Правила бессмысленного финансового поведения
Яков Миркин
Правила бессмысленного финансового поведения
© Миркин Я. М., 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *Предисловие ко второму изданию
«Правила бессмысленного финансового поведения» имели большой успех. Стали «Экономической книгой года – 2019». Ее читали семьями. Автор метался с радостной улыбкой из угла в угол. И каждое письмо, в котором было сказано: «Вы спасли мне деньги!», чистил щеточкой и складывал в сундук.
Но уже есть что добавить – всего за четыре года мы получили еще две девальвации рубля и два финансовых кризиса. И кучу потерь в семейных финансах.
Что я сделал для нового издания? Чуть-чуть подчистил лирику, добавил правил (мы все их любим), обновил числа, прибавил истории и новые рисунки, кое-что укоротил, чтобы было легче читать, и ответил на множество вопросов и пожеланий, возникших в эти четыре буйных года.
Впереди – фантастическое время, и нам понадобится масса искусства, чтобы удержать свои семьи на плаву. Очень надеюсь, что «Правила», эта книга, будут подспорьем для думающих семей, для тех, кто умеет управлять своей жизнью, а, значит, и семейным денежным состоянием. Пусть имущество вашей семьи будет большим, непотопляемым и дарит вам свободу – думать, действовать, жить.
А автор будет стремиться быть для вас всегда на связи в социальных сетях, стараясь ответить на каждый ваш вопрос, на каждое письмо.
Книга. Зачем она написана?
Чтобы быть в помощь, быть под рукой, но не как назидание и не как инструкция по полетам.
Просто как точка отсчета для думающего, рационального человека, стремящегося быть независимым.
И состоятельным.
Автономным в деньгах, имуществе и, значит, в своей свободе быть, двигаться, решать, принимать риски, строить новое для своей семьи.
Это ни в коем случае не учебник и не скучное чтение.
Просто точка отсчета – как удержать семью на плаву, когда у нее отбирают ее деньги, ее активы.
Развивающиеся рынки, такие, как российский, всегда драма.
Она ставит в тупик всех тех, кто пытается быть рациональным.
Поэтому:
1) не дремать;
2) рассчитывать риски;
3) холодно, рационально видеть, как устроена большая конструкция, внутри которой мы живем, не обольщаться, не поддаваться тысячам идей, которые сваливают на нас, не быть распропагандированным;
4) пытаться играть на усиление – в любой позиции, в любом возрасте, на любой временной дистанции;
5) жить с резервами и не слишком высоким кредитным рычагом – постсоветские экономики и финансовые рынки настолько волатильны («колеблемы», по-русски говоря), что всегда готовы выбить семьи, которые приняли на себя слишком много обязательств;
6) знать, что всё впереди – самые высокие взлеты и самые глубокие падения, они обязательно будут на всем постсоветском пространстве – на горизонтах в 5, 10, 15, 20 лет;
7) считать, жить, получать удовольствие, планировать на длинную дорожку, а там уж боги сами решат – посмеяться над нашими лучшими намерениями или же протянуть руку (крыло, длань?) и помочь.
У российского мира – очень высокая сейсмика, особенно в том, что касается семейных денег, имущества. Хватательный рефлекс – умопомрачительный.
Это значит – всегда быть в пути. Никогда не подводить черту. Мы обязаны двигаться, чтобы удержать наши семьи на плаву.
Эта книга о том, как семье удержаться на плаву, прирастить доходы и имущество, когда она живет под Везувием и вокруг полно финансовых идиотов, которые ни о чем не думают.
Как ее читать?
Да как хотите. С любого места. На ней можно даже гадать.
Это не учебник, с которым зеваешь. Книга – живое размышление вслух.
Но в ней есть своя логика.
1) Правила. Не только «нельзя», «нет» или «стой, стрелять буду!». Но еще и советы – как быть, что делать. Рациональное финансовое поведение.
2) Истории – иллюстрации к правилам. Все – реальные. Наши, новые и старые, за 200 лет российской жизни. Люди, в общем-то, мало меняются.
