12 лет самиздата. Как не перегореть на пути к мечте

Путь писателя

Дорогой читатель (а возможно, и писатель)!

Большая часть этой книги посвящена истории о том, как я стала писателем, как работала над книгами и пыталась пристроить их в издательство. О том, как я пришла к самиздату. О продажах, продвижении и о вынужденной многофункциональности самостоятельного автора. О том, как с помощью блога я окунулась в литературный мир и что из этого вышло. О том, почему для писателя важно сотрудничать с издательством. Какую роль в жизни автора играют единомышленники, литературное сообщество, авторы-коллеги и читатели. Как совместить основную работу, учебу, материнство и активный образ жизни с писательством. Где искать идеи, как преодолевать писательские кризисы, разрешить себе мечтать и не бояться собственных желаний. Я расскажу о том, как сбылась моя мечта, какие страхи и радости возникали в связи с долгожданным событием. А еще мы с вами разберемся в призрачных писательских заработках и поговорим про гострайтинг. В этой книге, так или иначе, собраны ответы на вопросы, которые я получала от подписчиков и читателей на протяжении практически всего времени ведения своего писательского блога.

Джоан Роулинг отказали двенадцать издательств, прежде чем издательство Bloomsbury поверило в «Гарри Поттера». Но, если учитывать обилие англоязычных издательств, это не такая уж большая трагедия. Мы не знаем, может быть, она отправляла рукопись в сорок издательств, а отказали всего двенадцать. Мне же издательства отказывали на протяжении двенадцати лет, и эту цифру никак не назовешь относительной. Но что-то держало меня на плаву и не давало отвернуться от писательства. И сейчас я расскажу вам, что это было.

12 лет на пути к мечте – много или мало?

Писательство вошло в мою жизнь без стука. Но разве могла я прогнать этого робкого нежданного гостя? Мы сели на кухне, я налила ему горячего чаю, и мы стали думать, куда его поселить и как нам дальше вместе существовать.

И вот теперь вы можете оценить, что из этого вышло.

Двенадцать лет. Звучит внушительно, как приговор. Неспроста перекликается с названием известного голливудского фильма «Двенадцать лет рабства». Самиздат сковывал меня, не давал вздохнуть полной писательской грудью, до определенного времени даже не позволял называть себя писателем. А сколько комплексов и неуверенности было связано с этим клеймом – «самиздатный автор»!

Но есть во всем этом одно смягчающее обстоятельство: если ты стал узником или попал в рабство и не знаешь, что впереди годы заточения, а веришь, что уж следующий-то день точно станет днем освобождения, который принесет долгожданную свободу, то проживаются они легко. И только оглядываясь назад, удивляешься: «Ого, как я протянул столько?!» Благостное незнание спасает жизни и бережет психику.

То есть, если бы в 2008 году, когда я впервые отправила рукопись в издательство, мне сказали бы, что в ближайшие двенадцать лет положительный ответ мне не светит, как, вы думаете, я бы себя почувствовала? Продолжила бы писать?

Все эти годы я жила надеждой, каждый день проверяла почту и верила, что если не сегодня, то завтра точно получу заветный оффер. И точно так же я не хочу знать сейчас, что ждет меня еще через двенадцать лет, особенно если оно сильно отличается от того, что я себе воображаю.

Робинзон Крузо тоже не знал, что пробудет на острове двадцать восемь лет. Каждое утро он искал взглядом на горизонте спасительный корабль. Если бы ему изначально, как приговоренному, озвучили предстоящий срок, он бы, наверное, сошел с ума. Но на деле же он духовно вырос за годы, проведенные наедине с собой.

Только недавно я осознала, что годы самиздата даны мне не зря. Они – мой лучший учитель, стимул для роста, хороший повод не расслабиться, не свесить ножки на волне первого опьяняющего успеха. Когда ситуация раз за разом заставляет тебя задаться вопросом «Что со мной (моими текстами) не так?», ты не перестаешь искать, копаться в себе и главное – не перестаешь делать то, что нравится.

