Елизавета II – королева Великобритании

Малышка Лилибет

Первые четыре года своей жизни Елизавета провела с няней, которая была главной фигурой детства юной принцессы. Родителей она видела не часто, и их разлуки могли быть очень долгими. Например, в январе 1927 года, когда будущей королеве было всего девять месяцев, король Георг VI с супругой отправились с официальным визитом в Австралию и Новую Зеландию. Тогда еще не было авиации, поэтому путешествия длились долго – родители не видели свою дочь почти полгода. Вернулись они в июне и привезли около трех тонн игрушек для своей маленькой Лилибет.

В три года Лиза попала на обложку журнала «Тайм» как законодательница детской моды. Когда выяснилось, что принцессу одевают в желтое и ее детская также выдержана в желтых тонах, то тысячи родителей во всем мире стали наряжать своих малышей в одежду именно этого цвета, а не в розовое или голубое, как прежде.

В 1930 году родилась единственная сестра Елизаветы – Маргарет-Роуз. Старшая принцесса считала своим долгом приглядывать за младшей, тем более что характер у Маргарет оказался не из легких: она была капризной, самоуверенной и любила шалить. В этом она была очень похожа на мать, которая тоже вечно затевала всякие игры со смехом и возней. Серьезная, немного скучная Елизавета была больше похожа на отца, и он очень гордился ей. Ссор между сестрами почти не возникало, хотя родители старались уделять больше внимания Маргарет, которая была дальше от трона. Герцог помнил, как тяжело ему было вечно находиться в тени старшего брата.

Лилибет с детства имела репутацию аккуратистки: вечером всегда сама убирала разбросанные игрушки и расставляла на полки детские книжки в алфавитном порядке. Гувернантка девочек, Мэрион Кроуфорд, рассказывала в своих воспоминаниях, что поражалась разницей в характерах двух принцесс: Лилибет уже в шесть лет была сдержанной и вполне управляемой, в отличие от своей сестры: «Я встречала много детей, – писала Кроуфорд, – но ни один из них не проявлял своего характера так рано». Но и проказницей маленькая Елизавета тоже слыла: однажды будущую королеву Англии отшлепал телефонный мастер за то, что она разбросала инструменты, пока он что-то ремонтировал в доме. А еще она сбегала от няни и с важным видом ходила мимо часовых, которые вынуждены были принимать стойку «смирно» и брать винтовки «на караул».

Будучи маленькой, Лилибет любила играть «в лошадку», прикрепив шнуры халата к стойкам своей внушительной кровати, словно это была упряжка. Когда однажды гувернантка девочек поинтересовалась, как часто Лилибет «ездит в постели», малышка ответила: «Я обычно делаю пару кругов по парку перед сном. Это тренирует моих лошадей». У нее была целая «конюшня» игрушечных скакунов – в доме, на верхнем этаже, под куполом была большая площадка, на которой размещалось около 30 игрушечных лошадок на колесах. Девочки – Лилибет и Маргарет – ухаживали за своим «табуном»: каждый вечер снимали с лошадок седла, поили и кормили их, периодически полировали седла и уздечки. Лилибет и сама обожала изображать лошадку, начиная скакать вокруг няни и издавая убедительные звуки ржания. Дед Георг V, который очень любил и баловал Лилибет, подарил ей первого настоящего шотландского пони по имени Пегги. Будущей королеве тогда было всего четыре года, она очень гордилась своей первой лошадкой.

Позже, когда королевский конюх Оуэн научит девочку ездить верхом, она будет чуть ли не боготворить его и верить каждому его слову. Однажды она спросит отца о каком-то плане, он ответит ей: «Не спрашивай меня – спроси Оуэна. Кто я такой, чтобы вносить предложения?». Любовь к лошадям и всему, что с ними связано, Елизавета пронесет через всю свою жизнь.

Принц Альберт, говоря о дочери, часто сравнивал ее с королевой Викторией: «С тех пор как девочка научилась говорить, я заметил, какой у нее сильный характер. Кто знает, может быть, история повторится еще раз». Черчилль, пообщавшись с девочкой, когда той не было и трех лет, рассказывал своей жене Клементине: «Девчонка с характером. Совсем маленькая, а уже держится с достоинством».

У маленьких принцесс был свой собственный небольшой и очень красивый домик: его построили в укромном уголке садов Виндзорского замка, а автором проекта был архитектор Эдмунд Уилмотт. Домик был самым настоящим: инженеры и строители создали микрокоттедж, куда были проведены газ, вода, электричество, радио- и телефонная линии. Девочки обожали там играть, а Елизавета уже тогда проявляла себя заботливой хозяйкой: тщательно наводила порядок в домике, перетирала посуду и серебро. Сестры играли друг с другом и редко с кем-то еще. Принцессы выходили на прогулку в Гайд-парк и видели там обычных детей, которые казались им неземными существами. Лилибет и Маргарет хотели подружиться с ними, но это было непозволительно. У Лилибет была только одна подруга, с которой они иногда вместе играли в саду, – Соня Грэм Ходжсон, дочь радиолога королевской семьи. Общение прервалось, когда подружки подросли и Соню отправили в школу.

