Одна дама от избытка ума либерального на Фейсбуке охаяла Георгиевскую Ленточку – мол дурная традиция, чуждая русскому народу. А в ответ на мое замечание в комментарии написала, что казаки были не беглыми русскими мужиками, а потомками злосчастных хазар. Блин, от кого ж они так по-русски чесать языки научились?
Так вот, про хазар, если позволите…
Когда мусульмане изгнали богом избранный народ с земли обетованной, несколько тысяч иудеев добрались до низовьев Волги и основали город-крепость Итиль. Стали вести торговлю с окружающими народами. Это были сплошные кочевники. С востока к ним приходили караваны кипчаков, с запада – печенегов, а с севера – волжских булгар. На юге они воевали и торговали с арабами. Вели бойкий товарообмен с Византией. И самым ходовым был – рабы. Их пригоняли кочевники из набегов на Русь.
Не знаю откуда взялось слово хазары, но иудеи народ грамотный и в мечтах, летописях и на картах своих создали вымышленную империю Хазарский каганат, включив в него земли всех кочевников, с кем торговали. Один всего-на-всего городишко, а получалась – огромная империя. Ну, самомнения евреям не занимать.
Помните из песни о Вещем Олеге слова: «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам» ? Почему неразумным? Так именно иудеи в своем Итиле подстрекали кочевников к набегам на Русь. Русские посольства не раз предупреждали их о возможных последствиях. Наконец, в десятом веке князь киевский Святослав взял «на копье» город-крепость Итиль. Лишил головы всех её жителей и не стало Хазарского каганата. Представляете? – одним походом, в один день кровавого возмездия вдруг не стало целого народа!
Как это стало возможно? Да очень просто. Не было никакого народа. Была кучка беглых иудеев и их вымысел об империи.
Теперь сионисты в обиде за свой народ пытаются изобразить хазаров предками донских казаков. Представляете? – в десятом веке канули в Лету, а в пятнадцатом (когда появились первые казачьи станицы на порубежье московского царства) всплыли на берегах Дона со своей, мол, культурой и традициями. Вот язык, правда, потеряли.
Обидно стало мне за казачество, за Георгиевскую Ленточку, которую баба эта дебильная обгадила походя – для того и пишу бывальщину, чтобы довести до читателя: на ком стоит и стоять будет Земля Русская. Ну, конечно же, на народе и вековых его традициях, которые в нашей крови. Впрочем, умный читатель и так это знает, а глупому – не берусь досаждать…
В пику версии о хазарских корнях казачества скажу так – ни с первого дня и ни с первого года беглые мужики с Руси стали чувствовать себя вольными казаками на берегах Дона, Днепра, Яика, Кубани, Терека…
А ведь они действительно были вольными и называли себя братьями. Деление на свой-чужой было безусловным. Свой – это казак не только с сохой в руках, но и с шашкой у пояса и ружьем на плече. Тот, кто всегда на острие. Тот, кто рискует своей жизнью. А врагов на порубежье было не мало.
Да и сами казаки довольно часто сбивались в ватаги и ходили в «туретчину за зипунами» – лихой был народ.
Они действительно были воинами и землепашцами. Но тогда они были далеки от идеала: почти все – пьющие, не сильно образованные, но безусловно отчаянные в военных походах. По-другому: личная храбрость – железный принцип казачества. Такими их жизнь воспитала…
Так они начинали – беглые каторжники и крепостные крестьяне, убийцы, насильники, воры… хуже хазар, которыми не были Не самая привлекательная сторона в казачьей истории, но из песни, как говорится, слов не выкинешь.
Много тогда здесь было грязи. Невероятно много… Но когда в станицах появились женщины, а с ними детишки, начала формироваться казачья культура – вольных пахарей и защитников.
Немало лет прошло и вод утекло в моря южные, прежде чем из беглых банд сформировалось настоящее казачье войско, что в своей форме и в строю при исполнении Гимна «Боже, царя храни!» снимало головные уборы.
Ну и дальше о культуре казачества…
При встрече, после долговременной разлуки, а также при прощании, казаки обнимались и прикладывались щеками. Целованием приветствовали друг друга в Рождество и Великий праздник Воскресения Христова. Причем, целование допускалось только среди мужчин и отдельно – среди женщин.
Среди казачьей детворы, да и среди взрослых, было принято здороваться (приветствовать) даже незнакомого человека, появившегося в станице.
Дети и младшие по возрасту казаки к родным, знакомым и незнакомым обращались, называя «дядя», «тетя», «тетка», «дядька» и, если знали, добавляли имя. К пожилому казаку (казачке) обращались – «батя», «батько», «диду», «баба», «бабуня», «бабушка», прибавляя, если знали, имя.
При входе в хату (курень) мужчины крестились на образа, предварительно сняв головной убор – то же делали и при выходе.
