Личное проклятие

Ей постоянно не везло с соседями. То ли купленная по великой удаче квартира была проклята. То ли проклятие лежало лично на ней. Это еще предстояло выяснить.

А она так тщательно, так долго выбирала! Чтобы и от центра недалеко, но чтобы и не шумно. Чтобы двор был уютным, не проходным, но чтобы и места было достаточно для парковки, для прогулок с собакой.

Собаки пока не было. Приобретение ее лишь планировалось. Машины не было тоже. Она на нее копила. Сразу, как въехала в квартиру, так и начала копить на машину. Двор подходил по всем параметрам. И площадка для выгула домашних животных имелась. И парковка просторная.

Так она поначалу радовалась своим сорока квадратным метрам. Так наслаждалась тишиной и покоем. О прежнем жилье в коммуналке и шумных соседях вспоминать даже не хотела. Почти каждую ночь у них случались гулянки и скандалы. Почти каждую ночь у нее случался недосып.

Когда переехала на новый адрес, спала как убитая. Не могла поверить, что вокруг тихо. Наслаждалась, пока это было возможно. А потом…

А потом случился ОН! Ужасный, небритый, грубый человек, который, оказывается, жил в квартире через стенку. Его же не было, когда она покупала квартиру! Там вообще никого не было. Она, пытаясь познакомиться с соседями, несколько раз звонила в соседнюю дверь. Так никого. Она даже пальцы скрестила на удачу, надеясь, что там никто не живет и поселится не скоро.

Она так обманулась в своих ожиданиях! Так обманулась!

– Ой, Настена, скоро твоя радость закончится. – обмолвилась как-то дворничиха Мария Николаевна, выметая окурки возле ее подъезда.

– Что такое? – Настя притормозила, придерживая тяжелую подъездную дверь коленом.

– Скоро Макар вернется. Вот тогда и…

Мария Николаевна умолкла, принявшись сметать мусор в большой пластиковый совок.

– А кто такой Макар?

Она, честно, подумала, что Макар это какой-нибудь дотошный представитель управляющей компании, которому до всего есть дело. Которому, к примеру, могут помешать ее цветы на балконе. А их у нее было великое множество. Они уже принялись оплетать массивную решетчатую перегородку, разделявшую ее балкон и балкон соседней квартиры. И свисали длинными лианами до балкона этажом ниже.

Его, к примеру, могло раздражать то, что она не выходит на дворовые субботники. Так их еженедельно устраивали пенсионерки их дома, и все постоянно в рабочее время. Как она смогла бы принять участие в этих стихийных уборках придворовой территории, как? К тому же не видела в этом никакого смысла. У них же есть дворник!

Она найдет аргументы в свою защиту. Непременно найдет. И Настя, не дождавшись ответа, снова спросила:

– А кто такой Макар?

– А вот вернется, тогда и узнаешь.

И Мария Николаевна, подхватив мешок с мусором, потащила его к мусорным контейнерам.

Узнала! Уже через неделю узнала, кто такой этот Макар!

Узнавание состоялось в шесть тридцать в воскресенье. Сначала в ее дверь требовательно позвонили. Потом трижды ударили кулаком. Настя, перепугавшись насмерть, соскочила с кровати и помчалась в прихожую. Прямо в тонкой пижаме помчалась. А та состояла из малюсенького топа на бретелях и крохотных шортиков.

– Да? Что случилось?

Она подслеповато щурилась со сна, пытаясь рассмотреть что-то громоздкое, пахнувшее табаком и лесом, заполнившим почти весь дверной проем.

Рассмотреть было сложно. На ночь она снимала линзы, а очки не успела схватить с тумбочки возле кровати. Стучали же!

– Ты кто? – спросил ее огромный человек, и его крепкий загорелый палец ткнул ее в грудь. – Кто ты?

– Я Настя. А вы, простите…

Она часто-часто моргала, вспомнив рекомендации офтальмолога, и все же сумела рассмотреть мужчину, что стоял возле ее двери.

Варвар, сделала она вывод через минуту. Огромный, кряжистый, лохматый, небритый, курящий к тому же. А она не терпела курильщиков. Одет в широкие походные штаны со множеством карманов, высокие драные ботинки, широкую плотную рубаху защитного цвета. На лохматой, нестриженой голове странная шляпа.

– Что ты делаешь в этой квартире, Настя?

– Живу. – Она обняла себя руками, пытаясь прикрыться от жесткого взгляда темных глаз.