Кто-то скажет, что договор с издательством – это идея фикс, одержимость. Самиздат я освоила прекрасно: книги печатаются – читатели читают. Зачем зацикливаться на контракте, который не только ограничивает права автора на собственное произведение, но еще и будет систематически отщеплять часть прибыли? Все дело в том, что я не знаю авторов самиздата, которые по-настоящему достигли популярности (про коммерцию поговорим чуть позже). А мне нужна популярность, признание в широком смысле. Публикация издательства означает, что мою книгу прочитает огромное количество людей. Именно в этом цель.

Со временем я сделала вывод, что мои романы не отвечают запросам современного книжного рынка. А формируют его во многом западные веяния. Тянется это с выхода «Сумерек» и иже с ними, но есть и другие трендсеттеры, вроде «Пятидесяти оттенков серого». Незадолго до написания этой книги я услышала, что на западе набирает популярность New Adult (это следующая возрастная категория после Young Adult, где целевой аудиторией выступают молодые люди от 12 до 25 лет), и подумала, что, вероятно, и до нас он скоро дойдет, перевернет рынок и даст дорогу новым авторам. Вопрос лишь в том, когда это «скоро» наступит. Некоторые редакции отдают предпочтение «янг-эдалту», онлайн-платформы продвигают в массы СЛР (современный любовный роман), «нонфик» вытесняет «художку», фэнтези заполонило рынок, не заботясь о форме и стилистике… Некоторые рождаются не в свою эпоху, а я немножко не в то время и не с тем жанром решила стать писателем. Да, в своем творчестве я использую горючую смесь жанровых ингредиентов. Да, я уже знаю, о чем можно было бы написать, чтобы с большей вероятностью заинтересовать издателя. Но я не хочу. Гонка за трендами – дело неблагодарное, всегда есть большой риск застрять в вечно отстающих. Я считаю, что тот, кто пишет о том, что ему нравится, что его волнует, не может проиграть, даже если он останется один на один со своими книгами на долгие годы.

Чувствовалось легкое дыхание перемен. Детские издательства открывали подростковые линейки, подростковые – взрослые. Почему это было так важно для меня? Ведь я пишу «эдалт» (взрослую прозу). Порой с фантастическими и мистическими допущениями, но мои герои – это двадцатилетние, тридцатилетние и сорокалетние люди с соответствующими их возрасту проблемами. Мне не интересно писать про шестнадцатилетних подростков, покоряющих космос, или про юных ведьм. Пока не интересно – не буду зарекаться.

Про мою историю с издательствами и об их предпочтениях последних лет мы еще поговорим. Начнем по порядку.

2008 год. Начало

Я точно знаю, с чего все началось, ибо у меня никогда не было растекающегося желания «когда-нибудь написать книгу». Это просто случилось, просто ворвалось в мою жизнь. Как я потом поняла – довольно банальным способом, но тогда это показалось настоящим чудом.

Мне приснился яркий сон, один из многих, которые достойны превратиться в сюжет голливудского блокбастера, но именно этот я решила записать. Именно он стал основой для пролога моей первой книги «Затмение».

У меня всегда было отменное воображение, я с самого детства живу в мире фантазий и вымышленных персонажей, читаю книги. Но я никогда не думала стать писателем. Со стороны писательство выглядело жутко сложным делом. Больше всего пугали объемы – иногда целые месяцы уходят на чтение одной книги, а сколько жизней понадобится, чтобы такую книгу написать? Написание книги – это ведь выстраивание структуры, продумывание сюжета, образов, диалогов… Пока я не попробовала окунуться во все это, писательство казалось мне чем-то запредельным. До сих пор есть книги, вызывающие у меня трепет («Я никогда так не напишу!»), но есть и такие, после прочтения которых я думаю, что у меня эта книга получилась бы лучше, сюжет бы я закрутила интереснее и правдоподобнее. И вот однажды меня захватил азарт художника, желающего увидеть картину целиком: получится ли из небольшой задумки целая книга?