3) Историй много. Но есть правила без историй. Иначе пришлось бы сочинять толстенный том, его нельзя было бы удержать в руках.
Примите их, пожалуйста, на веру.
4) Книга сначала о том, что делать категорически нельзя.
Затем – сладкая тема «наш карман и государство».
Потом – отношения с соседями. Почему российская история нам говорит, что деньгам должны быть тихими?
Наконец, на закуску – полкниги: много правил и историй о том, что нужно делать с имуществом семьи сейчас и в будущем.
Чтобы оно прирастало.
Как основа бытия семьи – дальше, больше, выше.
Кодекс правил финансового идиота
Каждое поколение россиян теряет свои активы, а новое начинает жизнь с нуля. Приблизительно один раз в 20–25 лет. Верно для XX века, а, может быть, и для нынешнего. Каждую семью за последние 25 лет грабили 3–4 раза (разные люди и в разных формах, не считая государства). Только 1–2 % активов российской семьи способны пережить 3–4 поколения.
По статистике в экономиках, подобных российской, кризисы происходят один-два раза в 10–15 лет. Считали на примере 150 кризисов.
Какой результат? Мы – временщики. В управлении нашими активами сильна генетическая память. Память о том, что любыми активами семья владеет временно. Для отъема всегда кто-то найдется.
Раз так, то каковы правила бессмысленного финансового поведения?
1) Надеяться на государство, на свой кусок от него. Считать, что государство – это прочная сухая почва. В финансовом отношении государство – это лед, подтаявший весной, вечно меняющий очертания и проваливающийся под шагами и полозьями тех, кто полагается на крепость этого ледяного пространства.
Государство часто отнимает, а не дает.
2) Копить на старость. Запасаться. Лет за двадцать до пенсии. Под процент. Или под будущие высокие дивиденды.
Пока дело до старости дойдет, инфляция, кризисы, закрытия банков, перетряхивания пенсионных схем, исчезновения инвестфондов, смерть страховых компаний, девальвации, дефолты – вся эта сутолока развивающегося рынка съест все сбережения и пустит по миру. Не запасешься. Просто деньги имеют свойство таять и исчезать. Никуда не денешься, имуществом придется управлять, засучив рукава.
Об этом в главе «Вся надежда на государство. Способ раздеться».
3) Деньги должны быть громкими. Роскошь нужно показать. А иначе зачем все это? В превосходстве – смысл.
Об этом в главе «Громкие деньги. Радость для соседей».
4) Как-нибудь отдам. Слишком высокий «финансовый рычаг», слишком быстрое расширение имущества и расходов за счет кредитов под высокий процент, при двузначной инфляции и неустойчивом курсе национальной валюты.
Главная ловушка – валютные обязательства. Курс рубля может держаться годами, но потом обязательно случится девальвация. 1998, 2008–2009, 2014, 2015, 2018, 2020, 2022 гг. – это годы разовых, крупных девальваций. Они усеяны обломками тех семей, которые брали на себя высокий «финансовый рычаг».
5) Семейная финансовая пирамида. Покрыть новыми долгами старые, не перекрывая их вложениями, приносящими доход. Потребление не по средствам.
6) Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной. Или доходностью.
Холодная оценка рисков. Не ищите сверхвысокой доходности. Часто это последний крик отчаяния перед банкротством. Или открытое мошенничество.
Сколько полегло знакомых, отвергавших разумные финансовые предложения, чтобы съесть то, от чего нужно было бежать сразу, не втягиваясь в обсуждения.
Об этом в главах «Финансовые риски семьи. Черные очи», «Как-нибудь отдам. Кредитный риск», «Как вас кинут» и «Убийственный процент».
7) Спекуляция, попытки заработать в высоких финансах (валютный рынок, деривативы, акции).
Эти рынки – чужие для мелкой розницы. Они живут по чужим правилам, неизвестным пешеходам. Их устанавливают крупнейшие финансовые институты. Валютные и срочные рынки глотают и выплевывают 99 % тех, кто на них приходит, играя по-мелкому. Вы берете деньги в долг, берете «финансовый рычаг», чтобы выигрыш был как можно выше. 1 к 100. 1 к 200. При первом колебании курсов – проигрыш. Первоначальный взнос «слизывается». Все равно проиграете. Против вас профи.
