Принц присел на стул с другой стороны стола, взял ленту, вдохнул аромат, сунул в карман. Налил какао, положил в тарелку пончики, обильно посыпанные сахарной пудрой и шоколадной крошкой.
Молчание затянулось. Принц усмехнулся, решив начать первым.
– Ваше величество, я, примерно, представляю, что вы хотите сказать. Я вел себя недопустимо, но, разрешите заметить, я далеко не мальчик, я мужчина, а моя девушка не ребенок. Она будущая мать моих детей, моя женщина, с которой я собираюсь встретить старость, и мы как-нибудь с ней разберемся, что нам можно, а что нельзя.
– Ты жестоко ошибаешься, сын. Я переживаю в первую очередь за Золушку.
– Матушка, прошу вас, до совершеннолетия остался всего месяц! – взмолился принц. – Мы можем даже согрешить, криминала не будет! Неужели вы не желаете мне счастья?!
– Именно поэтому я здесь. Не перебивай меня. Я расскажу тебе страшно неприглядную историю. Много лет назад, когда отец был одного с тобой возраста, он очень сильно полюбил одну девушку. Он был уверен, что она его истинная. И она любила его. Но на отборе она выбыла именно тогда, когда проверяли на истинность. Твой отец и хотел бы помочь, но не смог. Только я смогла доказать, что я его половина. До этого мы не знали друг друга, никогда не встречались, и на отбор пригласили меня маги. Твоему отцу пришлось на мне жениться. Не сразу, но мы с твоим отцом пришли к взаимопониманию и полюбили друг друга.
– А что стало с той девушкой?
– Она покончила с собой. Прыгнула в пропасть с Драконьей скалы, не обратившись в дракона. Она до сих пор стоит между мной и твоим отцом. Сейчас история повторяется. Я согласна, Золушка – необычная девушка, ты взрослый мужчина, в твоей крови бушуют гормоны, но подумай, что станет с ней после того, как ты обнадежил ее? Подумай, сын!
Помрачнев, принц подавленно жевал пончик.
Интересно, что еще от него скрывают?
– Я запрещаю тебе подглядывать за Золушкой. Запрещаю встречаться с ней. Запрещаю открывать свои чувства. Если она связана с тобой незримой нитью, она победит. Если нет, у нее не будет повода бросаться в пропасть.
Ее величество отодвинула чашку.
– Мам, я только хочу, чтобы она была рядом. Я верю, она моя пара. Я так чувствую. Неужели можно полюбить сильнее?
– Не нужно сочувствие принимать за любовь. Она слабая и наивная, обделенная родительской заботой. Как полукровке с необычной внешностью и размерами, ей трудно найти себе место в обществе драконов. Это жалость, сострадание, желание сделать доброе дело. Ты всегда был добрым мальчиком. Я позабочусь о ней, подберу крестную, которая проследит, чтобы в семье к ней относились достойно. А ты обязан отойти в сторону. Я надеялась, ты достаточно благоразумен, чтобы вести себя как друг, как брат, но ты оказался не сдержан и пылок, как мальчишка. Во дворце и за его стенами много драконниц и демониц, готовых удовлетворить твою похоть, но ты выбрал невинную жертву, у которой нет ни одной живой души, чтобы ее поддержать, когда ты бросишь ее. Я разочарована в тебе, сын.
Ее величество встала, бросила на стол салфетку, вышла твердым шагом.
Принц остался сидеть в одиночестве, чувствуя, как неприятный холодок заползает в сердце. Он не понимал, о какой любви идет речь, если все друзья, родственники, не обличенные властью, искали истинную пару сердцем. Получается, возлюбленная отца была на отборе, он помогал ей, верил, что она его единственная, а она не справилась с заданиями магов?
Что это были за задания?
Почему отец не проследил за ней, не утешил ее? И как он смог полюбить другую, если сердце его было занято?
Может, он зря торопится с отбором?
Принц быстро оделся, направляясь в покои отца.
– Здравствуйте, ваше величество, – поклоном поприветствовал он отца. Отец был не один: служанка накрывала на стол завтрак, секретарь обсуждал с ним график встреч на вечер и на следующий день.
– Проходи, сын, – пригласительным жестом помахал ладонью король. Он был одет, но по-домашнему, волосы уложены, чисто выбрит – вставал отец рано.
– Есть разговор, – с ходу сообщил принц.
– Насколько он важен? – отец удивился. – Я планировал с утра поработать с бумагами.
– Для меня очень важен, а для тебя может оказаться неприятным. Но я хочу, чтобы он состоялся. И не здесь. Мы давно не разминали крылья, составишь мне компанию?
– С удовольствием, – обрадовался отец, отправив секретаря. – Но сначала завтрак, – улыбнулся он. – Присоединишься ко мне?
– Конечно, – принц взглянул на стол и предвкушающе потер руки. У отца был уже второй завтрак, блюд значительно больше и сытнее, а у него после вчерашнего аппетит был отменный. Даже матушка не смогла его испортить.
Полет к Драконьей скале занял около часа. Приземлились на верхней смотровой площадке. Отвесные стены пропасти представляли собой застывшую каменную волну, а внизу расстилалась живописная межгорная долина с озерами и реками, с засеянными полями, с небольшими селеньями в окружении садов.
