Борьба за наследство Киевской Руси. Краков, Вильнюс, Москва

От автора

Истории отношений России с Польшей посвящены многочисленные исторические произведения, созданные в разные эпохи. Как правило, все они рассматривали взаимоотношения России и Польши, а соответственно и народов, их населяющих, с одной позиции: мы, т. е. наше государство, народ всегда правы в своих действиях, а противоположная сторона виновна во всех межгосударственных конфликтах. Такой подход к истории взаимоотношений русского и польского народов только прибавляет взаимной неприязни и никак не способствует выяснению подлинных причин ее возникновения.

Более того, современные авторы (А. Е. Тарас и др.) пытаются опереться в своих выводах на исследования в области генетики, которая якобы доказала различия в ДНК поляков, белорусов, украинцев, с одной стороны, и ДНК русских – с другой. Делается заключение, что «именно врожденные (генетические) различия в решающей мере способствовали традиционному неприятию московитами (впоследствии русскими) европейского образа жизни, европейской культуры, католицизма, униатства и протестантства, [отсюда. – Ю. Д.] их ненависть к Великому княжеству Литовскому, Господину Великому Новгороду, Ливонии, Польскому королевству. И напротив, [породили. – Ю. Д.] огромную любовь к Востоку и азиатским традициям» [73, 6]. Следовательно, коль скоро на генетическом уровне эти народы разные, то и взаимопонимание между ними практически невозможно.

Такой подход к чистоте происхождения этносов уже существовал в Германии в 1-й половине XX в., когда с помощью линейки и циркуля определяли «истинную» принадлежность к германскому народу. Другие народы, согласно нацистской идеологии, не имели права на жизнь. Вероятно, наука генетика может оказать помощь археологам в выявлении принадлежности найденных при раскопках останков людей к тому или иному этносу, но рассматривать историю народов с помощью далеких от всеобщего признания выводов отдельных генетиков не только бессмысленно, но и очень опасно. Ни один европейский народ не создавался в лабораторных условиях с помощью клонирования человеческих особей. Происходившие в Европе в течение многих веков межплеменные, межнациональные и межконфессиональные войны, а также нашествия из Азии различных по этническому составу народов создали такой крутой замес этносов, что говорить можно только о культурных и языковых отличиях современных народов. Даже с учетом того, что население, например, Суздальского княжества в IX–XII вв. формировалось преимущественно из представителей мери, веси, муромы и мещеры, нелогично делать вывод об угро-финском происхождении всего народа Московского государства, а уж тем более народа Российского государства.

Добавляют масла в огонь межнациональной неприязни писатели и поэты на протяжении многих веков. Даже такие горячо любимые и взаимно признаваемые русским и польским народами поэты, как Александр Пушкин и Адам Мицкевич в своих стихах весьма негативно характеризуют поляков и русских соответственно.

Однобокие и необъективные подходы к истории польского и русского народов и стали основной причиной появления этой книги. Автору посчастливилось в течение долгого времени жить в Западной Украине, где переплелись судьбы украинцев, русских, поляков, затем в Белоруссии и России, удалось побывать в Литве и Польше и познакомиться с жизнью их народов. Именно это, надеюсь, позволит беспристрастно описать историю взаимоотношений этих народов на протяжении 2-го тысячелетия н. э.

Заранее приношу извинения за может быть излишне ироничный взгляд на события прошлого и их современников, но делаю это сознательно, чтобы отвлечь читателя от патриотического пафоса, которым часто проникнуты труды российских историков. Патетика может помешать непредвзято отнестись к взаимоотношению наших предков с их соседями, хотя само понятие «соседи» менялось во времени от средневековых жителей Вязьмы до современных жителей Гданьска и Ольштына.

Это первая книга дилогии, в которой предлагается собственный анализ событий, происходивших в жизни польского, литовского и русского народов на протяжении X–XVI вв.

Вместо предисловия

ПРЕДЫСТОРИЯ ПОЛЬСКО-РУССКИХ ОТНОШЕНИЙ

Первое упоминание о поляках в «Повести временных лет» неизвестный автор этого главного русского источника поместил под 898 г. в связи с нашествием венгров в Центральную Европу, когда напоминает потомкам о единстве славянских народов. «Был един народ славянский: и те славяне, которые сидели по Дунаю, покоренные уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которых теперь называют русь. Для них ведь, моравов, первоначально созданы буквы, названные славянской грамотой; эта же грамота и у русских, и у болгар дунайских» [62, 36].

Представление поляков об истории своего происхождения можно почерпнуть из «Трактата о двух Сарматиях» польского автора начала XVI в. Матвея Меховского, который сообщает о двух братьях, князьях Лехе (Lech) и Чехе (Czech), живших со своими народами в Кроации и Славонии.

«По мере размножения людей и родов в Далмации, Кроации и Славонии, при непонимании общего родства, часто начинались ссоры и убийства между братьями князьями и родственниками.

Поэтому вышеупомянутые князья Лех и Чех в полном согласии приняли здравое решение и, во избежание злейших преступлений, убийств и отцеубийств, собрали свое добро и свои народы по родам и поселениям со всей, какая у тех была, утварью, покинули родные места и пошли в западные страны искать нового пристанища.

Они знали, что восточные и южные области густо населены, и потому туда напрасно идти и нечего там искать.

Отправившись, таким образом, в поход, они достигли Моравии и Богемии. Обойдя всю эту область, тогда еще пустынную и необработанную, они увидели, что климат там здоровый, а земля плодородна, и поставили шатры на горе по имени Рип (Rzip).[1] Тут младший брат Чех, восхищенный прелестью местности, стал просить у старшего брата Леха с большой настойчивостью, чтобы моравские и богемские земли отданы были ему, его наследникам и потомкам во владение и для заселения.

Лех, чтобы поддержать братскую любовь, согласился на просьбы и желания Чеха и, простившись, ушел со своими на северо-восток.

Достигнув земель Силезии и Великой Польши, невозделанных и до тех пор незаселенных, он остановился и закрепился там со своими людьми и имуществом.

В тех местностях Великой Польши и Силезии лехиты, они же поляки, размножились, волей божьей весьма возросли числом и наполнили Вандалию, то есть Польшу у реки Вандала, ныне именуемой Вислой, а также Померанию, Кассубию и всю область по Германскому морю, где ныне Марка, Любек и Росток, вплоть до Вестфалии. Они получили разные наименования соответственно местам жительства» [47, 73].

Эту версию происхождения поляков М. Меховский почерпнул из «Истории Польши» своего предшественника, польского историка XV в. Я. Длугоша, которая с некоторыми изменениями использовалась и другими историками, в том числе и чешским историком XII в. Козьмой Пражским. Несмотря на то, что версия не имеет никаких исторических подтверждений и, скорее всего, выдумана от начала до конца, для нашего исследования важно, как поляки в XV–XVI вв. позиционировали себя среди других европейских народов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Гора Ржип расположена в северо-восточной части Чехии, между реками Огржей, Влтавой и Лабой.