– А Ксения где?

– Какая Ксения?

– Такая Ксения! – передразнил он ее грубо. – Которая тут жила до тебя. Она где?

– А-а-а, поняла. – дошло до нее наконец. – Ксения продала квартиру мне и уехала.

– Как уехала?

Ей даже удалось рассмотреть, как сильно побледнело его лицо под густой щетиной.

– Вы имеете в виду каким видом транспорта? – попыталась она пошутить. – Я не знаю. И куда, не знаю. Сказала, что срочно надо уехать. Продала квартиру мне. И…

– И удрала, – закончил он за Настю негромко. Кивнул. Сказал: – Понял.

И ушел. В соседнюю дверь!

– Макар вернулся? – встретила ее вопросом Мария Николаевна в понедельник утром.

– Видимо.

– Да уж, видимо. Дым трубой с балкона уже сутки. – Дворничиха задрала голову к их четвертому этажу. – Вернулся, а Ксюша упорхнула. Сбежала.

– А кто такая Ксюша? Нет, то есть я знаю, кто она. Квартиру у нее купила. Я хотела узнать, что их связывало?

– Ой, вот не знаю, что могло их связывать. – весело фыркнула Мария Николаевна. – Такие они разные! Она артистка. Он… А я ведь даже не знаю, кто он, Настя! Вот история так история! Куда-то уезжает. Нет его подолгу. То месяц, то два. А то и полгода. Ксюша все ждала его ждала, да и ждать устала. Разные они. Пока его не было, квартиру продала и сбежала.

– Что же так-то? Даже не попрощалась. Боялась его? – Настя поежилась, вспомнив грубого соседа.

– Боялась, что опять уговорит, – туманно пояснила дворничиха и, заметив на балконе Макара, разговор свернула.

Как могла Ксения – милая, интеллигентная барышня, продавшая ей квартиру в спешном порядке, связаться с этим варваром, оставалось для Насти загадкой.

Он пил! Он громко и часто разговаривал по телефону! Он пел песни ужасным фальшивым голосом. И еще он постоянно ощипывал ее цветы, которые оплели перегородку между их балконами. А когда она попыталась сделать ему замечание, резонно заметил, что он обрывает цветы на своей территории. Спорить было сложно. И она смирилась. Цветы начали чахнуть, прекратили выбрасывать соцветия, и вскоре перестали служить ширмой между ее балконом и балконом Макара. И Насте часто приходилось наблюдать соседа, потому что она очень любила посидеть на балконе с книгой или компьютером.

Так ладно бы просто наблюдать. Он взял за правило приставать к ней с вопросами.

– Что читаем? – спрашивал он, если она сидела в плетеном кресле с книгой.

Если она отвечала, то принимался жестко критиковать автора.

– Что ищем? – спрашивал он, если она сидела с компьютером.

Если она отвечала, то тут же принимался доставать дополнительными вопросами и следом высмеивать ее выбор.

А потом Макар запил. И Настя поняла, что все те неудобства, какие она испытывала из-за соседства с ним, были цветочками. Пьяный Макар был ужасным. Он орал и говорил по телефону еще громче. Он еще фальшивее пел. И вдруг принялся навязывать ей себя на роль ее парня.

– Ты же одна, Настька. Живешь старой девой, – орал он ей через перегородку, которую полностью освободил от растительности. – У тебя даже собаки нет.

– Будет, – отвечала она и плотно сжимала губы.

Зарекалась же с ним связываться. И не выдерживала.

– Когда еще она будет! А я вот он. Уже есть. Я здоров. Крепок. Силен. Зарабатываю.

Чем он мог зарабатывать, не вылезая из квартиры целыми днями, Настя не представляла.

– Вы алкоголик, Макар.

– Нет. Я сейчас просто пью с горя. – улыбался он пьяно. – И от нечего делать. С тоски еще. От одиночества.

– Вы курите, – морщилась Настя.

Она пыталась быть вежливой. Она просто пыталась быть вежливой с этим надоедливым, прилипчивым соседом.

– Брошу!

– Когда бросите, тогда и поговорим, – обещала она и уходила в квартиру.

И там задавалась вопросами: кто и что проклят? Она или квартира, которую она купила? Почему ей снова так «повезло» с соседями? А интеллигентная, вежливая Ксюша даже не предупредила, продавая квартиру. И, отыскав в документах ее паспортные данные и номер телефона, Настя ей даже позвонила. И когда Ксения ответила ей, принялась упрекать.