– Отец, я привел тебя сюда, чтобы здесь, где погибла твоя любимая… если ты еще помнишь, что значит любить, ты был со мной откровенен. Что это за история, о которой сегодня с утра поведала мне матушка?
Отец долго смотрел на облака, висевшие над пропастью.
– Это было давно… Так же, как ты, я полюбил девушку. Всем сердцем. А когда объявили отбор, я ни на минуту не усомнился, что она пройдет его. Но она выбыла в самом конце, на последнем состязании. Я был потрясен, мне казалось, что жизнь кончена. Мое сердце разрывалось между обязанностью жениться на твоей матери и ею. Честно говоря, я даже не собирался с ней расставаться, потому что не мыслил без нее жизни. Королевская доля – есть обязательства, которые выше наших желаний. В тот роковой день, когда мы обменялись печатями с твоей матерью, и я понял, что твоя мать действительно моя истинная, боль ушла, свет новой любви озарил мою душу. Эта любовь была другой: спокойная, рассудительная, взвешенная. Как твоя мама. Это была не страсть, не минутное желание овладеть женскими чреслами, а поистине удивительное состояние, когда наши души слились воедино. Я видел свою бывшую девушку в толпе, когда мы проезжали во дворец из Храма, и не скажу, что я совсем охладел, но теперь я был готов стать для нее другом и братом.
На третий день, когда я признался твоей матери в своем увлечении, она меня попросила поговорить с ней, объяснить ей, что наша любовь была не более чем влюбленностью. Твоя мать даже позволила мне позаботиться о ней, найти ей достойного мужа, устроить ее судьбу, дать ей достаточно приданого, чтобы она ни в чем не нуждалась.
Но я опоздал. Она бросилась вниз с этой самой скалы.
А когда ее нашли, я пережил самые страшные мгновения в своей жизни. она носила под сердцем моего ребенка, и этот ребенок уже был драконом.
Я не знаю, как это произошло. Считается, что только истинная способна носить младенца-дракона под сердцем. Но я точно знаю, что твоя мать по праву занимает место рядом со мной. Лицо той девушки в слезах все еще стоит у меня перед глазами, и я не могу простить себе тот грех, ту случайную связь и смерть моего не рожденного сына.
Мы с твоей мамой очень тяжело пережили эту трагедию. Может быть, в этом причина, почему твой старший брат, погибший под лавиной, родился лишь через сто лет, а ты через четыреста. Вы оба поздние дети.
Понимаешь сын, я могу сказать это только тебе: я до сих пор не могу выбросить ее из сердца, но и твою маму я не променял бы на ту девушку. Как будто у меня было две истинных. И я не знаю, как это себе объяснить.
Отец подошел к пропасти и застыл, глядя вниз отсутствующих взглядом. В мыслях он был далеко. Принц дал ему время пережить в воспоминаниях страшные мгновения. Наконец, отец к нему обернулся.
– Поэтому мы с мамой хотим тебя уберечь от ошибки. Дождись своего часа. Я люблю тебя, сын, всем сердцем, и желаю тебе счастья. Золушка хорошая девушка, и мы благодарны ей, что ты созрел до отбора, но ты королевский сын, а это значит, что боги решают судьбы мира, когда выбирают тебе пару.
Отец прыгнул со скалы в пропасть, какое-то время летел, раскинув руки, потом обернулся в дракона, взмахнул крыльями, взяв направление в сторону королевского дворца.
Глава 10
Услышав гулкие шаги по пустому коридору, Иксер толкнул Золушку и юркнул под кровать, забившись в угол. Золушка в мгновение оказалась у обшарпанного шкафу, доставая рабочую одежду. Солнце уже взошло, багряным огненным шаром зависнув в розовом ореоле. Через открытое окно доносилась утренняя разноголосая перекличка птиц.
Мачеха, в домашнем халате, еще не уложившая волосы в пучок, вошла без стука, резко распахнув дверь. На секунду застыла каменным изваянием, чопорно скривив губу. На лице ее были заметны следы бессонной ночи. Круги под глазами, на щеках следы размазанной туши для глаз.
– Доброе утро, матушка, – Золушка торопливо присела в книксене.
– Доброе, – неторопливо и размерено ответила мачеха, глядя на нее сверху вниз.
Прошла по комнате, осматривая ее, намерено столкнувшись с Золушкой у шкафа. Золушка посторонилась.
– Мы с отцом решили сделать тебе подарок. Можешь перебраться в комнату покойной тетушки Лавиньи, – мачеха небрежно бросила на стол ключи.
– Спасибо, матушка, но мне и тут хорошо, я привыкла, – простодушно ответила Золушка, не поднимая глаз. Но сердце ее радостно застучало. Покои тетушки находились неподалеку, как раз напротив ниши с потайным входом, рядом с кухней. Она и нашла этот вход, благодаря тому, что пряталась в ней однажды и случайно повернула рычажок, торчавший из стены под видом вставки под светильник.
– Возможно, к нам скоро пожалуют родственники твоего будущего мужа, – отказ мачеха приняла за чистую монету. – Ты должна быть готова встретить их в надлежащих условиях, не опозорив нашу семью.
– Но… – в отчаянии вскрикнула Золушка, вскинув голову и взглянув на мачеху.
