– Слушай, она сама тебе все скажет. Но да, берет она со всех по-разному. И то, что она тебе расскажет, уже изменить не получится. Не боишься? Все равно поедешь?
– Конечно, поеду!
Ехали мы каждая в своей машине, поэтому я по дороге позвонила Людмиле и предупредила ее о том, что везу к ней посетительницу. Та бросила коротко:
– Знаю, – и положила трубку.
Вот сколько лет я рядом с ней живу, а все никак не могу привыкнуть к этой ее манере говорить. Может, и хорошо, что я не лезу к ней с расспросами? А ну, как выяснится, что меня что-то плохое впереди ждет? Людмила всегда говорит, что изменить уже не получится, только подготовиться. А как к плохому можно подготовиться? Соломку, говорят, можно подстелить, если знать, где упадешь. Но нет! Не хочу знать. Особенно про то, что нельзя изменить.
Люда встречала нас у своей калитки.
– Кать, ты домой иди, – бросила она мне в своей манере и закрыла перед моим носом калитку.
Я уже через забор, обращаясь к своей однокласснице, произнесла:
– Галя, ты потом в гости на чай заходи!
Та лишь кивнула.
Я не обиделась на то, что меня к себе Людмила не пустила, – когда она с посетителем, ее не узнать, она другой становится.
Часа через два я услышала, как Галина уехала. Странно. Даже в гости не зашла. Но, видно, ей там такого наговорили, что не до меня ей сейчас было. Ну и ладно, хотела попасть к гадалке, она к ней попала.
Неделя до субботы пролетела быстро. Работа, огород, работа. В субботу приехали дети.
– Теща, я сегодня весь в твоем распоряжении! – объявил зять.
– Ух, ты! Это с чего же мне такое счастье привалило? А как же твой ненаглядный Летящий без тебя? Что, и не выгуляешь его?
– Нет, ну с ним-то я уже поздоровался. Выгуливать не поеду. Не интересно одному.
– Михаила не будет, что ли, сегодня? – я искренне удивилась.
– Нет, у него там какие-то личные дела, – объяснил Антон.
Я вздохнула с облегчением. Не готова я была с ним встречаться. День прошел в заботах. Вечером дети ушли в свою спальню, а мне вдруг захотелось сходить на речку искупаться. Да, одной, да, в сумерках.
Речка у нас спокойная. Чужих в деревне нет. Ребятня днем воду взбаламутит, им все равно, а мне в такую воду лезть не хочется. А к вечеру все, что было поднято со дна местной ребятней, осело, вода чистая. Так почему бы и не сходить на реку?
Поплавала я в свое удовольствие. Хотя пловец из меня не очень. Так, больше барахталась в воде по-собачьи. Переодеться решила здесь же, на пляже. Не идти же домой в мокром купальнике. Сняла мокрые трусики купальника и натянула шорты прямо на голое тело. Теперь верх. И только я сняла мокрый бюстгальтер, как на пляж вышел Иван.
– Ого, какая встреча! Ох, ты ж нифига себе. Меня ждала, Катерина? – он направился прямиком ко мне.
– Тьфу! Напугал! Привет, Вань! – и я натянула футболку.
– Купалась? Как водичка? – Иван снял футболку, демонстрируя красивое тело. Снял джинсы, оставшись в одних плавках. Вот ведь не молод же уже, а какая фигура! Я невольно засмотрелась.
– Может, еще раз, со мной? Кать, я соскучился, – он подошел и встал слишком близко.
– Вань, увидят, потом вся деревня на ушах будет стоять. Оно нам надо? – я отступила на шаг и, повернувшись к нему спиной, стала промокать полотенцем волосы.
Иван вдруг обхватил со спины и, целуя меня в шею, начал поглаживать мою грудь, забравшись одной рукой под футболку. Соски предательски затвердели. Его руки были обжигающе горячими на моей прохладной после купания коже. Низ живота стало потягивать от желания.
– Ох, какая женщина, – пропел Иван строчку из песни.
Он прижался ко мне всем телом, демонстрируя свою готовность. Вдруг где-то совсем рядом взревел мотоцикл. Или мне так показалось, что рядом. Тишина же кругом стоит, только сверчки трещат. От рева мотоцикла я дернулась, заехав головой Ивану в нос, из которого тут же хлынула кровь. Иван схватился за нос рукой, пытаясь его зажать.
– Ой, прости, прости! Я не специально, Ваня! Запрокинь голову. Я сейчас!
Я схватила какую-то часть своего купальника, рванула с этим к реке, намочив его в воде, вернулась к Ивану и приложила мокрое к его разбитому носу.
– Ну, ты, Катюх, даешь! Давненько я в нос не получал! – смеялся Иван, прижимая к своему пострадавшему носу мой мокрый купальник.
– Ну, прости, я же не специально! – оправдывалась я.
– Да ладно, я же не обижаюсь. На, держи, остановилась уже, – он протянул мне мои вещи, – погоди, а что хоть я к лицу-то прикладывал? Трусы, что ли, твои?
– Да вот тьфу на тебя! Это купальник. Чистый же он. А то ты то место, на котором эти самые трусы были, не вылизывал у меня, – усмехнулась я, вспомнив наше с ним приключение.
– Коварная ты женщина, Катерина! Может, ты приворожила меня? Я на других баб теперь смотреть не могу. Трусы вон свои к морде моей прикладываешь. Точно! Околдовала! – веселился Иван.
– Ой, да вот тьфу на тебя! – ругнулась я на мужчину. – Ладно, Вань, пошла я домой.
– Кать, так я зайду на неделе, после того, как твои уедут?
– Знаешь, а заходи! – вдруг решила я.
Надо же мне Михаила как-то из головы выбрасывать. Клин клином, говорят, вышибают. Вот и я решила так же.
Иван зашел уже в понедельник вечером.
– Вот ведь приперло мужика! – усмехнулась я, услышав, как он стукнул в окно со стороны двора.
Иван пробыл у меня до утра, и ведь опять как молодые мы с ним свои проблемы решали. Уж не знаю, получилось ли у него свои проблемы решить, а у меня так точно получилось. Не сразу, правда, лишь под утро, и раза так после четвертого, но получилось-таки мне с помощью Ивана выбросить из головы Михаила. Хороший из него получился клин. Добротный!
Глава 7
Михаил приехал только на следующих выходных. Я как раз успела разложить все у себя в голове по полочкам и успокоиться. Теперь, приняв решение, я была готова к встрече с парнем.
Ну нет у нас с ним будущего! Один секс. Только это ведь некрасиво с моей стороны. Михаилу жениться надо, детей заводить. Так что нет, больше я на его уловки не попадусь. Он ведь тогда меня врасплох застал.
Услышав звук подъезжающего мотоцикла, я вышла поздороваться. Ну, и чего уж там, и полюбоваться тоже!
– Привет, Миш!
– Привет, Кать!
– Миша, ты офонарел, что ли? Я же все-таки теща другу твоему. Петровна я по отчеству, запомни уже! Можно на "ты", но с отчеством.