– Да что вы такое говорите, Настя?! – ужаснулась молодая женщина. – Макар он… Он святой.

– Что же вы тогда от такого сокровища сбежали?

– Чтобы… Чтобы окончательно не испортить ему жизнь, – ответила Ксения и отключилась.

И Настя принялась вглядываться в соседа. Честно, честно-пречестно пыталась отыскать в нем что-то лицеприятное. Убей, не находилось. Он продолжал демонстрировать ей все самые гадкие свои пороки. Пил, орал, пел, курил, гремел посудой и мебелью, несколько раз делал попытки перелезть к ней на балкон, чтобы сделать ей официальное предложение руки и сердца. Был остановлен угрозой полицейского вмешательства. А потом он еще начал и попрошайничать.

– Вам следовало бы устроиться на работу, Макар, – упрекнула она его вчера вечером, подавая сквозь балконную решетку очередные три сотни рублей. – Вы мне уже, помните, сколько должны?

Она была уверена, что он не помнит. Но он удивил, назвав точную сумму: четыре тысячи пятьсот семьдесят рублей.

– Я отдам, Настена. Вот увидишь, – пообещал он, весело сверкая глазами в ее сторону.

Она только морщилась и спешила свернуть общение. Либо уходила с балкона. Либо и вовсе из квартиры. Отправлялась гулять по скверам, которых поблизости было великое множество. Бродила по аллеям, усаживалась на скамейки, наблюдала за праздно шатающейся публикой, случайно подслушивала их разговоры. И к изумлению своему, обнаруживала, что ее жизнь не так уж и плоха. У многих проблемы бывали куда более серьезными. А у нее что? Всего лишь навязчивый пьющий сосед. Она может его и вовсе не видеть, если на балкон не станет выходить, когда он там. Он вон последние три дня что-то затих и не появляется. И дворничиха по секрету шепнула, что видела Макара возле районного отдела полиции. Что он там делал, она не знала. Но предположила, что он пытается отыскать Ксюшу через паспортный стол.

– Глупости, – неожиданно резко оборвала она сплетни Марии Николаевны. – Чего ее разыскивать? Я с ней по телефону говорила недавно. Она никуда и не пропадала.

– Может быть, может быть…

– Скорее всего, на него просто кто-то пожаловался, – сказала Настя.

– Ой, скажешь тоже, Настена, – рассмеялась дворничиха – Да кому же на него жаловаться-то? И за что? Макар он… Он хороший.

Хорошо, что не сказала «святой», как Ксения. А то Настя всерьез заподозрила бы себя в неадекватности. Для всех Макар хорош и лишь для нее чудовище. А чего же тогда дворничиха предостерегала ее до его возвращения?

– Так Ксюшка-то его бросила, пока он был в командировке. То любовь, любовь. А потом взяла и сбежала с актером каким-то из своего театра. Нехорошо. Подло. Как он пережил, не знаю. Любил ее сильно. Теперь уж верить никому не станет. Один останется. Жаль…

Насте снова хотелось возразить. Сказать, что Макар уже несколько раз к ней сватался. Пьяным, правда, но все же. Промолчала. И правильно сделала. Потому что Макар неожиданно пить перестал. Затих. Отдал ей весь долг. С балкона спешил убраться, если она выходила на свой. И что главное – предложения руки и сердца больше не делал. И, к стыду своему, Настя почувствовала что-то наподобие легкой досады.

Пьяным, небритым и нестриженым ее прелести замечал и распинался о них. А как протрезвел, побрился, постригся, переоделся в нормальную одежду, так смотреть в ее сторону перестал. И уже неделю она ничего от него, кроме невнятного «здрасте» не слышала.

И пусть! И так спокойнее! А то в самом деле додумалась уже о злой карме. Глупенькая.

Приблизительно через неделю должна ощениться собака ее хорошей знакомой, и ей подарят замечательного щенка. Заживут они тогда!..

И никакие мечты о личном счастье ей не нужны вовсе. Они уходили так же внезапно, как появлялись. И в них уж точно не было места грубияну Макару, проживающему в квартире по соседству.

– Настя, заезжай ко мне на работу сегодня вечером, хорошо?

Звонила ее хорошая знакомая. Та самая, которая обещала ей щенка.

– Хорошо, а что случилось?

– Ой, да ничего не случилось. Просто приезжай ко мне.

– Зачем? – Душа заныла. – Ты не хочешь отдавать мне щенка?!

