Сейчас у нас весь декабрь – Новый год. И еще как минимум пол-января – Новый год. Мы разбавили эту радость таким количеством времени, что ее в этой гомеопатии почти и не осталось.
Мы полтора месяца отмечаем наступление года, в котором этих месяцев всего-то двенадцать…
"Вы особенно не обращайте внимания, это старческое брюзжание" (с) Рэй Брэдбери.
Фантаст Ллойд Биггл-младший про планы Высшей школы экономики
Ярослав Кузьминов рассказал о планах очередной реформы высшего образования в стране. Ректор Высшей школы экономики объяснил, что предполагается разделить вузы на чистых и нечистых, тьфу, на три категории: базовые, продвинутые и ведущие.
Продвинутая аккредитация предполагает, что "вуз может все курсы готовить своими силами" и оцелоп не имеет права бить его палкой ночью.
Базовые – их, судя по названию, будет большинство, должны будут выгнать на мороз большинство своих преподавателей и "значительную часть курсов реализовать в сетевой форме, когда вместо традиционных лекций будут онлайн-курсы Национальной платформы открытого образования".
Ну а ведущие вузы, сами понимаете, это элита, в эту категорию пустят считанные университеты и с обязательным условием – "обладатели аккредитации ведущего университета будут иметь ее только в том случае, если они обязуются все свои базовые курсы по профильному направлению и значительное число курсов по выбору реализовать в онлайн-форме и сделать доступными для широкой аудитории".
Одержимость Кузьминова видео-курсами общеизвестна. Но я бы предложил не ограничиваться полумерами. Надо не просто перевести все высшее образование в стране в формат онлайновых видеороликов, но и ввести ответственность преподавателей за качество своих видеокурсов. А именно – привязать оплату преподавателя к количеству зрителей его канала. Сколько студентов у тебя учится, столько рублей ты в зарплату и получил. Чем, в конце-концов, эти доценты лучше видеоблогеров?
Потом я вспомнил, что нечто подобное уже читал. И точно – порывшись на полках, в 10 томе "Библиотека современной фантастики" нашел искомое. Эти подлые фантасты еще в 1966 году предвидели планы господина Кузьминова. Вот отрывок из рассказа Ллойда Биггла-младшего "Какая прелестная школа!..":
"Мисс Болц пробежала глазами список фамилий и нашла свою. Болц Милдред. Английский, десятый класс. Время – 10:15. Канал 6439. Нуль. Средний годовой показатель – нуль.
– Речь идет о том, что вам надо решиться на какие-то трюки, – продолжал Стюарт. – В два часа начнется урок Марджори Мак-Миллан. Она преподает английский для одиннадцатого класса, у нее Тендэкз шестьдесят четыре. Это очень много. Посмотрим, как она этого добивается.
Он установил диски в нужном положении.
Ровно в два часа появилась Марджори Мак-Миллан, и поначалу мисс Болц с ужасом заподозрила, что та раздевается. Туфли и чулки Марджори Мак-Миллан были аккуратно сброшены на пол. Она как раз расстегивала блузку. Марджори Мак-Миллан глянула прямо в объектив.
– Что вы здесь делаете, кошечки и котики? – проворковала она. – А мне-то казалось, что я одна.
Это была нарядная блондинка, красивая вызывающей, вульгарной красотой. Ее одежда выставляла напоказ умопомрачительные формы. Марджори Мак-Миллан улыбнулась, тряхнула головой и на цыпочках попятилась.
– Ну да ладно, раз уж я среди друзей…
Блузки не стало. За нею пришел черед юбки. Марджори Мак-Миллан предстала в соблазнительно легком костюме, состоящем только из трусиков и лифчика. Камера превосходно передавала его золотисто-алую гамму. Марджори Мак-Миллан прошлась в танце и мимоходом нажала кнопку крупного плана доски.
– Пора приниматься за работу, дорогие кошечки и котики, – сказала она. – Вот это называется "предложение". – Она произносила фразу вслух, пока выписывала ее на доске. – Человек… шел… по улице. "Шел по улице" – это то, что делал человек. Это называется "сказуемое". Смешное слово, верно? Вы все поняли?
Пораженная мисс Болц негодующе воскликнула:
– Английский для _одиннадцатого_ класса?
– Вчера мы с вами проходили глагол, – говорила Марджори Мак-Миллан. – Помните? Держу пари, что вы невнимательно слушали. Держу пари, что вы и сейчас слушаете невнимательно.
Мисс Болц ахнула. Лифчик на Марджори вдруг расстегнулся. Его концы свободно затрепыхались, и мисс Мак-Миллан подхватила его уже на лету.
– На этот раз чуть не свалился, – заметила она. – Может быть, на днях свалится. Вы ведь не хотите это пропустить, правда? Следите же внимательно. А теперь займемся этим гадким сказуемым.
Мисс Болц тихо произнесла:
– Вы не находите, что для меня все это исключается?
Стюарт выключил изображение.
– У нее высокий показатель недолго продержится, – сказал он. – Как только ее ученики поймут, что эта штука никогда не свалится… Давайте-ка лучше посмотрим вот это. Английский для десятого класса. Мужчина. Тендэкз сорок пять.
Учитель был молод, сравнительно красив и, бесспорно, умел. Он балансировал мелом на носу. Он жонглировал ластиками. Он пародировал знаменитостей. Он читал вслух современную классику – "Одеяла в седле и шестиствольные пистолеты", и не просто читал, а воспроизводил действие, уползал за письменный стол и тыкал оттуда в камеру воображаемым шестиствольным пистолетом. Зрелище было весьма внушительное.
