Я помню этот жест, он точно также платье
Срывал, и остывал – точь-в-точь, рука в руке…
А, это ты! Ты – месть, ведь ты и есть проклятье
Всю жизнь шататься на
прицельном сквозняке.
***
Сколько же правда Твоя горяча,
Господи, коль так могучи враги,
Спрячутся в ночь от прямого луча
И – ни гу-гу. Ни копыта, ни зги.
– Даруй же, страждущему от жажды, ключа!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Господи, битва глухая темна,
Разве под силу узреть где враги?
Правда Святая, она ли видна
Малым сим, щурящимся из-под руки?
– Даруй же, молящему о забвеньи, вина!..
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Милостив, милостив буди хоть им,
Не разглядевшим в тумане ни зги,
От укосненья ли, Боже? Таим
Путь Твой высокий. Сокрыли враги.
– Озари же их, Господи, пресокровенным Твоим,
– Путнику, бредущему сквозь снега, помоги!..
Холодно, Господи, здесь… холода
Сердце сковали, забрали в тиски.
Как тут не взропщешь? Не видно ни зги.
Только не ропщет. Бредёт… а куда?
Молча шатается, свет из пурги
В ночь иссекая – любви и тоски
Свет покаяный…
Ну хоть иногда
Путнику, Господи, путнику – да! —
Путнику, бредущему сквозь снега,
Помоги!
СОКРАТ ОПРАВДАННЫЙ
Не тяготись вердиктом уголовным,
Гляди на бред условностей шутя,
Признали же Сократа невиновным
Всего тысячелетие спустя.
Как, впрочем, и других ещё…
Хотя
Ещё смешней тот бред считать условным.
***
Сколько слов для двоих в языке,
А дорога одна на двоих.
Запетляю по тихой реке
Откровений нечастых твоих.
Славно в лодочке плыть-уплывать,
Про хорошую жизнь напевать,