«Если я когда-нибудь стану королевой, я издам закон, запрещающий ездить верхом по воскресеньям. Лошади тоже должны отдыхать. И я никому не позволю купировать хвосты их пони» [2]

Когда Елизавете исполнилось десять лет, произошло то, что навсегда изменило ход истории и ее собственную жизнь. Наследный принц Эдуард VIII (дядя будущей королевы), объявил о своём решении вступить в брак с американкой Уоллис Симпсон, разведённой со своим первым мужем и добивающейся развода со вторым. Этот брак конституционная монархия допустить никак не могла. Общество не приняло Симпсон в качестве королевы-консорта, а принц Эдуард не желал отказываться от брака с ней и вынужден был отречься от престола. Он стал единственным монархом, начиная с англосаксонского периода, который добровольно передал право наследования трона.

Итогом этой истории стало восхождение на престол отца Елизаветы, принца Альберта. 11 декабря 1936 года герцог Йоркский стал королем Георгом VI, а герцогиня – консорт-королевой Елизаветой. С рождения маленькая Лилибет была третьей в линии наследования и изначально не рассматривалась как реальный кандидат на престол, теперь же она стала первой наследницей короны по закону.

Елизавета получила хорошее домашнее образование под руководством матери и гувернантки Мэрион Кроуфорд. Девочка с восхищением слушала рассказы о жизни, проблемах и заботах обычных людей – именно так Мэрион преподносила ей историю. «Уроки о реальных людях» были одним из любимых предметов принцессы. Она изучала право, религию, искусство, литературу, музыку. Историю конституционного права Великобритании принцессе преподавал ректор Итонского колледжа сэр Генри Мартин. Училась юная принцесса отлично.

Она вовсе не была паинькой, порой с удовольствием проказничала. Например, невзлюбила преподавательницу французского, которая заставляла свою ученицу писать бесконечные столбцы глаголов. От скуки Лилибет взяла и опрокинула себе на голову большую серебряную чернильницу, да так и сидела, пока синяя жидкость текла по волосам. Больше ненавистная учительница не появлялась, а Елизавета выучила французский практически самостоятельно.

Первые уроки поведения на официальных церемониях юной принцессе давала ее бабушка – королева Мария. Обучение строилось вовсе не на теории: однажды, сопровождая бабушку на каком-то из мероприятий, Лилибет стала нетерпеливо дергать ее за рукав. Королева спросила, не хочет ли внучка скорее вернуться во дворец, и услышала ответ: «О нет, бабушка, я не могу уйти, пока все не кончится. Подумайте о тех людях, которые ждут снаружи, чтобы меня увидеть!». Королева тут же отправила ее через служебный вход во дворец, и Елизавета навсегда усвоила урок о том, что напыщенность – не королевское дело.

Юная принцесса

Елизавета была тринадцатилетним подростком, когда началась Вторая мировая война. Слова ее матери: «Дети не уедут без меня. Я не уеду без короля. А король не уедет никогда» – определили позицию королевской семьи: делить тяготы времени со своим народом, оставаясь на своей родине.

В октябре 1940 года юная Елизавета впервые выступила по радио с проникновенной речью. Она обращалась к своим сверстникам, подбадривая их и вселяя надежду на победу: «…Я могу честно сказать вам всем, что мы, дети <королевского> дома, полны бодрости и мужества. Мы стараемся сделать все, что в наших силах, чтобы помочь нашим доблестным морякам, солдатам и летчикам… Мы знаем, что в конце концов все будет хорошо, ибо Бог позаботится о нас и даст нам победу и мир. И когда наступит мир, помните, что это будет задачей для нас, сегодняшних детей, сделать мир завтрашнего дня лучше и счастливее». Это были не просто красивые слова: вместе с девятилетней сестрой Маргарет Лилибет придумали организовывать рождественские спектакли и вырученные деньги отправлять в фонд помощи британским войскам. К этой идее в Виндзорском замке отнеслись очень серьезно, и спектакли были не детской самодеятельностью, а самым настоящим благотворительным проектом. Помимо принцесс, роли в постановках играли лучшие ученики актерской Королевской школы. Актёрам сшили великолепные наряды, за музыку отвечал оркестр Королевской конной гвардии, звукорежиссером выступал профессионал с радиостанции BBC, декорациями занимался знаменитый арт-директор кинофильмов Винсент Корда. Всего было четыре таких спектакля: «Золушка» (1941), «Спящая красавица» (1942), «Аладдин» (1943) и малоизвестная пьеса «Old Mother Red Riding Boots». Текста в спектаклях практически не было – актеры играли в излюбленном жанре британской аристократии – пантомиме. Но были песни, многие из которых принцессы исполняли дуэтом.

