Чертовидцы, или Кошмары Брянской области
Николай Ободников
Продолжение книги «Бюро "Канун", или Ужасы Ивота». Вторжение древнего и жестокого космического существа обрекло Брянскую область на кошмары и неравное противостояние потустороннему злу. Ведь бюро «Канун» потерпело сокрушительное поражение: Булата официально признали погибшим, а Лунослава – пропавшим без вести. Только ничто не остановит чертовидцев – ни тайна затопленной церкви, ни подлинные места дьявола, ни плач брянских ведьм в тумане! Они объегорят и превозмогут всё, чтобы восстановить кошель предсмертных подаяний, способный умертвить даже неземного бога. Правда, есть одна незначительная загвоздка, пустячок: Лунославу сперва придется отвоевать человеческий облик, а Булату – выйти из комы… Словом, чертовидцы вернулись, детка!
Николай Ободников
Чертовидцы, или Кошмары Брянской области
Предисловие
Всё вымысел.
С уважением, Автор.
А вот и нет!
С ненавистью, Черномикон.
Глава 1
Мы снова здесь – посреди микроскопического пятнышка на карте России. В точке невозврата и кипения. В истоке аномальной активности и пассивной нормальности.
Блестящая догадка. Верно, мы – в Ивоте?.
Растекитесь в любимом кресле, сделайте поярче свет, чтобы медики по прибытии сразу могли опознать инфаркт, и захватите что-нибудь с собой в дорогу. На сей раз зло шагнет далеко за пределы обреченного городка. Откажитесь от попкорна и содовой. Бокал крови домашнего питомца и скорченный ломтик трупного жира на блюдце будут куда уместнее.
Так ваш печальный мертвый образ навеки станет вестником ночных кошмаров.
Кто я такой? Похоже, накануне кто-то ночь провел в обнимку с амнезией. Черномикон к вашим услугам – звезда Полынь[1 - Звезда Полынь – один из библейских символов наказаний Господних, горькая и ядовитая кара ослушникам.] любых библиотек.
В прошлый раз вы хорошенько меня засалили. Да бросьте! Это были вы. Прекрасно помню пот и дрожь под одеялом. И ваши мольбы продолжать – вести, пугать и радовать. Хотя казалось, там, под одеялом, вы, истязая руку, предавались блуду. Ведь бывало?
Смотрите, это – карта глав, и в каждой – строгая структура. Словечко от меня, раздутое от желчи и сарказма. Отбивка с помощью «итак». Итак, разрез… разрез-разрез-разрез… до кости. Затем сама глава. А после – внятный вывод.
Ну-с, начнем.
Подышите на страницы, согрейте их. Дайте почувствовать вкус вашей души. О, вот и он – вопрос, морщинкой бьющий в лоб. Хотите знать дальнейшую судьбу чертовидцев? Ай-ай-ай, переживаете за них. Болеете. Как я и говорил, примите форму кресла и смочите губы.
Впереди нас ожидает паломничество в новую Мекку ужасов – Брянскую область.
Итак, ночь, больница имени Благого Карпа, из благ которой – лишь чётки, позабытые у раковины.
Тело молодого человека содрогнулось от дефибриллирующего толчка в грудь. Последовали неестественные нажимы, выдергивающие из глубин комы, и он широко распахнул желтые глаза. Казалось, чересчур крепкий сон нарушил стук в дверь. Только принесли не телеграмму или горячую пиццу, а кое-что похуже.
Темноту.
– Яд… ядрен… – Булат застонал, не в силах закончить любимую фразу. Неуверенными движениями ощупал себя. Почесал голые ноги. – Ну и где я? – Закашлялся. Легкие словно расправлялись, готовясь к работе на всю катушку: выдавать горластые вопли и подкидывать кислород во время переполохов. – Господи, хоть бы почки не сперли…
Он сел на кровати и выковырял из уголков глаз сухие козявки, оставшиеся после сна. Огляделся. В темноте угадывались очертания мебели, холодильника, душевой кабинки и телевизора на стене. Предпосылки сложились в неутешительный вывод: больничная палата. И неплохая, надо сказать. Булат перевел потерянный взгляд на окно, взявшее ночь в рамку.
А потом воспоминания тяжелым тараном ударили в голову.
Они с Лунославом – названным братом и напарником, делившим на равных тяготы и заботы бюро «Канун», – продули Бессодержательному – древней и жестокой твари, пришедшей из чертовски холодных бездн космоса. И продули, стоит отметить, на славу: Булат, насколько он помнил, уже готовился дернуть Святого Петра за бороду (обширная кровопотеря всё же не шутки), тогда как Лунослава, боровшегося за их жизни до последней секунды, похитил Черномикон[2 - Эту и другую информацию можно почерпнуть из книги «Бюро "Канун", или Ужасы Ивота». Впрочем, хорошо будет и так, уверяю.]. Дрянная книжка, что и говорить.
