В январе 1969 года, когда я пошла в школу в Гранада-Хиллз, прошло всего несколько лет после беспорядков в районе Лос-Анджелеса Уоттс и парада ку-клукс-клана на улицах соседнего Глендэйла. Эти события имели локальный масштаб, но вся страна бурлила. Вьетнамская война шла полным ходом. Мартина Лютера Кинга-младшего убили в апреле 1968 года, затем последовало убийство Роберта Кеннеди в июне того же года. Я пошла в первый класс в белом пригороде расово напряженного города в бурные для Америки времена. Можете себе представить расстановку сил в школе, где забияки только подливали масла в огонь, и удары, которые получало мое самолюбие.
Ученые доказывают, что маленькие девочки не остаются в неведении о том, как устроен мир – или полностью уверенными в себе, – так долго, как это принято считать. Исследование 2017 года обнаружило, что к шести годам начинают устанавливаться гендерные стереотипы. То же самое справедливо и для расовых стереотипов.
Наша склонность судить людей по их этнической принадлежности резко набирает силу от 6 до 10 лет. В этом уязвимом возрасте дети перенимают социальные ожидания своих родителей и учителей и начинают применять эти ожидания к себе и окружающим.
Другими словами, если пятилетняя девочка ощущает себя такой же, как любой другой ребенок, то шестилетка – а именно столько мне было, когда я приехала в Калифорнию, – начинает оценивать себя с точки зрения расы и пола. Она начинает прикладывать эти ощущения к своим способностям и возможностям так, чтобы они соответствовали социальным нормам. Так что если в первом классе девочка может любить математику, то к третьему она, возможно, скажет, что ничего в этой науке не понимает. Если в детском саду такая девочка, как я, может дружить со всеми детьми, так больше не будет, когда она осознает, что ее тянет к друзьям, которые выглядели бы и вели себя, как она.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
