Я ведь даже во сне читаю твои письма,
По комнатам ночью брожу, когда мне спится,
И странно так, вроде бы не одна, окружают люди,
Но, черт возьми, нет тебя, а без тебя, и меня не будет.
И вот оживает тень, моя голограмма,
Не видите, я же пуста, от картины осталась лишь рама,
И что, что порой смеюсь, это всего лишь гримасы,
Внутри себя я травлюсь, как ядом, иллюзией счастья.
Иллюзией для других, себя не обманешь,
Но что-то по швам трещит, с душой ведь не поиграешь.
И вот, когда нет больше сил, что там в законах Ома,
Сопротивленье рвет нить, и слезы потоком.
Одна, закрывшись от всех, никто не узнает,
С души я смываю яд, душа мне его прощает.
В бумажном стаканчике кофе
В бумажном стаканчике кофе,
щека прислонилась к стеклу,
а за окошком дорога
наматывает тоску.
Мне б ехать так бесконечно,
и пальцы стаканчиком греть,
со мной солидарна природа —
унылая, серая мреть.
И небо не плачет дождями,
но так напиталось тоской,
что кажется можно руками
дотронуться. Так и со мной.
Я тоже не плачу, я слезы
запрятала на потом,
я просто коплю печали,
я позже прольюсь дождем.
Сейчас километры дороги,
растаявшие снега,
со мной солидарна природа
унылостью из окна.
Приходи
Вселенная сузилась до размеров тела,
я одну звезду внутри себя согрела,
я не дам огню в ней совсем погаснуть,
свет – ориентир, тебе чтоб возвращаться.
Так тебя я жду, что все пути земные,
скроет с глаз долой, засыпят их лавины,
чтобы лишь ко мне вела б одна дорога,
знаешь как я жду, как встречу у порога…
Ни одна беда с тобой, знай, не случится,
пока дышать могу, и сердце может биться,
ведь каждый мой порыв, мой каждый вдох и выдох —
тебе посвящены. Мой шепот, стон и выкрик —
все только о тебе, я просыпаюсь даже,
все только потому, что будешь ты однажды.