В 1942 году Елизавета подала заявку на военную службу – она хотела стать сестрой милосердия. Так как ей было всего 16, отец категорически запретил рисковать своей жизнью наследнице британской короны. Лилибет была скаутом и морским рейнджером, даже во время войны она продолжала участвовать в скаутских тренировках близ фамильного замка. Вместе с отцом она инспектировала госпитали и ездила в военные части, чтобы подбодрить бойцов перед отправкой на фронт. В 1943 году принцесса уже совершала самостоятельные поездки в армейские части, но, по ее мнению, это все равно было лишь символически. Она хотела оказывать реальную помощь фронту.

Когда ей исполнилось 18 лет, британский парламент изменил закон, чтобы принцесса могла действовать в качестве одного из пяти государственных советников в случае недееспособности или пребывания ее отца за границей. В феврале 1945-го, накануне своего 19-летия, Елизавета добилась своего и поступила во «Вспомогательную территориальную службу» – женские отряды самообороны, получив регистрационный номер 230873.

Занятия должны были начаться 23 марта, и принцесса заранее начистила до блеска пуговицы на своей военной форме. Формабыла уродлива: куртка цвета хаки, мешковатая юбка в тон, защитного цвета гольфы плюс громоздкие коричневые башмаки. Но Елизавете казалось, что этот волшебный наряд знаменует собой свободу и доступ в открытый мир.

На курсах принцесса должна была не только стать профессиональным водителем, но и научиться авторемонтным работам. Она прошла подготовку как механик-водитель санитарного автомобиля. Очевидцы говорили, что ей очень нравилось быть за рулем. Учеба продолжалась пять месяцев, и к концу войны Елизавета стала младшим командиром, наравне с другими девушками отряда. Вспоминая учебу на курсах, Елизавета говорила: «Никогда в жизни я столько не работала. Мне пришлось выучить массу вещей, о которых я не имела понятия: устройство автомобиля, чтение карты и так далее. Мне все это ужасно нравилось». А одна из ее сокурсниц вспоминала: «Она вздыхала, что теперь не будет знать, чем себя занять. С каким удовольствием она поступила бы на работу в какой-нибудь штаб младшим офицером…»

Принцесса Елизавета стала первой (и по сей день единственной) женщиной из королевской семьи, формально служившей в армии. Если в начале войны она была маленькой девочкой за могучей спиной своего отца, то в 1945-м принцесса Елизавета – уже очень серьезная, ответственная молодая женщина, достойная дочь короля Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии и доминионов Британского содружества.

Когда в Лондоне праздновали День Победы, принцессы Елизавета и Маргарет анонимно смешались с праздничной толпой на улицах. Позже Елизавета рассказывала в одном из интервью: «Мы спросили моих родителей, можем ли мы пойти и посмотреть сами. Помню, мы очень боялись, что нас узнают… Я помню шеренги незнакомых людей, взявшихся за руки и идущих по Уайтхоллу, и всех нас просто уносило волной счастья и облегчения».

Радости жизни

Примерно в середине сороковых король записал в дневнике: «Мои бедные девочки, они до сих пор не знают, что такое радости жизни». Он имел в виду светскую жизнь, которой сам вместе с женой наслаждался в 1920-е годы: пышные балы, приемы, танцы в привилегированных клубах. Королю и королеве хотелось, чтобы их дочери побольше бывали в таких местах, где они могут познакомиться с «подходящими» молодыми людьми. Однако сама Елизавета по подобным радостям жизни совсем не тосковала.

В отличие от матери, обожавшей веселье, шум, и от своей общительной младшей сестры, Елизавета предпочитала уединение. У нее не было умения вести светский разговор ни о чем. Перед балом она подолгу лежала в ванне, придумывая, о чем бы таком поговорить с гостями. «Она была застенчивой девушкой, и светская жизнь давалась ей нелегко, – вспоминает одна из подруг Елизаветы. – По-моему, девичество не доставляло ей особого счастья… Конечно, если ее раззадорить, она веселилась так же, как все остальные, но ей явно не хватало самоуверенности и темперамента».

Дело в том, что Елизавета была просто влюблена.

Love story

Избранником стал дальний родственник, что в королевских семьях бывает часто, – старший лейтенант флота Филипп Маунтбеттен, принц Греческий и Датский, племянник короля Греции Константина I. Впервые они столкнулись в 1934 году: будущей королеве было всего восемь, а Филиппу – 13 лет. Тогда их представили друг другу на свадьбе общих родственников. Спустя три года, на коронации отца Елизаветы Георга VI, они виделись еще раз, но лишь вежливо улыбались друг другу. История любви началась позже.

