Долго проверяли все. Анну Павловну допрашивали. И так как дочь еще не нашли, она подтвердила, что Тая врала по поводу беременности и вполне могла оговорить невестку. И что по этой причине Игорь с ней развелся.
В лагерь бумаги об освобождении направили только через несколько месяцев.
****
Читая приказ об освобождении, Галина недоумевала. И тут ей показали листок, на котором было выведено признание Таисии. Что случилось? Что побудило ее написать это?
Она возвращалась домой. Ее сердце забилось от радости – совсем скоро она увидит своего сына, свекровь и родителей.
Подойдя к калитке, Галя окликнула Анну Павловну. У той выпало ведро из рук и она, всплеснув руками, выбежала навстречу невестке. Подбежав к ней, она заключила ее в объятия.
– Дочка.. Дочка.. Вот ты и дома!– Она заплакала.
– Я дома, дома, все хорошо.
– Сейчас же дам родителям знать, что ты вернулась.
Галя вошла в дом и подросший Гена бросился к ней с криком радости. Обняв сына, Галя огляделась:
– Мама, а где Тая?
Женщина изменилась в лице, в ее глазах мелькнула печаль.
– Мы не знаем. Никто не знает. Жива моя дочь, али нет, мне неведомо. Как тогда признание написала, как в воду канула.
– Она не могла? – Галя со страхом посмотрела на свекровь.
– Нет. Иначе зачем бы она свои вещи собрала? Я думаю, она добралась до города и где-то там обосновалась. Такая не пропадет. Если бы ее арестовали, дали бы знать.
На следующий день приехали родители Галины. Они требовали, чтобы их дочь вернулась в родное село, но она, посмотрев на грустную свекровь, встала, и громким голосом, не терпящим возражения, ответила:
– Мое родное село здесь. Здесь моя семья. Здесь родился мой сын, в этом доме я жила с мужем, в этом доме я обрела вторую маму. И я не брошу ее здесь одну!
Родители побыли еще несколько дней, а затем уехали, как только Игорь и Галина назначили дату свадьбы. Когда все во всем разобрались, Игорь заявил:
– Я не хочу больше с тобой расставаться, я хочу быть твоим мужем, и не позволю больше никому нас разлучить!
Галину восстановили на работе, а через месяц играли свадьбу на все село. Анна Павловна уговорила молодых пожить в ее доме, он был больше, чем дом Игоря, да к тому же после пропажи дочери она стала болеть. Женщину сломили все эти неприятные события – обман Таисии, арест любимой невестки, признание и неизвестность.
Игорь, поколебавшись, согласился, а после свадьбы въехал в дом названной тещи.
Эпилог.
Через несколько дней после свадьбы они получили письмо без обратного адреса, оно было написано рукой Таисии. Та просила прощения, написала, что с ней все хорошо, что она устроилась в городе и возвращаться не намерена. Живет под другим именем, которое разглашать не собирается.
А через пять лет, когда у Игоря и Галины уже было двое общих детей – два мальчика-близнеца, Таисия появилась в деревне.
Она приехала поздно вечером, когда уже было темно. Никто из односельчан не мог в сумерках признать в молодой холеной женщине в шубе ту Таисию, которая бегала с веночком на голове по селу. Она привезла подарки и пробыла всего ночь. Эту ночь она просила прощения у всех своих членов семьи, рассказывала о своем житье. Говорила, что прошла много трудностей, прежде чем смогла подцепить на крючок одного чиновника и женить его на себе. Правда, с детьми не получается, видно кара это за содеянные поступки.
Мать простила свою дочь, а Галина, при прощании прошептала ей на ухо:
– Если ты сюда вернешься, в живых тебе не быть. Я все помню, я не забуду три года в лагере…
И мило улыбнувшись, она помахала рукой Таисии, которая с поникшей головой покинула родимый дом.
Бабушкин сундук
1895 год
Ефросинья перебирала ткани в сундуке, который ей оставила в наследство бабушка. Ткани были очень красивые, особенно белая, которая хорошо пойдет на пошив свадебного платья. И кружева подходящие имеются, да вот только радости нет – не хочет она этой свадьбы. А все отец, это он настаивал на ее замужестве.
***
Отец Ефросиньи зажиточный купец Андрей Викторович Васильев был человеком строгих правил и нравов. В доме всё должно быть по его указке, все решал он – какие ткани покупать для повседневных платьев, какие украшения надевать на выход, что подавать к обеду, каким цветом должны быть портьеры в гостиной… И замуж за кого выходить – тоже он решал.
Ефросинья была единственной дочерью у купца и он давал за нее хорошее приданое. А уж помещик Алексеев Евгений Иванович как никто другой подходит в мужья его дочери-красавице. Ну и что, что она лицо от него воротит – стерпится-слюбится. Где еще такую хорошую партию сыскать? Он богат, умен, молод и красив. Объединив капиталы они смогут многое!
Да только сама Ефросинья не ценила своего счастья, как он считал. Где же он грубоват? Ну есть немного жесткость в его характере, но так он же настоящий мужик, офицер. Не то что их соседи, Алиевы. Интеллигенция, тьфу. И сынок им под стать. Резвый, лихой, но до такой степени вежливый, что так и хочется при нем на землю сплюнуть. Да и веры они не нашей. А поди-ка как сдружились сынок их Тимур и его дочка Ефросинья! Когда маленькие были, так смотрел на все сквозь пальцы. А вот как подросли, Андрей Викторович задумался – как бы до беды дело не дошло. Надо замуж ее выдавать.
Объявив о своем решении дочери, он выслушал кучу упреков в свой адрес и утер море слез. Но разве же дело идти на поводу у женщины? Да где это видано?
Были приготовления к свадьбе, оставался всего месяц. И чем ближе подходила дата венчания, тем все больше впадала в печаль Ефросинья. Ее сердце было отдано Тимуру, да вот только невозможно это, несбыточные мечты…
Сидя на берегу реки, Фрося закидывала камни в воду и все мечтала, чтобы вместе с камнями тонули в реке ее слезы, печаль и невзгоды. Услышав шорох за спиной, она резко повернулась.
– Тимур! Как я рада тебя видеть!
– Что ты печальная такая, Ефросинья?– Молодой человек стоял в двух шагах от нее.
– Как! Ты не знаешь? Ах, да… Тебя ведь не было дома, ты в город уезжал…
– А что случилось за эти два месяца?
– Под венец я иду, вот что случилось.
Глаза Тимура стали еще темнее, они были черными как угли – так всегда бывало, когда он злился или впадал в ярость.
– Кто он?
– Помещик Алексеев.
– Тот самый, который в губернии живет и лошадей разводит?
– Он самый..
– И это решение твоего отца..
– А когда-то было по-другому? – По щеке Ефросиньи побежала слеза.