Я писала «Затмение» на протяжении года, может быть, чуть больше. Без системы, без дедлайнов, просто когда было время и настроение. Важно отметить, что писать я начала с наступлением в моей жизни нового этапа. Если бы не первая беременность и декрет, быть может, я никогда не взялась бы за перо. Но я уже не раз убеждалась, что в такой период в женщине не просто зарождается новая жизнь – она перерождается сама. Начинается все с вакуума: когда будущая мама перестает ходить на работу и заполнять жизнь привычными активностями, в ее голове освобождается место для чего-то нового, а помимо подготовки к рождению малыша и забот о нем появляется зудящая потребность в самореализации. С каждой женщиной случаются свои метаморфозы в этот период – я вот стала писать. Писала и днем, и ночью. Чаще, конечно, ночами. С первым ребенком у меня была возможность засиживаться до утра перед компьютером, а потом еще и высыпаться – с сыном мне помогала моя бабушка, благодаря ей я частенько могла позволить себе такую роскошь, как ночное писательство, без мысленных укоров и подсчитывания часов до подъема.

И вот примерно через год в первой рукописи была поставлена последняя точка. Меня посетило удивительное чувство: я смогла, я сделала это! Но что дальше? Мне-то история нравится, но что скажет про нее читатель? Я не питала особых иллюзий, но и убирать ее в стол и прятать ото всех тоже не собиралась.

Очень ограниченный круг людей знал, чем я занимаюсь, часами сидя за компьютером. Знали только самые близкие, от которых просто невозможно было скрыть, что я пишу книгу. Может, еще пара-тройка друзей. И дописав, я не стала особенно распространяться. Первыми читателями были мама и муж. Им понравилось. Мама всегда много читала, ее мнение обнадежило меня. Муж при мне почти не читал, так что, пожалуй, это вообще было первое произведение, которое он читал запоем. Интерес сложно подделать, а я видела, что он не может оторваться, и упивалась этим. Потом моя мама дала почитать рукопись сестре (моей тете), сказав, что скачала книгу в интернете и хочет узнать ее мнение. Тут, как вы понимаете, ничто не мешало тете высказаться о книге, не подбирая выражений. Но она сказала, что книга ей понравилась, а еще на протяжении всего прочтения она пыталась представить себе автора. Когда мама показала ей на меня, тетя так и села.

Я воодушевилась и предложила почитать рукопись некоторым друзьям. Отзывы были пропитаны неподдельным восторгом. Тогда я начала думать, что делать с рукописью дальше. Знакомый мужа (продюсер) сказал: «Оля, надо издавать». На тот момент я уже отправила рукопись в несколько издательств. Не помню, были ли какие-то ответы, но положительных не было точно. Впрочем, тогда я даже не потрудилась написать сопроводительное письмо – просто приложила файл и поставила подпись в теме: «Рукопись на рассмотрение». Да мне, если честно, и похвастаться было нечем. Первая работа, ноль продаж, неотредактированный текст. Веры в положительный ответ у меня было совсем мало – где я и где книжный мир? Никто даже читать не будет мое письмо! Настоящие писатели представлялись мне бородатыми дядьками, похожими на тех, что взирают на школьников с портретов, развешанных по периметру класса литературы. А что за народ редакторы и издатели, мне и вообразить было сложно. Да, в нулевых полки книжных были забиты всякими легкими романами, но даже эти труды казались мне подвигами. Я высоко оценивала свою работу, но не знала, как обратить на нее внимание издателя, заставить его поверить в меня.

Были мысли о литагенте, правда, платить я была готова только по результату. Проценты от продаж – пожалуйста, но никаких авансов. Десять лет назад мне и в голову не приходило, что писатель может сам заниматься продвижением, маркетингом и прочими приземленными вопросами.

И я просто начала писать вторую книгу. Герои «Затмения» неожиданно продолжили активно существовать в моей голове, и я решила выпустить их. Так родился роман «Расплата». Долгие годы эта история будет дилогией, только в 2018 году я решусь написать третью часть. В 2010 году я дописала «Расплату» и к 2011 году стала автором уже двух книг. Ни одна из них не была издана даже в самиздате, но узкий круг читателей с удовольствием распробовал новинку.