8) Приходить на рынок акций, когда рост уже исчерпан.
Толпы розничных инвесторов в ажиотаже бросаются на акции после того, как они долго, иногда годами, растут. И только почти у пика, когда вот-вот все рухнет, наконец массовый инвестор становится уверен, что рост цен акций будет всегда и он неисчерпаем, и бросается на рынок. Вот тут-то все и лопается. С начала 1990-х было неоднократно.
9) Пытаться в разгар кризиса спекулировать по-мелкому. Паниковать. Метаться, менять все время «стратегии». Покупать доллары, когда рубль на самом дне. Продавать доллары, когда рубль в самой силе. Делать все это на пиках или у дна, с огромными разницами в курсах покупки и продажи. Потери, потери, потери.
Есть известный анекдот по поводу того, сколько раз нужно обменять сумму рублей на одну валюту, потом «назад», потом на другую валюту, потом еще в одну и так далее, чтобы начальная сумма перестала существовать. Поверьте, не так уж много.
Эти постоянные рассказы банкиров в узком кругу, как при скачках курса рубля сначала очереди покупать валюту, потом очереди сдавать валюту, потом опять очереди покупать валюту и т. п. Все это – проигрыш.
Об этом в главе «Танго, рынок, ча-ча-ча».
10) Накупить кучу неликвида по дешевке и ждать, когда цены вырастут до небес. Набрать золота и брильянтов, как того, что всегда в цене. Держать жилье под Везувием как отличный, растущий в цене актив, который всегда легко продать. И сидеть, радостно считая, что впереди – золотом блистающий щит.
Об этом в главе «Большая ликвидация».
11) Быть открытым, распахнутым – двери настежь. Не думать, что деньги – это еще и документы, технологии, защита данных. Напрашиваться на то, чтобы у вас украли, сломали, увели, чтобы напали, вытащили или просто потеряли. Не резервироваться, не страховаться, не перестраховываться, не покрывать любые риски. Не документировать – да ладно, зачем это. Связываться с теми, кто всегда ошибается по жизни – просто так устроен, кто мало думает, кто работает больше как автомат. Или просто не надежен, не завершает дел, для кого вы и ваши интересы – где-то там, на периферии сознания.
Об этом в главе «Как изрезать деньги вдоль и поперек».
12) Считать, что есть только одно место во всей Вселенной, где может жить семья – там, где родился. Радостно терпеть все глупости, когда они творятся в верхах, в столицах. Терять – есть на то высшие обстоятельства, лишаться – так быть должно, беднеть – что делать, судьба страны, всё отдавать – так велено, иначе ослабеем, жертвовать – исконно так предназначено.
Об этом в главах «Вот вы и попались» и «Бегство имущества за границу».
13) Идеи, страсти, любовь, убеждения, этика и вера, все это – сущность бытия, имущество и деньги – привесок. Сначала – сущность, а потом – все остальное. Только потом, в строгой очередности. Я верю в то, во что я верю, и имущество семьи должно совершать свой оборот в строгом подчинении мне, мне, мне. Оно должно быть таким, каким оно мне нравится. Его движение вытекает из моих идей, страстей, веры и только из того, что я считаю истинным.
Об этом в главе «Под сенью мифов и страстей. Как надежно разорить семью».
Есть еще много правил, но начинать – хотя бы с этих.
Вся надежда на государство. Способ раздеться
Как избавить вас от имущества
Вы – семья среднего класса в 1917 году. Ваш кусок земли конфискуется безвозмездно. Частная собственность на землю отменяется (Декрет Всероссийского съезда Советов от 26 октября (8 ноября) 1917 г.). Ваш дом в городе – его больше нет. Отменяется право собственности на земельные участки и строения в пределах городов (в рамках лимитов) (Декрет СНК от 23 ноября (6 декабря) 1917 г.).