– Да все я хочу. Просто зайди и посмотри фотографии. Выберешь, который тебе больше по душе.

– А по электронке никак?

Настя закатила глаза. Ей сегодня надо было немного задержаться на работе. Приятельница работала в одном из отделений банка, который располагался у черта на куличках. С учетом вечерних пробок она доберется до нее как раз к закрытию.

– Вот и замечательно. Не будем спешить. Сядем где-нибудь, поужинаем. Заодно ты посмотришь фотографии.

– А по электронке? – сделала Настя еще одну попытку отделаться от нежелательной поездки. – Никак?

– Нет. Никак. Извини. – Голос приятельницы сделался раздраженным. – Понимаешь, мне надо видеть твое лицо, когда ты станешь на них смотреть. Это щенки, не игрушки. Это как… Как дети! Это навсегда! На всю их жизнь. Мне надо видеть тебя. Видеть твое лицо, глаза. Чтобы проконтролировать эмоции, проанализировать их. Чтобы ты не ошиблась в выборе. И мы чтобы не ошиблись. Чтобы малыш не был потом несчастен.

Аргументы были убийственными, и Настя согласилась.

– Хорошо, приеду. Но если застряну где-нибудь, я не виновата.

– Ладно, дождусь. Через дорогу от нашего банка замечательный ресторанчик. Там потрясающая кухня. Поужинаем, кофе выпьем. И до дома я тебя потом на своей машине отвезу. Идет?

– Отлично. – Настя скупо улыбнулась. – Приеду.

Вообще-то она не любила менять своего недельного расписания. Все шло размеренно, плавно, без встрясок. Ранний подъем, зарядка, завтрак, кофе, пешая прогулка до работы, а это целых десять остановок. Домой возвращалась общественным транспортом. А утром только пешком. Дома вечером готовила себе ужин. Обязательно полезный, низкокалорийный. Принимала душ. И отдыхала. Каждый раз по-разному. Могла книгу почитать. Могла телевизор посмотреть. Могла на балконе зависнуть, рассматривая ночное небо.

Правда с последним с некоторых пор время от времени возникали проблемы. Созерцать мерцающие светила ей часто мешал Макар. То пристанет с вопросами, то денег начнет просить, то комплиментами сыпать. Нет, минувшая неделя выдалась спокойной, но кто знает, как надолго. Вдруг он снова запьет и лишит ее покоя?

– Все, жду.

Приятельница отключилась. А Насте пришлось идти и объясняться с начальством, почему она сегодня не сможет задержаться.

– Ладно, поезжай, выбирай себе друга, – проворчал руководитель. – Завтра останешься. А кого хочешь взять – девочку или мальчика?

– Ой, а я вот даже и не думала, – призналась она. – К кому сердце потянется.

– Умница, – похвалил он. – Это очень важно. Вы же должны любить друг друга. Тебя не подвезти?

Она отказалась и сразу, как вышла из офиса, пожалела об этом. Небо заволокло тучами. И сразу в воздухе принялось что-то метаться. Что-то противное, ледяное, мокрое. То ли снег, то ли дождь ледяной, то ли дождь со снегом. Она насквозь продрогла в легком пальто без толстой подкладки, пока стояла на остановке. В подошедшем автобусе было не топлено, и она замерзла еще сильнее. Пока она ехала, мысли о горячем ужине в ресторанчике через дорогу от банка посещали ее с досадливой периодичностью: каждые пять минут. Она мечтала о большом куске горячего рыбного филе с горстью тушеных овощей. И если этого в меню не было, была согласна на огромную котлету. Но чтобы непременно горячую. И еще кофе. Много! Крепкого, сладкого, с булочкой или пирожным.

С остановки до банка она почти бежала. И едва не наткнулась на спину полицейского.

– Разрешите? – попыталась Настя обойти стража порядка.

– Не разрешаю, – последовал ответ.

Мужчина в форме обернулся. Заметил, как она дрожит, сжалился.

– Вам куда?

– Мне в банк.

– Вы что, девушка, не видите, что все оцеплено?

Только тут Настя, повертев головой, увидала сигнальную ленту, которой был опоясан участок территории перед филиалом банка. И еще увидела сразу две спецмашины и машину «скорой» с распахнутыми настежь задними дверями. И еще люди. В форме и в штатском. Немногословные, сосредоточенные, они заходили в банк, выходили оттуда, без конца кому-то звонили, что-то записывали.

– Что здесь случилось? – ахнула Настя и тут же зажала рот ладошкой. И едва не расплакалась от страха.