Извинения за допущенную оплошность приносили со словами: «Простите меня, пожалуйста», «Прости, ради Бога», «Прости Христа ради». Благодарили за что либо: «Спасибо!», «Храни тебя Господь», «Спаси Христос». На благодарение отвечали: «На здоровье», «Не за что», «Пожалуйста».
Суровые были времена – богобоязненные. Теперь уже все не то – сплошной либерализм в стране, плюрализм и пофигизм. Но отрадно сердцу русскому в казачьей станице – не все еще позабылось…
Одно удовольствие идти по селу (бывшей станице), посматривая по сторонам. Идешь и здороваешься – какая разница знакомый тебе человек или нет? Главное – уважительно…
Сколько людей повстречаешь – столько непостижимых характеров и явлений.
Создатель! А какие интересные личности встречаются иногда на наших улицах. Ведь не все из них приезжие – много есть местных жителей, корни которых из казаков. Вот среди них-то чаще всего встречаются замечательные люди. И характеры.
Это их деды не начинали и не заканчивали ни одного дела и прием пищи без молитвы – даже в полевых условиях.
Раньше «казак» было профессией, а для нынешнего поколения это судьба.
Характерной особенностью казачьей души была потребность проявлять доброту и готовность к услуге вообще, а постороннему особенно – подать оброненное, помочь поднять тяжелый груз, поднести что-либо по пути, помочь при подъеме или выходе, уступить место для сидения, подать при общем застолье что-либо рядом сидящему.
В любой ситуации прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, казак обязан предложить рядом сидящему или стоящему.
Это в бою казак азартен и дерзок. А за столом на пиру нет предупредительнее человека. Такова культура в станицах…
А вот в стране нравы начали меняться ровно тридцать пять лет назад, когда Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев М. С. объявил всеобщую гласность и демократизацию.
Союз тогда начал меняться настолько стремительно, что за переменами не успевали сами прорабы перестройки. Растерявшаяся от динамики перемен партийная и советская номенклатура утратила благодушие и важность.
Эти годы я хорошо помню.
Разрешено было все, что не запрещено. Этот неконкретный и некорректный лозунг означал – обогащайтесь кто как может.
В стране разгулялась истерическая атмосфера вседозволенности. С прилавков государственных магазинов как-то быстро и незаметно исчезло все, что было, и было возможным взять по талончикам. Сахар, дрожжи и любое пойло (водка, спирт, одеколон) стали в деревнях эквивалентами валюты…
И вслед за этим на нас обрушилась западная культура. В видеосалонах крутили боевики и порнофильмы… «Фак ю!» – кричали нам с экрана. – «Дали свободу – жри во всю пасть!» Жри её с ксилитом и карбамидом… и толстым слоем шоколада! МММ – нет проблем!
Все суетились, но делать определенно ничего не хотелось. Хотелось разбить кому-нибудь морду. Или заорать на весь белый: «Одумайтесь, люди, вы что творите!» Или безобразно напиться…
А ведь как было прежде у казаков.
За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии – нищему (считалось – лучше всю жизнь давать, чем просить).
К жадному человеку остерегались обращаться с просьбой, а при проявлении скаредности в момент исполнения желания отказывались от услуги, памятуя, что это не послужит добру.
Предпочитали казаки за правило обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались незамедлительно освободиться от него.
За долг считали и проявленную к ним доброту, бескорыстную помощь и уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же.
Таково было. А стало хуже. Времена пришли такие… либеральные – всем пофигу, все крутые…
Необратимые изменения в советском обществе коснулись всех его слоев. На глазах менялись системы ценностей и взаимоотношений. Наступала гангстерская эпоха. Причем, для страны смена эпох произошла обвально-стремительно, а для каждого её жителя по-бытовому незаметно и постепенно: шаг за шагом, уступка за уступкой, потеря за потерей… Любимая присказка была тогда – кто не успел, тот опоздал!
Заявляю как свидетель и участник тех событий – психологически это было весьма тяжко: перековка старых идеалов на новые.
Однако справедливости ради надо сказать, что в бывших казачьих станицах жители ещё сохраняют традиции.
К примеру, пьяниц в станицах до сих пор не переносят и презирают. А раньше умершего от алкоголя хоронили отдельно – рядом с самоубийцами, и вместо креста в могилу вбивали осиновый кол.
Самым отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Казак, не сдержавший данного им обещания или забывший о нем, лишался в обществе доверия. Бытовала в станицах поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле». Старо, как мир, и банально – по-современному. Но у казаков законы суровые – со всеми, как говорится, вытекающими из проступка последствиями.
Детям до совершеннолетия не разрешалось быть за столом во время гуляния, приема гостей и вообще в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших.
Кстати, о пьянстве… В старообрядческих казачьих семьях (а были и такие) существовал строгий запрет на курение и выпивку.
