В Пасху вся жизнь просыпается с пчёлкою!
МУЖСКОЕ БРАТСТВО
Стираю прошлое и грани, шлифую строчки и клинки
Я верю в детские забавы, поскольку искренни они
Судьба шуршит за парусами, шверт-бот скользит как тень в ночи
Идём мы галсами в нирване- не утонуть, а обрести!
И обретя на дне заката во днях своих последний пакт
Я крикну – встанут все ребята на войнах кинутые в прах
И в маршах места нет потерям, шаги славянки слышат такт,
Земля лежит так сиротливо, как черепаха и на костях
Пусть греются ртутные чётки на всех Пиренеях земли,
Мы снова с тобою на марше в шальных перезвонах судьбы
И зреют все наши начала, и путь бесконечен в степи,
Под отзвуки нашего марша играют органы в ночи
Едва ли нас время оплавит мерцаньем церковной свечи,
Для матери все вы как братья: погибли все вместе в сечи;
Ушли вы с улыбками жизни под тонкие своды мечты
А колокол ваших литавров расплавиться в генах земли!
Всем павшим не вернувшимся с военных действий всех временных лет, посвящается, я в долгу перед Вами за право жить за вас! Спасибо, низкий поклон.
ШАХТЁРСКИЙ СОНЕТ
В пласты и недра земные уходят на смену в полон
Шахтёры, сплочённые крепью, вершина у них- террикон
Из шахт в небеса поднимают чёрный угольный схрон
И боги у них неземные и старший у них- коногон
Зубами скрипя от натуги, он движет артели труды
Сплотились детали и люди едино в земные пласты
И криком кричит коногонщик, ведя вагонетки в стволах
Потомок, не видевший штрека, ты вспомни о наших руках
Они- продолжение кирок и наших шахтёрских границ
Стоят деревянные стойки и держат их в крепях десниц
И скупы мы все на улыбку, заводит азарт и есть страсть
Мы крошим пласты антрацита чтоб лава в мартенах лилась
Внизу только сильные духом, в забое мы словно в сечи
И льётся шихта из утробы мартена и пенится плазма в печи
И пусть наши лица чумазы и мы- словно дети в ночи
Кромсаем земную утробу, приводим в движенье станки
И в эти минуты шахтёры ведут к антрациту стволы
И снова кричит коногонщик и рвутся все жилы земли!
НА СМЕРТЬ С. ЕСЕНИНА. ВМЕСТО ЭПИТАФИИ
С сожаленьем листья опадают с головы моей как с клёнов медь,
Я хотел быть смелым и беспечным, только не распятым словом «смерть»
Обнесённые участием потомки и с бесславьем венчаны в «друзьях»
Эти гэ-пэ-ушные * подонки размозжили память о моих кудрях
Пьяный от восходов и закатов пел поэт о Родине своей
И катилась за пролёткой песня разнотравьем из колосьев дней,
Фонари из лилий закачались на реке, а в тени морей
Согревает сердце радость и ковыль волной играет на сносях полей
Ключевыми ризницами речек, пробивая путь себе к зурне
Был я властью русской искалечен, также как трубач, что жил во мне
Если мчалась песня по моим ковчегам, болью отзываясь в темноте