Был один не особо удачный опыт публикации на «Проза. ру». Для меня до сих пор большая загадка, как авторы набирают большое количество читателей на электронных платформах. У меня ни с одной из них так и не сложилось.

Первый самиздат

В начале 2014 года я приняла твердое решение издать «Затмение».

Не могу сказать, что я разработала четкий план действий. Ну издам, и что дальше? Может, я рисовала в воображении картинки о том, как прихожу в офис главреда крупного издательства и кладу перед ним свою книгу в безупречном оформлении или так же заявляюсь к продюсеру или режиссеру, а он восхищается, хватается за голову и восклицает: «Ну где же вы были раньше?!» В общем, у меня не было плана, но была цель – издать.

Определиться с издательством было сложно, и я решила себя не мучить – выбрала из двух первых попавшихся. Поехала в одно из них, чтобы посмотреть примеры работ, и восхитилась: неужели возможно, что моя книга будет выглядеть так же, как настоящая книга от издательства? Неужели действительно можно просто написать, что придет в голову, и издать это?

Однако застучали молоточки обесценивания: а как же одобрение, признание – хотя бы первичное, номинальное? Хоть какой-то маркер того, что я не просто заплатила – и меня напечатали? Этого не было. Даже на редактуре и корректуре никто не настаивал, но я все равно взяла полный пакет услуг под ключ. У меня тогда не было мысли найти редактора или корректора на стороне, я все отдала в одни руки. Единственное – я думала поискать художника для обложки, но в тот момент этого не случилось, мы сработались с иллюстратором издательства.

За 200 экземпляров мне озвучили внушительную сумму с пятью нулями с возможностью предоплаты 50 % и доплаты непосредственно перед уходом книги в печать. Муж меня поддержал, взял на себя финансовый вопрос, и в феврале 2014 года я подписала договор и внесла предоплату. Началась работа с редактором.

В мае мы с мужем развелись, и в течение нескольких месяцев после этого я решала все финансовые дела, среди которых доплата за издание книги стояла отнюдь не на первом месте. Но у меня была хорошая возможность корректировать сроки готовности книги к печати. Точнее, тянуть время.

Редактор не торопила меня, давала возможность отвечать на правки в комфортном режиме. Так мы неторопливо работали. Интересный опыт. Я-то думала, что редактор – это человек, который приходит и перечеркивает все красной ручкой или переписывает половину текста до неузнаваемости. И каково же было мое удивление, когда я увидела, что большинство правок носят рекомендательный характер, что редактор может задавать уточняющие вопросы, что иногда с ним можно поспорить, обосновать свою правоту и отстоять свое видение текста. В общем, это бережная, местами неуловимая глазом, тандемная работа. Не скрою, что по итогу испытала смесь разочарования и гордости – стоило ли вообще платить за редактуру, если текст почти не изменился? А раз текст не изменился, значит, я чертовски неплохо написала книгу для первого раза! Но много позже я поняла, насколько для художественного текста важны эти «незаметные» правки.

У меня были наполеоновские планы на обложку, которые чуть подсдулись, когда мне озвучили сумму доплаты за рисованную обложку. Коллажи с лицами из базы фотографий, которые редактор предложил изначально, меня не устроили. В итоге я довольно быстро и легко согласилась на стоковую картинку. Силуэты на фоне огненного заката выглядели нейтрально и загадочно и не требовали дополнительных вложений.

К ноябрю я собрала необходимую для доплаты сумму, и тираж ушел в печать. А уже в декабре я приехала на своей «Мазде», чтобы забрать заветные восемь коробок. Какой-то мужчина помог мне погрузить все в багажник. Тираж был маркирован 2015 годом выпуска.

Первый мой восторг был связан с размером книги: неужели я столько написала? В «ворде» или распечатке масштаб оценить сложно, другое дело – когда держишь в руках бумажный кирпичик. 14 авторских листов – на долгие годы «Затмение» останется самым объемным произведением из всех, что я написала. Порадовало и безупречное качество книги: белая плотная бумага, хорошо отпечатанный текст, красивый шрифт, твердый переплет, матовая обложка. Главная цель – презентабельное издание моей первой книги – была достигнута.