– Банк ограбили, – сказал кто-то слева от нее.

Она скосила взгляд. Пожилой мужчина из зевак не без удовольствия смотрел на широко распахнутые двери банка. Взгляд его темных глаз азартно поблескивал.

– Грабь награбленное! – хихикнул он со странным хрюканьем, тут же развернулся и потрусил прочь.

– Послушайте. – Настя подергала полицейского из оцепления за рукав. – Там все живы? У меня там подруга работает.

– Все живы, слава богу. Отделались легким испугом, – проговорил полицейский и тут же едва слышно сокрушенно добавил: – А вот вынесли много. Третье ограбление за месяц! С ума сойти! Не ваша подруга, девушка? Вон машет вам от машины «скорой помощи».

Настя обернулась и тут же побежала. Конечно, это была она – ее хорошая знакомая Лия, которая обещала подарить ей щенка. Они обнялись, одновременно всхлипнули.

– Извини, Настена, сегодня никак не получится, – прошептала Лия, отстраняясь. – Видишь, что у нас творится! Это такой ужас, такой ужас, я тебе потом все расскажу. Давай в выходные ты прямо на дачу к нам приедешь и сразу возьмешь его. Без предварительного знакомства. Идет?

– Конечно. Ты не волнуйся.

– А я и не волнуюсь! А чего мне волноваться?!

Лия говорила громко, нервно. И смотрела на нее глазами сумасшедшей панды. От слез вся подводка размазалась.

– Послушайте, мне кажется, ей не очень хорошо, – обратилась Настя к врачу, курившему в паре метрах от машины. – Мне кажется, она сейчас упадет.

– С ней все в порядке, девушка. Она молодая, сильная, – отозвался доктор недовольно. – И ничего с ней…

Договорить он не успел. Лия упала в обморок. Началась суета. Лию погрузили на носилки, вкатили носилки в машину и увезли. Настя осталась дрожать возле сигнальной ленты. Пару раз она бросила взгляд на яркую вывеску через дорогу. Но о том, чтобы посетить милый уютный ресторанчик и речи быть не могло. Ей кусок в горло теперь не полезет. Надо было возвращаться на остановку и ехать домой. И поскорее. Пока она не превратилась в льдину.

Она развернулась, чтобы уйти, и тут же ткнулась носом в мужскую кожаную куртку.

– Ой, простите, – пискнула она и попыталась обойти мужчину.

– Оп-па! – воскликнул знакомый голос. – А что это мы тут делаем, соседка?

Настя задрала голову.

Макар! Какие страсти! Ее сосед, прилично одетый, гладко выбритый, с хорошей стрижкой, стоит в толпе зевак и рассматривает ее в упор.

– А вы что тут делаете? – отозвалась она с вызовом. – Банк грабите?

– Так его уже, того, ограбили, – хохотнул он, как ей показалось, совершенно неуместно. – Я уже опоздал. А ты?

– А я… Я к подруге приехала. Должна была по фото щенка себе выбрать. А ее увезли. На «скорой». – В носу защекотало, и она заплакала.

– Кого увезли? Подругу или щенка? – Теплая ладонь провела ей по щеке, вытирая слезы. – Ладно тебе, соседка, реветь. Все нормально с твоей подругой. Просто перенервничала. Стресс. Выберешь ты себе щенка. А кого хочешь: мальчика или девочку?

– Не знаю. Кого полюблю, – ответила она со всхлипом.

– Я смотрю, ты совершенно замерзла. Давай-ка я тебя домой отвезу.

И, подхватив ее под руку, Макар повел ее к автомобильной стоянке, где у него обнаружился совершенно приличного состояния внедорожник. Не из дешевых! Забираясь внутрь, Настя заметила на заднем сиденье четыре спортивных, туго набитых сумки. И нехорошие, опасные мысли в адрес соседа промучили ее до самого дома.

Вспомнились слова дворничихи, что Макар отирался возле районного отделения полиции. Вспомнились его драные ботинки, когда он вернулся якобы из командировки. А может, из тюрьмы? Может, из тюрьмы он вернулся?! Клянчил у нее деньги смешными суммами. То триста рублей ему одолжи. То сто семьдесят. А у самого машина. И что за сумки? Что в них? Может, награбленные деньги?!

Господи! Что делать-то?! Кому сообщать? Как реагировать? Это же очень, очень подозрительно!