– Ребята будут его любить, – заметил Стюарт. – Этот учитель продержится. Посмотрим, нет ли чего-нибудь еще.
Была учительница истории – степенная женщина, одаренная незаурядным талантом художника. Она с поразительной легкостью рисовала шаржи и карикатуры, веселой беседой увязывая их воедино.
Был учитель экономики – он показывал фокусы с картами и монетами.
Были две молодые женщины, которые явно подражали Марджори Мак-Миллан, но проделывали все не так откровенно. Их показатели были поэтому гораздо ниже.
– Хватит, теперь вы получили представление о том, какая перед вами задача, – сказал Стюарт.
P.S. Моя жена-доцент посмотрела на меня тяжелым взглядом и сказала: "Тебе хаханьки, а они ведь так и сделают. Наше счастье, что они продвинуты, мотивированы и читают литературу для получения компетенций, а не твою древнюю фантастику".
Отец Лжи о горючести рукописей и безвозмездных раздачах
Читатель у нас, как известно, существо наивное и доверчивое. Ему что подсунут – то он и в рот тянет, если можно что-то понять неправильно – он поймет сказанное максимально неправильным образом. И признаюсь как на духу – на мой взгляд, именно писатель Михаил Булгаков – чемпион по читательскому непониманию. Возьмем, к примеру, «Мастера и Маргариту». Вроде бы – гениальный роман, дико популярный до сих пор, растащенный на цитаты.
Вот о цитатах и поговорим. Знаете, что мне всегда было очень любопытно? Почему-то из всех припрятанных автором в книге афоризмов в народ ушли в основном те слова, что произносят либо Воланд, либо его свита. Некоторые из них стали обычными поговорками – «люди как люди, только квартирный вопрос их испортил», «поздравляю вас соврамши», «никого не трогаю, починяю примус» и т.п. Другие же выступают как некая спрессованная мудрость, как руководство к действию. Особенно это касается, конечно же, двух главных афоризмов Булгакова: «Рукописи не горят» и «Никогда и ничего ни у кого не проси, сами придут и все дадут».
Мне всегда было интересно – неужели людям лень даже посмотреть, КТО произносит эти фразы?
А произносит их, на секундочку, Отец Лжи – именно так его называют в Евангелии и вовсе не случайно. Естественно, и тот, и другой афоризм – ложь. Рукописи прекрасно горят, книги умирают навсегда, книги забывают навсегда, и забывают навсегда незаслуженно тоже очень часто. Это жизнь, а не сказка.
Но хуже всего с фразой «Никогда ни у кого ничего не проси…». Мое поколение читало "Мастера и Маргариту" взахлеб, мы уже довольно давно живем на этом свете, и я счет потерял – скольким хорошим женщинам она испортила жизнь. А знаете, почему испортила? Потому что Отец Лжи опять наврал. Не в впервой фразе, нет. В первой фразе как раз все правда – в современном мире (sic!) просить и впрямь ни у кого ничего не следует. Но Князь мира сего по своему обыкновению не удержался и тут же приврал – "сами придут и все дадут".
А вот это исключительное вранье. Не придут, и не дадут. Можно даже шею не мыть.
И вот здесь точно не Булгаков виноват, потому что к этой фразе он, можно сказать, красный мигающий фонарь прикрутил – «Внимание, вранье!». Проблема только в том, что Булгаков писал в расчете на людей образованных – и религиозно образованных в том числе. И фраза Воланда «никогда ни у кого ничего не проси» есть вывернутая наизнанку цитата из Евангелия «Просите и воздастся вам, ищите и обрящете». Но этого уже никто не знает и поэтому не считывает.
Потому что, как писал поэт, что ни делает… читатель, все он делает не так. Взять, к примеру, «Собачье сердце». Здесь меня другой вопрос занимает – все ли понимают отчетливо, что "Собачье сердце" – это тот хрестоматийный случай, когда кино вывернуло книгу наизнанку, и вправить обратно, боюсь, уже невозможно?
В книге (в книге, а не в фильме!) профессор Преображенский и кошкодав Шариков – это две стороны столь любимой русской классикой дихотомии "игра была ровна, играли два говна".
В книжке Булгакова они омерзительны оба: первый – своим снобизмом, второй – своим быдлячеством. Недавно специально перечитывал – вот честное слово, трудно сказать, кто из них противнее.
Но в фильме режиссер Бортко взял на роль Преображенского гениального актера Евстигнеева, и его харизма убила всех зрителей насквозь, противится этому обаянию не было сил ни у кого.
Так Евстигнеев невольно извратил Булгакова.
И что мы имеем в итоге? Мы имеем картонный черно-белый конфликт хорошего Преображенского, за которым правда интеллигента, и плохого Шарикова в котором сошлось все зло мира. И это вместо очень неоднозначной ситуации, описанной Булгаковым. Булгаков написал повесть, где желчный старикашка с раздутым ЧСВ от безответственного любопытства решил поиграться с народом, привив ему культуру и человечность. Но дух портянок быстро отбил желание продолжать пробуждать высокое в низком, вот он и свернул хладнокровно шею своей Галатее.
Очень актуальный, кстати, во времена перестройки (когда и вышел фильм) сюжет.
