Впрочем, как и ее саму. И по сей миг в голове несбывшейся мечтой роились похабные мыслишки о столах в морге, сильных руках Маркуса, его настойчивых поцелуях и лихорадочно горячей коже, жар которой чувствовался и сквозь рубашку. От Марка и впрямь пекло как от доменной печи – должно быть, поэтому одну мерзлявую некромантку так влекло к нему?
Ну да, конечно! Уж себе-то врать бесполезно.
«А вот что бывает, – сварливо размышляла Киара, поутру бредя на работу, – когда твой единственный мужчина – кот. Начинаешь заглядываться на – стыдно подумать! – боевых магов».
– Кто это у нас тут? А-а-а! Наша суровая сержант Блэр! – возвестил Глуни, едва она переступила порог кабинета. – А почему одна? Ходят слухи, у вас с боевичком дело к свадьбе: мол, так и так, лорденыш уже нашу принцессу на руках носит!
– Захлопнись.
– Никак нет, госпожа сержант! Я не в силах сдержать восхищение! – тот ожидаемо не внял ценной рекомендации. – Запись из морга тоже феерична. Клянусь, это было прекрасно, как рассвет! Пересмотрел раз десять… нет, одиннадцать!..
– Ты бы мануалы по поднятию нежити так внимательно читал, козел в оборочках! – все-таки огрызнулась Киара. – Или уже запамятовал, как мы твоего зомбака по всему корпусу отлавливали?
– Ой, подумаешь. – Глуни тут же картинно насупился. – Ты прям сама ни разу не лажала в начале карьеры!
– Представь себе – ни разу.
Карл Боднар, до этого помалкивающий, заливисто заржал.
– Сдурел ты, что ли, Недди? Как могла в чем-то налажать наша радость и гордость, несостоявшаяся некромантка его величества?
Киаре хватило одного взгляда, чтобы чересчур трепливый рядовой понял, что он еще достаточно молод для мучительной смерти, неизбежно ожидающей его спустя пару-тройку фраз в таком духе.
– Ладно, ладно, извини, – заюлил Карл, поспешно утыкаясь в кипу документов, полученных от Стэна – тот тоже никогда не был любителем всей этой бумажной волокиты. – Кстати говоря, наш Стини тоже уже лицезрел ваше с боёвочкой непотребство. Ах, Киара, не жалеешь ты его нервы!
– Он мои тоже не жалеет, – не осталась в долгу Киара. Раскрыв папку, наспех подписанную как «нательная роспись», она демонстративно уткнулась в свои же заметки и начатые два дня назад сводные таблицы. Папка утолщалась, что называется, не по дням, а по часам.
О происшедшем вспоминать не хотелось. Случившееся в морге было глупо, унизительно и… страшно.
И нет, речь шла вовсе не о поцелуе с Эйнтхартеном. Хотя спускать это на тормозах тоже не слишком разумно.
Тварь – Киара уже не могла называть преступника по-другому – вмешалась в структуру зомбирующей программы при помощи рун, нанесенных на тела девушек. Это стало беспрецедентным событием, и архимаг Джердис, естественно, уже требовал предварительный анализ таинственных рунных чар. Киара старого консервативного зануду недолюбливала, как и он ее, а посему предложила Джердису либо подождать полной расшифровки рунических заклятий, либо заняться ими самостоятельно. Тот, естественно, в восторг не пришел, но пыл поумерил и удовлетворился кратким отчетом о проделанной работе.
«Что ж, этот вредный старикан хотя бы благоразумен, – порадовалась Киара, делая пометку напротив очередной закорючки, порожденной воспаленным разумом Твари. – Видят боги, и без него дел невпроворот».
Но зарыться в документы, о чем даже слегка мечталось (работа очень быстро выгоняла из головы мысли о всяких там симпатичных боевиках), Киаре не удалось – в их мрачно-кружевную обитель за каким-то демоном принесло того самого боевика.
– Привет, Киара, ты не слишком занята?
Не отрываясь от писанины, свободной рукой она указала на стул возле своего рабочего стола.
– Что-то хотел?
– Ну, я мог бы сказать, что соскучился, но вряд ли ты оценишь. – Удивительно, но он даже не улыбался и вообще выглядел так, будто не спал полночи. Неужели боевики в кои-то веки работали не покладая рук? – Как ты после вчерашнего?
– Можно подумать, со мной вчера случилось что-то смертельно опасное, – раздраженно фыркнула Киара, но все же смягчила тон. – Но если бы не ты, мне бы сильнее досталось. Так что спасибо. Ну, что тебе у нас занадобилось? В сказочку про «соскучился», извини, не слишком верю.
– Прости, что не успел раньше. Хреновая из меня охрана… – сокрушенно посетовал он и посмотрел так, словно вчера она впрямь была на волосок от смерти и чудом выжила.
