Был я в доску нелюдим,
Расчесав до десен сплин.
Как на дрожжах, бля, любим.
В пляс пошло ко мне окошко,
Зацвела где-то гармошка,
Тучу скинув стрекоза,
Обернувшись, в гром вошла.
Вот и все, – смолчало эхо, —
Зло не зло – в добре прореха.
Верит кто-то в чудеса —
Быль и боль – в себе краса.
Утоляет зной роса,
Как под ложечкой оса.
…Шиворот-навыворот и набекрень —
Буду умным, буду пень.
Тому поруки моя тень
И большая, с буквы, Лень.
«У голода характер крут …»
У голода характер крут —
Сказал когда-то Гамсун Кнут.
Его часы не врут:
Где Цезарь там и Брут.
«То я беден, то богат…»
То я беден, то богат.
Чему быть – бездумно рад.
«У меня все просто…»
У меня все просто,
Как у графа Калиостро.
Мы одного с ним роста.
«Не можешь не писать? Не пиши!..»
Не можешь не писать? Не пиши!
Зачем писать за шиши? —
– Мои вирши хороши
Для надломленной души. —
– Вот там и пиши.
От этого пляши.
«Чему не быть…»
Чему не быть,
Того не миновать. —
Пророчила ядрена мать.
Гать есть гать.
И аршин, и пядь.
«Где делов с Гулькин нос…»
Где делов с Гулькин нос,
Там и философский вопрос.
Хорошо, когда дилемма,
Но чаще проблема,
Как у Станислава Лема.
«Я в лесу…»
Я в лесу
Искал лису.
Лиса на воротник,
Кто понимает, шик.
Шик – это то, к чему я привык.
Кто слышал лисий крик?
Может Лиля Брик?
Нашел козьи рожки
На лисьей дорожке.
Погожу немножко —
У лисы повадки кошки.
Грибов полное лукошко,
Но не в этот раз,
А когда были примус и керогаз.
Теперь грибов нет. Нет даже поганок.
Бреду в чащобе, как подранок.
Без лошади, телеге, без санок.
Жизнь выше всяких планок.
Полна пустых бутылок и разбитых, как корыто, банок.
«Кратко…»
Кратко.
Чем Природа совершенней в Сущем,
Тем слаще нега в нем и боль больней…
Мы лежали на кровати скрипучей
И я не знал, что мне делать с ней.
16 сентября. Поздним вечером. Прогулка под теплым дождем с песиком вдвоем
Опять двадцать пять —
Мысли жевать,
Скрипеть от бессилья зубами
И шипеть: ну и чёрт с вами.
Не получилось с лесом, навесом и лишнем весом.
День на день приходится,
Когда ты уродица,