Вскрывают ваши депозитные ячейки в банках и конфискуют все золото (монеты и слитки), которые там есть (Декрет ЦИК от 14 декабря 1917 г.). Если вы не явитесь сами с ключами, все, что внутри, подлежит конфискации.
Сделки с недвижимостью запрещаются. Ваша квартира, ваш кусок земли, ваша дача становятся непродажными, нулем (Декрет СНК от 14 декабря 1917 г.). Вы не можете продать деревенский дом (постановление Народного комиссариата юстиции от 6 сентября 1918 г.). Все платежи по ценным бумагам прекращаются. Сделки с ценными бумагами запрещаются. Все ваши сбережения в ценных бумагах становятся нулем (Декрет СНК от 4 января 1918 г.). Если вы писатель, ваши авторские права «переходят в собственность народа» (Декрет от 4 января 1918 г.). Любое произведение (научное, литературное, музыкальное, художественное) может быть признано достоянием государства (Декрет СНК от 26 ноября 1918 г.).
Аннулирование государственных облигаций, которыми вы владели (Декрет ВЦИК «Об аннулировании государственных займов» от 21 января (3 февраля) 1918 г.). Запрет денежных расчетов с заграницей (Постановление Народного комиссариата по финансовым делам от 14 сентября 1918 г.). Запрет на сделки с иностранной валютой внутри страны. В двухнедельный срок сдать всю валюту (Постановление Народного комиссариата по финансовым делам от 3 октября 1918 г.). Вам прекращают платить пенсии выше 300 руб. ежемесячно (декрет СНК от 11 декабря 1917 г.).
Был кусок леса в собственности? Больше его нет (Основной закон о социализации земли, 27 января (9 февраля) 1918 г.). У вас окончательно отобраны квартира или дом в городе. Частная собственность на недвижимость в городах отменена (Декрет Президиума ВЦИК от 20 августа 1918 г.). Началось уплотнение.
Вашей доли в товариществе больше нет. Один за другим идут декреты о национализации предприятий, банков, страховых организаций и т. п. Издательств, аптек, нотных магазинов. Частных коллекций (Щукин, Морозов и др.). «Конфисковать шахты, заводы, рудники, весь живой и мертвый инвентарь». Конфискации одного за другим. «За самовольное оставление занимаемой должности или саботаж виновные будут преданы революционному суду».
Вы никому ничего больше не сможете передать в наследство. Право наследования упраздняется (Декрет ЦИК от 27 апреля 1918 г.). Вы никому ничего не можете подарить на сумму свыше 10 тыс. руб. Право такого дарения отменяется (Декрет ВЦИК и СНК от 20 мая 1918 г.). Вам запрещается вывозить за границу «предметы искусства и старины» (Декрет СНК от 19 сентября 1918 г.). Вы не можете больше привозить из-за границы «предметы роскоши» (Постановление ВСНХ от 28 декабря 1917 г.).
Чтобы добить ваше имущество – единовременный чрезвычайный десятимиллиардный налог с имущих лиц (Декрет ВЦИК от 2 ноября 1918 г.). Москва – 2 млрд руб., Московская губерния – 1 млрд руб., Петроград – 1,5 млрд руб. Плюс права местных органов «устанавливать для лиц, принадлежащих к буржуазному классу, единовременные чрезвычайные революционные налоги». «Должны взиматься преимущественно наличными деньгами» (Декрет СНК от 31 октября 1918 г.).
Вашего имущества больше нет. Есть фотографии, серебряные ложки, иконы, письма и мешочек с кольцами и серьгами. И пара статуэток. Деньги в банках съела гиперинфляция.
Цена рывков и реформ
Начало XVIII века, реформы Петра I – всеобщее разорение и одновременно – то ли убыль населения, то ли уход его в тень, чтобы государство не видело – по крайней мере на 20 % (П. Н. Милюков, 1905). Октябрьская революция, 1917–1921 гг. – убыль населения на 8–10 % (Питирим Сорокин, 1923). Сталинская модернизация, 1930-е гг. – убыль населения на 4–5 % (А. Вишневский. Демография сталинской эпохи, 2003). Реформы 1990-х – убыль населения на 1,3 % в 1991–2000 гг. (прямая убыль, без учета нерожденных детей) (Росстат, МВФ).