Киаре хотелось напомнить, что она, на минуточку, некромантка со стажем и такие случаи для нее в порядке вещей. Но когда Марк протянул руку и мимолетно коснулся ее ладони, поучительная речь мигом вылетела из головы. И следующие его слова она услышала не сразу.
– Впрочем, ты права, я по делу. – Он протянул листок бумаги, на котором была нарисована вязь из нескольких рун, складывающихся в неизвестное ей заклинание. – На чем-то похожем чуть не взорвалась моя напарница. Хочу узнать, где мог ошибиться и кто вообще мог изобрести такое.
Секунд десять Киара разглядывала рисунок – чуть корявый и явно неточный, но до странности… узнаваемый. Она взяла перо и, перевернув листок, вывела на обратной стороне свой вариант, чтобы продемонстрировать его Марку.
– Вот так?
– Очень похоже, но надо будет проверить в действии, – протянул тот, внимательно рассмотрев получившуюся руну. А потом вдруг добавил, задумчиво склонив голову: – Тебе не кажется, что оно какое-то… странное?
– Мне не кажется, – возразила она, – я точно вижу ту самую странность. У этих недоумков-гренвудцев рунические заклятья идут по трем типам: круг, квадрат, треугольник. Здесь – сложный узор по имперскому типу, притом подстроенный под гренвудское письмо. Автор этой самодеятельности – имперский боевой маг в статусе магистра. Не архимаг и не природник, так как мы имеем дело с гренвудцами: большая сила – большой грех. – Киара презрительно фыркнула. – Естественно, светлый. В дипломе значится углубленный курс ритуальной письменности.
– Многовато набирается, всех не проверишь. Ладно, передам это леди Фалько; возможно, у нее есть подозреваемые.
– А при чем тут она?
– А Стэн не рассказывал? – удивленно приподнял брови Марк. – Трое гренвудских святош вломились в ее дом и напали на Оливию. Двое сбежали, третий превратился в пепел на наших глазах, когда леди Фалько решила расспросить его.
Она, признаться, поначалу решила, что ослышалась. Уж до того это напоминало дурной анекдот в стиле: «Сколько нужно гренвудцев, чтобы забить гвоздь?»
– Влезть в дом Рангрид средь бела дня и напасть на Оливию? Вот Бездна! Эти мракобесы совсем страх потеряли. – Киара почти до хруста стиснула держатель пера, напряженно размышляя. – Неплохо бы пробить светлых классиков, служащих при дворе императора. Не факт, что там будет твой рунолог, но крыса затесалась однозначно.
– Если верить мертвяку, которого вчера поднимал ваш Стальфоде, именно леди Фалько – их прямая цель. Но кем бы ни был этот их «хозяин рун», он прекрасно понимает, что предпринимать что-то против нее самой – самоубийство. Оливия же в данный момент слабее всех. Хотя я бы не стал лезть к девчонке, что щелчком пальцев способна устроить паралич всех частей тела.
– Она их парализовала? – чувствуя некую гордость за Оливию, уточнила Киара.
– Инфаркт. Достала одного, но этого хватило, чтобы гренвудские ублюдки сбежали еще до того, как на вызов явились мы…
Кажется, он хотел сказать что-то еще, как вдруг о своем существовании решил напомнить Карл, до этого гревший уши на пару с Глуни.
– Киара, ты предательница, – проворчал он. – Не оказывай помощь вражеским подразделениям! Давай лучше припрячем папиного сынка в морге, а то его мундир уж больно глаз режет.
Эйнтхартен даже не изменился в лице. Только развернулся медленно и небрежно подбросил на ладони вспыхнувший огненный шар.
– Папин сынок не в настроении. Так что будьте так любезны, рядовой, заткнуться и не лезть в разговор.
– Ой, как стра-ашно! – Боднар картинно зевнул. – Киара, ты же не дашь меня в обиду?
– Кабинет не дам в обиду. Тебя один фиг не жалко. – Она пододвинула к себе папку, деловито проглядывая свежие записи: после занимательной беседы о рунической геометрии кое-что захотелось изменить. – Так что заткнись и перебирай бумажки. Собачиться с боёвкой будешь в кабаке у Болтона.
Марк, с видимой небрежностью погасив пылающую в руке огненную сферу – а Киара подозревала, что далось ему это не слишком легко, – вдруг потянул на себя один из документов с рунами, скопированными с тел погибших.
– Можно?
Киара пожала плечами. По-хорошему – нельзя: Бездна знает, что там в этих каракулях и стоит ли их видеть вообще хоть кому-то, включая ее саму.
Несколько минут Эйнтхартен внимательно рассматривал изображение, зачем-то поглядывал на собственный листок с гренвудской белибердой, а потом вдруг проговорил:
– Киара, нарисуй знак, любой. Несколько раз.