Ими попросту воспользовались, как плакатом из календаря «Playboy» за февраль 2020 года, чтобы дело со шкуркой пошло быстрее.
В результате их постыдного поражения Бессодержательный покинул свое паранормальное узилище, сокрытое в глубинах царства первобытного хаоса.
– Вот это мы огребли. Вот это мы… Что же я тогда пролежнем валяюсь, а? – Булат спустил ноги – и грохнулся на пол. Тело определенно с неохотой сотрудничало с нервным центром. Он словно провел обстоятельное заседание на «белом камне раздумий», и теперь конечности знакомо покалывали. – Упал – отжался. Ну? Курс молодого меня!
Оттолкнувшись от пола руками, Булат с довольством отметил, что ощущение «ваты» в членах разом исчезло. Странно. Вскочил, и его задницу тотчас обдуло. Он выпучил глаза, включил свет и обнаружил на себе просторную больничную пижаму с кретинским узором из снежинок.
В прошлом году, во время госпитализации с подозрением на аппендицит, ему довелось примерить подобную простыню на завязочках. Нежный ветерок на волосках ягодиц, никакой опрелости и сексуальное возбуждение молоденьких дев в халатиках. Как в рекламе.
Лишь в одной больнице Ивота практиковалось подобное безобразие.
– Благой Карп. Только здесь от «дымоходов» прутся. – Булат скривился и сорвал пижаму, оставшись голышом. – А это что еще за хрень?!
На груди, между сосками, распластался внушительный белый волдырь, напоминающий прямоугольник. Около 29 сантиметров в высоту и 20 в ширину. Отталкивающее непотребство находилось в том самом месте, где Черномикон, присосавшись, впитывал сакральную кровь чертовидца.
Волдырь колыхнулся. Противоестественно потянуло ароматом свежего хлеба.
– Новый штамм COVID-19, что ли, подсадил? – Булат вцепился в «пузырь». Пальцы с легкостью проникли под слой белесой кожи и нащупал что-то твердое и шелестящее, похожее на бумагу. – Хоть бы не туалетная!..
Его взгляд уперся в диагностическую карту, прикрепленную к изножью кровати. Присмотрелся и понял, что его окрестили чужим именем. Таким обычно обозначали неизвестных. Булат оставил волдырь в покое и взял планшет с документами.
– «Джон Доу[3 - Джон Доу – один из многих экземплификантов, коими обозначают неизвестную или анонимную личность.]. Поступил с открытой раной в области…» Это я и сам знаю. Кома?! – Он сверился с календарем на стене. Красный бегунок указывал на 22 сентября. – Двадцать второе… Значит, меня вырубили аж на два месяца. Господи, хоть книжку пиши: «Шестьдесят дней фаллического одиночества».
Настал черед палаты. Булат осмотрел ее и в шкафчике обнаружил темно-синие джинсы, черную футболку с принтом «AC/DC: Hell Bells», трусы, носки, позвякивающие сапоги со стертыми каблуками и «косуху». Нахмурился. Кто-то не поленился обновить почти весь его гардероб. Из старого остались только сапоги. С другой стороны, они единственные и уцелели после обращения в демонического волка.
Да уж, последние часы перед комой могли дать фору всей его лихой жизни.
– Ну, здравствуй, милая! – Булат с восторгом оглядел «косуху». Хороша чертовка. Бычья кожа, косой покрой, зауженная талия с ремнем, молнии у запястий, декоративные погоны и главное – всё это цвета ночного дождя, прячущегося в переулке вместе с ударом мотоциклетной цепью.
Он оделся и проверил карманы. Вздохнул. Расчески, конечно же, нигде не завалялось.
Внезапно идиллию примерки новой одежды прервал вопль, донесшийся откуда-то из коридора. Судя по характерным влажным обертонам – предсмертный.
– А вот и повод покрасоваться пожаловал.
Булат выскочил из палаты и сейчас же влетел ногой во что-то хлюпающее.
Кровь.
Мерцали поврежденные лампы дневного света. На голубовато-лилейных стенах экспрессионистскими мазками застыли широченные багровые брызги. Тошнотворно разило медными монетками. На синих квадратах пола лежали две медсестры и один врач из педиатрии, судя по вышитому на его халате жирафу. Всех роднили многочисленные порезы и иглы с трубками капельниц, по которым в шеи и бока вкачали воздух.
Смертельные инъекции животворящей смеси газов.
– Черт! – Булат кинулся к женщине, изо рта которой с чавканьем струилась кровь, и приподнял ей голову, чтобы она не захлебнулась. – Кто это сделал? Где он?! Что стряслось?!