Триста лет реформ в России, модернизационные рывки, множественные попытки догнать Запад, политические перевороты – все это всегда, за немногими исключениями, происходило в экстремальных формах, с высокой волатильностью, с точками выбора, в которых принималась не золотая середина, а способы достижения целей с наибольшими потерями.
А что впереди? Такая же сейсмика. Кризисы? Они обычны для таких развивающихся экономик, как Россия. Один-два раза в 10–15 лет – опять кризис. Само государство еще не устоялось. Оно существует с криками, вечными изменениями внутри, «непопулярными реформами». И каким оно будет через 10–15 лет – неизвестно. Переделы собственности, имущества. И значит, у каждой семьи стоит вопрос: как сохранить не только себя, но и свое имущество. И в самом деле, как?
Правило отъема
На свадьбу нам подарили тысячу рублей. Деньги были трудовые, всей жизни, но приданое быть должно, никуда не денешься, пусть даже в панельных объятиях Москвы. Деньги и – легчайшие подушки, посапывающие до сих пор. Деньги были не наши, как бы абстрактные, где-то там лежащие, но все-таки на черный день, который не придет никогда. Между тем, дни шли и шли, а рядом мирно спали другие деньги – у кого в пять, у кого в двадцать, а в знакомой семье – целых восемьдесят тысяч, что точно не меньше 25 млн рублей в любой день 2020-х. Как деньги всей жизни.
Ну и пришли. Деньги на тихую жизнь 60 плюс, деньги, как нечто степенное, основанное на постоянстве, то, что никуда не денется и его есть много – эти деньги испарились вмиг на переломе 90-х, оставив лишь злобу, компенсации и воспоминания о том, какие мы были идиоты. И долго потом мы вычисляли, и до сих пор это делаем, что стало бы и как бы мы жили, если бы не строили, как идиоты, то, что построить нельзя, любя все общее и не любя себя.
Что ж, проехали. Да не совсем проехали, потому что пока государство – это отъем. Так было лет триста, и ему еще нужно сто раз доказать, что оно – источник, а не рука выводящая, чтобы мы в это поверили. И когда вы снова услышите «денежный навес», то бегите с деньгами немедленно, потому что этот навес – ваши деньги, и к нему обязательно прикрутят то, что благонравно называется «денежная реформа» (их много было на Руси).
В самые горькие свои минуты государство любит взять. Делало это много раз. Для нас в эти времена важно сохраниться. Мы – дети тех, кто выжили в 1917-м, 1930-х, в 1940-х. А наши дети – тех, кто выжил в 90-х, когда было потеряно – ушли и не родились – несколько миллионов человек. И им нужно не только быть сохранными, но еще и – впервые в собственном отечестве – умножиться в имуществе, в земле, в домах и, конечно, в доходах. Хорошо бы, как мечта, как страстное желание – впервые, надолго, навсегда, в будущем и в настоящем.
Валюта – на выход![1]
Вы можете свободно покупать и прятать – золото, серебро, камни и, самое главное, доллары. Все разрешено и приветствуется. Если, конечно, вы обретаетесь в 1922–1926 гг.
А с 1927 г. – ту-ту. За «укрывательство» серебряной и золотой монеты вас расстреляют. В августе 1930 г. Коллегией ОГПУ были приговорены к расстрелу: «1. Быков Ефим Евгеньевич, 68 лет, уроженец Москвы, гардеробщик Большого Театра. Обнаружено: 810 руб. серебра, большое количество дефицитных товаров и мануфактуры. 2. Леонтьев Гаврил Филиппович, 65 лет, гардеробщик Художественного Театра. Обнаружено: 865 руб. серебра. 3. Королев Николай Макарович, 1878 г., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра» (Мозохин). И другие. Чтобы изъять серебро, произведено 485 тыс. обысков, 9,4 тыс. арестов, отобрано 2,3 млн рублей – серебряных разменных монет (на 27 сентября 1930 г. по СССР, Мозохин).