Издательство присвоило книге ISBN (уникальный номер книги для распространения по библиотекам и магазинам) и отправило 18 экземпляров в книжную палату. Эту услугу предлагают все современные издательства, но я, честно говоря, не вижу в этом большого смысла. Еще несколько десятков экземпляров были разосланы по издательствам. Сначала меня воодушевил этот момент: издательства получат мои книги на рассмотрение сразу в безупречной форме! Но когда я увидела список издательств и корешки об отправке (эта услуга входила в условия договора), энтузиазм мой угас. В списке указывались «АСТ» и «Эксмо», но наряду с ними стояли и издательские дома, которые выпускают деловую или детскую литературу. Кроме того, в каждое издательство отправилось по три экземпляра. Таким образом, считаю, что 48 экземпляров книги были практически выкинуты на помойку. Но это мой первый опыт, мои грабли, по которым я должна была вдоволь нагуляться, чтобы двигаться дальше.

Я забрала домой 80 экземпляров, а оставшиеся – опять же по договору – издательство оставило для распространения через «Озон» на протяжении года. Мне казалось, это очень круто. Теперь любой человек может зайти на «Озон» и купить мою книгу! Мысли о том, что для этого неплохо бы организовать мощную рекламную кампанию, меня не посетили. Нет, я, конечно же, опубликовала ссылку на «Озон» в своих тогда еще совсем не раскрученных соцсетях, но наряду с этим вовсю сама дарила книги друзьям и знакомым. В итоге через год я забрала из издательства еще несколько коробок нереализованных книг.

Вообще, разрешить себе продавать собственные книги, особенно друзьям и знакомым, – это дело не одного дня и даже не одного года. Да, я раздаривала книги себестоимостью почти 700 рублей, не допуская мысли, что их могут покупать. Мне казалось, что это своего рода распространение – книги пойдут по рукам и найдут новых читателей. Зачастую так и происходило, мои друзья давали почитать книги знакомым и коллегам, и количество незримых читателей росло. Отзывы приходили такие: «Оля, у меня уже весь коллектив прочитал книгу и требует фильм!», «Оля, коллеги в очередь стоят!». Мне было приятно, но, увы, ни славы, ни денег эти восторги не прибавляли.

После выхода из печати «Затмения» я взялась за новую историю – «Адам и Ева»[1]. Точно не помню, когда начала ее, но, порывшись в почтовых хрониках, я обнаружила, что финальная версия оформилась осенью 2015 года.

В 2016 году я завела отдельную страницу в «Инстаграме», посвященную своим книгам, отзывам и истории самиздата. Но очень скоро доступ к ней пропал, и я начала рассказывать про писательство на своей основной странице. Это стало первым полноценным «каминг-аутом» в сети.

Стать Кем-то

После тридцати лет я серьезно переосмыслила свою жизнь. Оглянулась назад, ощутила быстротечность времени. В двадцать три я вышла замуж, в двадцать четыре родила первого ребенка, в двадцать пять закончила первую книгу. Казалось, до тридцати лет еще много чего случится и встанет на свои места – взлет в карьере на основной работе, признание как писателя или обретение стабильности в личной жизни (да, даже в браке были неизвестность и неуверенность в будущем). И кое-какая определенность действительно наступила: развод и издание первой книги. Я по-прежнему была мамой одного сына без всяких гарантий, что это положение когда-нибудь изменится, и уж точно без гарантий, что три написанные книги когда-нибудь обретут популярность. В тридцать лет я самостоятельно издала «Затмение» и «похоронила» тираж в коробках в своей спальне.

Начался новый этап. Я работаю, езжу в дальние интересные командировки (США, Китай, Европа), встречаюсь с подругами, провожу свободное время с сыном, немного путешествую, регистрируюсь на сайтах знакомств, хожу на свидания, влюбляюсь не в тех. Некоторые ухажеры становились моими читателями, покупали «Затмение» на «Озоне» и откладывали свидание, потому что слишком увлекались чтением. Да, было и такое! Я прямо ревновала к своей книге!

