всё нормально, и я готова продолжить совместную семейную жизнь на его условиях. Полное и безусловное подчинение всем его отнюдь не благородным выходкам.
Не прошло и недели после моей просьбы, как сестра и соседи нашли мне необходимую сумму денег для выезда. Сумма понадобилась довольно большая, ведь билет на самолёт с Владивостока в Саратов стоил очень дорого. Но они смогли мне помочь, видя, в каком состоянии я находилась. Соседи даже подшучивали надо мной:
– А что, сейчас модны синие румяна и зелёные тени? – видя в синяках моё лицо и затравленный взгляд.
Я лишь молча отворачивалась, не находя нужного ответа.
В один вечер, когда он ушёл по делам, я схватила малышку и ушла к сестре. Она, уже заранее договорившись, спрятала меня у соседей на несколько дней.
Муж обнаружил пропажу и тут же прибежал к ним, изобразив из себя обеспокоенного мужа, фальшиво негодуя: куда и почему она ушла, ведь у нас всё было в порядке.
Сестра вполне искренне сказала, что мы уехали в аэропорт, чтобы вылететь на запад к родителям.
Он тут же срочно кинулся во Владивосток! Мне было удивительно это и непонятно!
Как можно было так издеваться, избивать, выгонять, выживать из дома, из семьи, чтобы потом ехать за мной 300 километров и ловить нас в аэропорту!
Это абсурд!
Но, похоже, тиранам никак не хочется отпускать свою игрушку для забав, для тирании, кто же будет тешить их больное самолюбие. Вот поэтому он и нёсся с огромной скоростью, чтобы догнать и привезти. А притащив, наказывать долго и с удовольствием!
Я это всё уже предусмотрела заранее, поэтому и согласилась переждать несколько дней его поисков у соседей сестры. Я знала, что муж будет метаться в бешенстве и искать меня, а найдя, будет бить и издеваться снова.
Слава богу, его поиски оказались тщетными!
А через три дня я вместе с малышкой спокойно выехала на такси во Владивосток и улетела к родителям. Это было моё спасение и счастье! Мы с дочкой, только взлетев над землёй и глядя на облачные дали, почувствовали себя в безопасности…
– Марина? Откуда ты? Да ещё с ребёнком! – стояла в дверях ошарашенная старшая сестра Светлана.
– Мы ненадолго, завтра уедем к маме. Разрешишь переночевать?
– Да, конечно, проходи.
Сестра проводила меня в комнату, где вся семья была в сборе.
– Это кто? Кто это? – повторяли малыши, выходя из комнаты друг за другом.
– Это ваша тётя Марина, – представила меня сестра своим детям.
– А это ваша младшая сестрёнка – Розочка!
Малыши смотрели на нас, не спуская глаз, ведь с рождения они нас ещё не видели.
Я раздела дочурку свою и поставила на пол, поддерживая её за ручки. Малышка очень пугливо смотрела на них, вцепившись в меня руками и всё стараясь прижаться ко мне всем своим маленьким тельцем. Я вновь взяла её на руки, прижимая к себе.
– Всё хорошо, не бойся, котёночек мой. Это твои брат и сестра! Знакомься.
Малышка, сидя на руках, чувствовала себя уже более уверенно и стала даже немного улыбаться, поглядывая на них.
– А где твои вещи? – спросила сестра.
– Все мои вещи в этом чемодане. А вернее сказать – вещи моей дочери. Мы так убегали, что было не до вещей.
– Понятно. Кушать будете?
– Да, если можно.
Побыв у сестры не один день и даже не два, мы вскоре всё-таки уехали к маме. Отвёз нас туда за 200 км от города муж сестры, и всё последующее время мы оставались жить там.
Мама нас приняла с радостью и желанием помочь. Её помощь была настолько своевременна и необходима, что передать трудно. Прошёл примерно год, и мы с малышкой постепенно восстановились психологически и физически.
Внезапно раздался звонок сестры:
– Марина, звонил Борис, спрашивал про вас. Он, оказывается, в сильную аварию попал, под грузовик въехал. И сейчас лежит дома в гипсе.