Доллары? В декабре 1931 – феврале 1932 г. «массовая операция по валюте» ОГПУ. «Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило, хранили в земле, в дровах, в стенах и т. д. Было отмечено, что результативность могла быть достигнута агентурной проработкой и сознанием арестованного, но отнюдь не обыском» (Мозохин).
Столовое серебро? «Циркуляр № 404/ЭКУ от 20 сентября 1931 г. дал указания на места об изъятии золотых и серебряных предметов домашнего обихода. Согласно этого циркуляра органы ОГПУ стали изымать у населения все ценные вещи. В связи с тем, что это уже было большим перебором, то циркуляр № 572/ЭКУ от 19 сентября 1932 г. разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же хранение их носит явный спекулятивный характер» (Мозохин).
В 1930 г. ОГПУ изъяло семейных ценностей на 10,2 млн золотых рублей (иностранная валюта – 5,9 млн руб., золото в монетах и слитках – 3,9 млн руб., серебро (изделия, лом, слитки, монеты) – 0,4 млн руб.). На 15 млн руб. – к маю 1932 г. Документ из архивов, мнение Сталина: «надо сказать спасибо чекистам» (Мозохин).
Как источнику индустриализации, конечно.
Вы зря зарыли клад. Он – не ваш
Если вы уехали за границы России по политическим побуждениям, то ваше имущество конфискуется, если вы не вернулись к моменту конфискации. Так гласит ныне действующий Сводный Закон от 28 марта 1927 г. «О реквизиции и конфискации имущества» в статье 13.
Так что зарывать клады бесполезно. За кладами не возвращаются. Знаменитый нарышкинский клад из двух тысяч с лишним предметов столового серебра, пяти сервизов, таился в Петербурге, на улице Чайковского, 29, среди коммунальных квартир, под полами, в замурованной комнате полтора на два метра. Сиял, не окислился, когда нашли его в мешках, пропитанных уксусом, и в газетах осени 1917 г. Дело было через 95 лет, в 2012 г. Нашлась и внучка, 84 лет, конечно, в Париже. Дело было безукоризненное – на каждом предмете нарышкинское клеймо, личная вещь. А отдать ее нельзя. И клад осел в Константиновском дворце (ныне – государственном).
Ибо, торжественно, медленно повторим, «конфискация имущества производится… в отношении лиц, бежавших за пределы Республики из политических побуждений и не возвратившихся к моменту конфискации». По статье 13 Сводного Закона от 28 марта 1927 г. «О реквизиции и конфискации имущества», постановление ВЦИК РСФСР от 28 марта 1927 г. «Об утверждении Сводного закона о реквизиции и конфискации имущества». И этот закон действует!
Никто из них не вернулся в Россию к моменту конфискации. И больше никогда не вернется. Так что не делайте ям и потаенных комнат – за кладами не возвращаются и их не отдают – никому и никогда.[2]
Кладоискатели
Бессмысленно закапывать клады – их не отдают. Но мы ищем клады всю жизнь. Мой знакомый был кладоискателем в кубе. В старом, большеглазом двухэтажном доме – крепости его предков – были стены из толстых почерневших бревен, были полы с ямами под паркетной доской и еще внизу был просторный, безумный, злобный темный подвал, конечно, из кирпича, цепкого, как кошачий глаз. Не банкам же там валяться, набитым паучьей пыльцой, а золоту быть под покровом ночи.
Вступив в этот дом в сладком десятилетнем возрасте и сжившись с двором, кошкой, комнатами с вечнозелеными обоями и солнцем, он объявил отцу, что будет искать клад. Здесь должен быть клад. Он обязан быть закопанным. Или забитым под половицу. Или спрятанным в потемневшую масляную тряпочку, из-под которой проступают червонцы, но в шкафу с двойным дном.
– Нет, – сказал отец, – друг мой, ты ничего в нашем доме не найдешь.
– Ну, папочка, – заныл мой знакомый, конечно, в образе десятилетнего оборвыша. – Пусти меня в подвал, там – тайны, там могут быть даже призраки, которых нужно умолить уйти, пока не поздно!