Она плохо спала ночью, вздрагивала, стонала. Просыпалась от собственных стонов. И едва стало возможным, позвонила Лие.

– Их было трое, – начала она ей рассказывать. – В масках и черных одеждах. Все здоровые. Все вооруженные. Пока один из них сумки забивал деньгами, другой целился в нас сразу с двух автоматов. Настя, это было так ужасно!

А еще ужаснее могло быть то, что один из этих грабителей жил с ней через стенку. Самое главное, что ее подозрения лишь окрепли, когда Лия сказала, что сумок с награбленным было четыре.

Пойти в полицию со своими подозрениями? Глупо и опасно. Это мог быть не Макар, и тогда стыда не оберешься. А если одним из грабителей все же был Макар, то заявлять на него опасно. Он мог ночью перемахнуть через перегородку в балконе и придушить ее сонную.

Что делать?! Что?!

Мысль проследить за ним взялась из ниоткуда и показалась донельзя логичной.

Настя выпросила на работе неделю отпуска, решив, что управится. И начала с того, что по утрам принялась бегать вокруг дома. Так поступали многие, и подозрительным это не выглядело. Зато удалось установить, что ежедневно Макар отправляется на завтрак в местный кафетерий, где выпивает чайник зеленого чая и съедает сразу четыре ватрушки. Потом он безвылазно сидел до самого вечера дома. А вечерами куда-то уезжал на машине. Она пару раз отправлялась за ним на такси, но ему удавалось оторваться.

– Малый мастер путать следы, – заметил один из таксистов. – Я в ментовской «наружке» не один год проработал. Знаю, что говорю. Зря ты это затеяла, девушка. Уйдет. Не от тебя, от преследования.

Таксист подумал, что Настя обманутая жена. Смешно! Но разуверять не стала. И в такси за Макаром ездить тоже. Бесполезным оказалось занятие. Зато она научилась подслушивать его разговоры, которые он вел дома. Прислоняла железную кружку к стене, прислонялась к ней ухом. И слушала.

Пару дней назад Макару вечером позвонили. Она тут же соскочила с дивана, схватила кружку – и к стене.

Он говорил только «да» и «нет» какое-то время. А потом вдруг сказал, что ему кажется, что за ним следят. И что это никуда не годится. Настя мысленно ахнула. И ей тут же захотелось сжаться в комочек под одеялом и не заниматься самодеятельностью. Просто уснуть. А утром пойти в полицию. Но тут Макар громко сказал:

– Считаешь, что завтра?

Пауза. И потом снова:

– Завтра, думаешь? Хорошо. Я понял. Во сколько? В одиннадцать тридцать? Да. Понял. Буду готов.

И вместо того чтобы утром подняться пораньше и сгонять в полицию, она вышла из дома в одиннадцать десять, спряталась за углом и принялась наблюдать оттуда за своим подъездом.

Она была очень глупая! Макар мог выйти из дома и уехать на машине. И она бы ничего не успела. Ни такси поймать. Ни проследить за ним. Надо было в полицию хотя бы позвонить! На визит туда совсем не оставалось времени.

Она ничего этого не сделала. Стояла за углом дома и следила за своим подъездом.

Макар вышел из него ровно в одиннадцать пятнадцать и пошел пешком. Ура! Она начала медленно, с предельной осторожностью передвигаться за ним следом. И едва не задохнулась от ужаса, когда он свернул к отделению банка, расположенному через пару кварталов от их дома.

Все! Она его сейчас поймает! Она его сейчас выведет на чистую воду! У нее еще есть время. На часах было одиннадцать двадцать две. Еще целых восемь минут до времени икс.

Она вошла в отделение банка через пару минут после Макара. И сразу заняла очередь в платежный терминал. Принялась рыться в сумке, доставать кучу каких-то квитанций, которые остались лежать в сумке от платежа прошлого месяца. Макар взял талончик и сел на скамейку ожидания. Он без конца смотрел то на дверь, то на часы. Ее он не заметил.

Ровно за минуту до назначенного времени к Макару подошел какой-то человек с кучей документов. Они разложили их прямо на скамейке и принялись что-то обсуждать.

Настя подняла взгляд на настенные круглые часы с выпуклым стеклом. Секундная стрелка завершала круг. Одиннадцать тридцать. Шагнув от очереди к платежному терминалу, она набрала полную грудь воздуха, чтобы крикнуть всем и предупредить, что сейчас будет, как кто-то за ее спиной громко крикнул за нее:

– Всем оставаться на своих местах! Это ограбление!