Некоторые рвались стать спонсорами, спрашивали, сколько нужно вложить, чтобы книга принесла мне популярность. Я пожимала плечами, стараясь объяснить то, чего пока еще сама не осознавала. Коллега по работе рассказал мне про краудфандинг, и мы попытались залить «Затмение» на платформу, чтобы собрать донаты, но я так и не разобралась, как это работает и зачем оно мне.

В декабре 2015 года мы с коллегой едем в машине по заснеженной Москве, а по радио играет песня «Никто» группы «Кукрыниксы». У меня в голове моментально проносится концепция новой книги о женщине, очнувшейся в морге и вынужденно застрявшей между миром живых и мертвых. Я села писать новую книгу под рабочим названием «Жизнь и смерть», тем более что круг моих постоянных читателей давно жаждал новинку. И вот я с новым азартом пишу новую книгу, тем более что предыдущую, «Адам и Ева», получилось написать достаточно быстро, примерно за год. Я никогда не датировала начало и конец написания книг, а зря. Теперь мне тяжело вспомнить даты начала и конца написания книги, не обращаясь к архивам почты и соцсетей.

Но почему-то энтузиазма хватило ненадолго, примерно на половину книги, а потом, как это часто бывает, наступил ступор. Про писательские кризисы стоит поговорить отдельно, но этот оказался самым продолжительным – я практически забросила рукопись на два года. Я сама не понимала, что происходит, мне хотелось поскорее выпустить в свет эту необычную историю, которая позднее будет называться «Как умирала Вера», хотелось порадовать читателей, снова услышать их отзывы, но что-то мешало продолжить работу.

Стать Кем-то. Эта навязчивая идея не отпускала. В сентябре 2016 года я записалась на девятимесячный курс подготовки тележурналистов – решила попробовать стать телеведущей. Курс проходил при престижном вузе и приравнивался ко второму высшему образованию. Пожалуй, обучение в «АкадемииТВ» стало главной причиной перерыва в моем писательстве. Точнее, оно видоизменилось, я писала новостные выпуски, репортажи, сюжеты. Писала очень много, но не для книги. Опыт писать кратко и просто оказался полезен. Оказалось, что этого я не умела, если говорить о выходе за рамки художественной литературы.

Почему в тридцать два года я резко решила поменять сферу деятельности? Таким вопросом задался даже мой постоянный работодатель. Ведь все обо всем знали, я не скрывала в соцсетях, что каждый вечер вторника и четверга я пропадаю в «АкадемииТВ». Но ничего такого я не надумала – просто хотела попробовать себя в чем-то еще, приобрести новые навыки. Конечно, если бы мне улыбнулась удача, и какой-нибудь канал предложил мне место ведущей, да еще и посулил хорошую зарплату, то я, возможно, решилась бы на перемены. Но начинать с нуля, с низов (а именно такой сценарий наиболее вероятен в построении карьеры на телевидении) я была не готова. Мне был интересен сам процесс, и я ожидала, что по окончании курсов моя жизнь не изменится. Резкие перемены всегда пугают, а я к тому же единолично несла ответственность за свою семью – за себя и сына – и не могла позволить себе быть излишне взбалмошной.

Страх перемен и боязнь начинать все сначала сидят во мне крепко с самого детства. Я окончила школу (11 классов) в пятнадцать лет, накануне шестнадцатилетия, и самым большим моим страхом было не поступить в институт в тот же год. Плевать, что я могла бы целый год думать о том, куда я действительно хочу пойти учиться, и спокойно готовиться к поступлению. Поступление в институт в семнадцать лет, на год позже своих одноклассников, которые и так старше меня и дают фору в целый год, виделось мне полным провалом. Я подала документы в два вуза, не прошла нигде по баллам и поступила на платное отделение в банковский институт на экономический факультет «Финансы и кредит». Что могло быть банальнее? Не хочу сейчас вспоминать ошибки молодости, просто хочу показать, что моя боязнь перемен или вот таких вот отклонений от графика была необоснованно высока именно в молодости и в итоге стала главной причиной того, что я так никем и не стала. Разве что экономистом, ничего не смыслящим в финансах.