– Лично я никогда не признаю таракана-акселерата своим братом по разуму, – сказал Клозе.
– Я не думаю, что они произошли от тараканов.
– Мне плевать, от кого они произошли. Главное, что они выглядят как самые натуральные тараканы. И вы никогда меня не заставите назвать эту тварь «братом».
– Похоже, что у них разума куда больше, чем у вас, Генрих.
– Туше, мэм, – сказал Клозе. – Одно очко в вашу пользу.
– Не обращайте на них внимания, Георгий, – сказал Юлий. – Капитана вашего судна интересует корабль чужих братьев по разуму.
– Чужие братья по разуму – это куда лучше, – признал Клозе. – Главное, что не мои.
– Второй пилот, окажите любезность капитану и заткнитесь.
– Есть, сэр.
– Самый важный момент – на корабле отсутствует гипердвигатель, – сказал Снегов. – Корабль может двигаться на скорости, близкой к скорости света, но совершить гиперпространственный прыжок он не способен. Скорее всего, они не открыли гиперпространство. Это очень важно для нас, потому что в таком случае мы имеем явное преимущество в скорости.
– Скорость – это еще не все, – сказал Клозе. – Решающим фактором любой космической битвы является огневая мощь. Мы можем напасть на их флот и отскочить на скорости, в которой мы имеем преимущество, но свои планеты с их пути мы убрать не в состоянии. А эвакуировать сорок восемь миллиардов человек – задача несколько трудновыполнимая. И потом – куда?
– Верно, – сказал Снегов. – Технологическое превосходство не имеет решающего значения при тотальном численном перевесе противника. Если, конечно, это не превосходство в несколько порядков.
– Но такого превосходства у нас нет? – уточнил Юлий. В принципе он это знал и раньше, их с Клозе очень долго вводили в курс дела, но мнение профессора было ему интересно. Вдруг оно окажется более оптимистичным.
– Нет. Уровень технологий чуть ниже, но очень близок к имперскому. Если они стоят с нами не на одной ступени, то на соседней.
Клозе опять заржал.
– У меня есть один знакомый, – объявил он, – который перечислил мне три фактора, делающих невозможными звездные войны. Первый – пришельцев нет в принципе. Второй – если они есть, то мы не совпадаем с ними в пространстве и во времени. Третий – если они есть, и мы совпадаем с ними и в пространстве и во времени, то должен не совпадать уровень нашего развития.
– Очень разумный знакомый, – сказал Снегов. – Все так и есть, и я даже могу назвать вам четвертый фактор – совсем необязательно, что пришельцы будут агрессивно настроены. Это называется законом больших чисел. Вселенная – достаточно большая штука, знаете ли. Если там, куда мы летим, мы на самом деле встретим флот вторжения Чужих, можете считать, что нам феноменально, катастрофически не повезло. Кто этот ваш знакомый? Я был бы не прочь с ним побеседовать.
– Мы уже беседуем, – сказал Юлий. – Это я. Признаю, я облажался, и мой чертов второй пилот не забудет мне этого до конца жизни.
– А ты больше не строй из себя пророка, капитан.
– Ваш друг скор на язык и невоздержан в своих суждениях, – сказал Снегов. – И как вы его терпите?
– Мы – не друзья, – отрезал Клозе. – И потом, он сам такой. Только сейчас он не может быть полностью таким, потому что на него давит бремя капитанской ответственности. А на меня не давит.
– Что это значит, вы – не друзья? – удивился Снегов.
– То и значит, – сказал Клозе.
– Позвольте, но я читал ваши досье…
– Что?! – возопил Клозе. – Вы читали наши досье?
– Конечно. Должен же я знать, кому вверяю свою жизнь и безопасность. К тому же вы наверняка читали мое личное дело.
– Бегло пролистывал. Оно слишком длинное.
– Ваше ничуть не короче.
– Он читал мое досье! – воскликнул Клозе. – Читал досье! Гражданский!
– У меня, как вы понимаете, есть допуск и к более секретной информации. У всех нас он есть.
– Невероятно, – сказал Клозе. – Уму непостижимо. Империи угрожает нашествие гигантских тараканов. Гражданские читают досье военных. Куда катится этот мир?
– Вы не пробовали свои силы в театре, Генрих? – поинтересовалась доктор Остин.
– Только в цирке, мэм.
– Вы были клоуном, разумеется?
– Нет, дрессированным тюленем.
– Это очень похожие амплуа.
– Детский сад, – сказал Юлий. – Первый в моей жизни корабль, а я командую детским садом. Вот что действительно уму непостижимо.
– Так вот, я читал ваши досье. – Сбить Снегова с мысли казалось делом невозможным. – Вы служите вместе более трех лет. Вы вместе летаете в боевые рейды. Вы вместе сидите на гауптвахте, вместе проводите свой отпуск. А когда один из вас потерял истребитель в бою, второй вернулся за ним.
– Это была ошибка, о которой я жалею до сих пор, – признался Юлий. – Мне следовало оставить его на болоте. Если бы повстанцы его подобрали, война на Сахаре уже давно закончилась бы. Он развалил бы их структуру изнутри. Задемагогировал бы их до смерти.
– Вас двоих послали в дальний поход, требующий от пилотов слаженности и психологической совместимости. И после всего этого вы утверждаете, что вы – не друзья? Кто же вы тогда? Любовники?
– Чур меня, – сказал Клозе. – Я гетеросексуален и крайне этим горд. А если бы я был чуть постарше, проф, то за такое предположение обязательно вызвал бы вас на дуэль и пронзил бы чем-нибудь острым и железным.
– Едва ли. Я не дворянин… Генрих.
– А я всего лишь барон. Мою честь таким поединком не запятнать.
– Я должен заметить, что у вас очень странные взаимоотношения, молодые люди, – сказал Снегов.
– Они основаны на взаимной ненависти, – объяснил Клозе. – Мы настолько ненавидим друг друга, что боимся, как бы одного из нас не ухлопал кто-нибудь посторонний. Это было бы несправедливо по отношению к оставшемуся.
– Довольно точное определение, – признал Юлий. – А что-нибудь еще любопытное в чужом корабле было?
– В корабле – вряд ли. Кое-что любопытное было в самом пришельце, – сказал Снегов.
– Опаньки, – сказал Клозе. – Что именно, проф?
– Я не специалист и попрошу доктора Остин поправить меня, если я ошибаюсь, но у обнаруженного нами существа слишком маленький объем мозга, чтобы он мог вместить в себя разум, подобный человеческому.
– Это хорошо, – сказал Клозе. – Я даже думать не хочу, что мой разум может быть подобен разуму таракана. Но что это значит?