Однажды Елизавета с отцом и всей семьей отправилась с официальным визитом в Дартмут, где был расположен Королевский военно-морской колледж. Местное начальство готовилось к мероприятию серьезно. Для сопровождения и развлечения принцесс были отобраны кадеты, лучшие из лучших. Но, к несчастью, колледж накрыла эпидемия паротита, и тщательно подготовленные ученики оказались в больнице. Филипп, 18-летний блондин с голубыми глазами, попал в новую группу сопровождения совершенно случайно. Молодой человек был высок, красив и остроумен. Что еще нужно, чтобы сердце молодой девушки забилось чаще?

Молодые люди гуляли по окрестностям, разговаривали, играли в теннис. Филиппа даже дважды приглашали на борт лайнера «Виктория и Альберт», где расположилась королевская чета. Очевидцы говорят, что именно Филипп дольше всех из кадетов сопровождал на весельной лодке лайнер, когда тот отчалил от берега.

Филипп и Елизавета стали переписываться, и постепенно эта переписка вышла за рамки дружбы. «Филипп вмиг очаровал принцессу. Она больше никогда ни на кого не смотрела так, как на него», – рассказывала кузина Елизаветы Маргарет Роудс. А слуга Филиппа вспоминал, что в его саквояже уже тогда лежала фотография Елизаветы в потрепанной кожаной рамке.

В те времена принц Филипп был беден и жил только на жалованье морского офицера. Но эти деньги он тратил на то, чтобы содержать маленький спортивный автомобиль. Молодой человек был непритязателен, путешествовал зачастую третьим классом. Когда останавливался на Честер-стрит у своих лондонских родственников, то вел себя очень скромно и учтиво. Слуги его обожали. Джон Рид, который позднее стал лакеем Филиппа, а в то время служил дворецким на Честер-стрит, вспоминал: «Он был такой внимательный, такой деликатный, старался не обременять нас, хотя обслуживать гостей входило в наши обязанности. Мы в нем души не чаяли и очень радовались, когда он приезжал». Бывало, что он приезжал с одной бритвой, не имея даже сменной рубашки. Джон Рид тогда стирал и гладил единственную рубашку Филиппа и даже штопал носки.

Выпустившись из училища в звании мичмана, Филипп отправился на флот, где прослужил всю Вторую мировую войну. В 1942 году он стал офицером Королевского военно-морского флота Великобритании. Во время войны он прилетал в отпуск в Лондон, к своей Лилибет, и серьезность их отношений уже не вызывала сомнений. В 1943 году Филипп впервые встретил Рождество вместе с Елизаветой и ее семьей в Виндзорском замке.

Но отец Елизаветы вовсе не был уверен, что дочка сделала правильный выбор. Филипп, конечно, хорош собой, однако больших денег за душой у него не было. Происходил он из свергнутой династии, годы «вольной» жизни не лучшим образом сказались на его манерах. Слишком был прямолинеен, задирист, упрям, а кроме того – пользовался огромным успехом у женщин. Держался 25-летний красавец уверенно, слегка рисовался, изображая изысканную небрежность. Обладал незаурядным талантом общения. «Он такой веселый, в нем столько жизни, энергии, он так восхитительно умел поддразнивать», – вспоминает одна из его добрых знакомых.

Однако ни в какие серьезные связи принц не вступал. Он был властным, мужественным, иногда грубым, даже жестоким, и совсем не романтичным. Но он был влюблен.

Двоюродная сестра Филиппа, Патриция Маунтбеттен, говорила, что в Елизавету он влюбился по-настоящему: «Филипп обладал способностью искренне любить, эту способность просто нужно было в нем раскрыть, и Елизавете удалось это сделать… Он более чувствительная личность, чем можно предположить. У него было непростое детство, так что жизнь заставила его внешне ожесточиться, чтобы не сломаться».

Приближенные английского короля относились к Филиппу с настороженностью, немного недолюбливали. Иностранный принц казался им подозрительным и не достойным руки принцессы: финансовое состояние потенциального жениха оставляло желать лучшего, как и репутация семьи.

Жених принцессы

Филипп с рождения носил титул принца Греческого и Датского, был пятым ребенком (и единственным сыном) принца Андрея, младшего брата короля Греции Константина I. Мать, принцесса Алиса, приходилась племянницей последней российской императрице Александре Федоровне и троюродной сестрой императора Николая I. Филипп был правнуком датского короля Кристиана IX, праправнуком английской королевы Виктории и российского императора Николая I. Но монарших почестей Филипп лишился еще в раннем детстве: в 1922 году его дядя, король Греции Константин I, вынужден был отречься от престола, а отца Филиппа Андрея Греческого изгнали из страны вместе с семьёй как одного из виновников провала военной кампании.