Мы скользим по стеклу откровения…
1990 г.
«Я любил наблюдать несказанную радость…»
Я любил наблюдать несказанную радость
Восхитительных глаз. И всегда невпопад
Я тебе говорил откровенную гадость,
Замечая, как тонкие губы дрожат…
Я любил удивлять и, порой поневоле,
Перемешивал нежность и строгость ума.
Я упорно ломал трагедийные роли
Примитивным набором комичных гримас.
Я любил уходить без прикрас, не прощаясь,
Возвращаясь с опухшим испитым лицом,
И, тебе словно Деве Марии покаясь,
Рассуждать о несчастной судьбе подлецов.
1990 г.
МАРШ
Левой ногой – по зелёной траве,
С предвосхищеньем в хмельной голове.
Навстречу желаниям юных богинь,
Пьющих из глаз моих ультрамарин.
Звуки чеканя в кузнице слов
Из предрассудков и сумрачных снов.
В панцирь бессмертия дух облачив,
Чествую всех, кто напорист и жив.
Жду воплощения смелых идей.
И людям не веря, верю в людей.
1991 г.
ЧЕЛОВЕК – ЯДРО
Я – человек-ядро.
Ко мне – на пушечный выстрел…
Неотвратимо в срок
Огонь бока мои выбрил.
Не целясь – в любую грудь,
Любую точку города.
Неуловимый как ртуть,
Потяжелее золота.
Предпочитаю полёт
Свободному падению,
Чтобы жара – там, где лёд,
И постоянное жжение…
Я – неожидан как гром!
Совсем не умею – назад.
Я – человек-ядро,
Пущенный наугад.
1991 г.
ДЕТИ КАРНАВАЛА
Отдыхали без просыха,
Танцевали не в лад
Под картонным подсолнухом,
В обрамленьи гирлянд;
Истоптали подошвы
Вплоть до самых колен,
Хохотали истошней
Кровожадных гиен;
Разрывали могилы,
Хоронили живых,
Тротуары мостили
Переплётами книг.
Всё пустили на ветер,
Без хлопот и войны,
Карнавальные дети
Сумасшедшей страны.
Но закончилась брага
В високосном году,
И весёлые флаги
Утонули в чаду…
1991 г.
ГУРУ
И был твой взгляд окамасутрен,
Обрахмапутрен в полный рост.
Меня нашли живым под утро,
Без денег, втоптанным в компост…
И, взяв топор на встречу с гуру,
Я поспешил в знакомый дом,
Чтоб посвятить себя в авгуры
Его горячим потрошком.
А остальную мяса груду