Большая книга о счастье и благополучии

К читателю

Лучший врач и лучший друг для человека – он сам. Вероятно, вы уже испытали это на себе. Чтобы лучше помочь пациенту, следует овладеть языком стрессов.

Продолжаю старую тему на основе новых, уточненных, деталей. Поскольку первоначальный бум на духовность в Эстонии миновал, я верю, что эту книгу будут читать те, кто начал серьезно заниматься собой. Поэтому я осмеливаюсь более подробно остановиться на собственных заблуждениях, связанных с поисками самой себя. Говорить об этом я намерена честно, без экивоков.

Я убедилась в том, что рассказы о чужих историях, будь то письменные или устные, помогают уловить мысли, ведущие к узнаванию самого себя. Одна мысль рождает другую, та – третью и так далее, пока цепочка не приведет к потайной дверце, скрывающей сущность некоей черты характера. Иной раз приходится возвращаться в предыдущие жизни, а чаще упираться в некий момент жизни нынешней, мимо которого человек столько раз проскакивал, не замечая его. Душа-то, возможно, и трепыхнется в этот миг, однако сила и мощь разума приказывают сосредоточиться на другом. Познавая себя и помогая пациентам встать на путь самопознания, я настолько в себя поверила, что осмеливаюсь писать о проблемах, которые еще недавно причиняли мне сердечную боль.

Работать над рукописью было интересно, поскольку я углублялась в последствия фактов, представлявшихся мне мелочами, и теперь могу со спокойной совестью повторить жизненную истину: мелочь – дело важное, а важное дело – мелочь. Простое является сложным, сложное – простым. Трудное является легким, легкое – трудным.

Трудно лечить болезнь, духовное содержание которой больной тщательно скрывает даже от самого себя. И уж тем более от меня. Лечение этой же болезни становится легким, когда больной раскрывается, то есть признает свои стрессы. Желание слыть хорошим человеком сродни сказочному злому духу, который превратил человека в вечного стражника сокровищ своей души. Он не подпускает к сокровищам даже самого владельца.

Умереть в нищете, обладая богатством, – такое бывает не только в сказках. Всякая болезнь – то же богатство. Если бы человек знал волшебное слово «прости», то знал бы, кому это слово адресовать, и все потайные двери открылись бы перед ним одна за другой. Тогда никому не пришлось бы блуждать да ковыряться в потемках его души.

Блуждать я давно уже не блуждаю. А ковыряться, вернее, копаться – все еще приходится. Мечтаю о том времени, когда и этого не понадобится, о том времени, когда больной придет мне на помощь, как друг, чтобы отыскать первопричину своей болезни, истоки своих проблем. Но не для того, чтобы истребить болезнь, истоки проблем как врага, а чтобы уяснить их корни и высвободить их с помощью волшебных слов. Эти корни, или причины, составляют прошлое – как в духовном, так и в физическом смысле.

Духовное прошлое – это предыдущие жизни самого человека. Физическое прошлое – это предки и их деяния.

Заблуждения являют собой обоюдное зеркальное отражение их обоих. Духовное прошлое отражается в физическом прошлом. Если человеку не приходит в голову начать познавать себя через невидимое, то самопознание через видимое для него куда реальнее. Высвобождение одного высвобождает и другое. Неважно, с какого конца начинать. Ведь все сущее – это лишь энергия. Различие между разными видами энергии заключается попросту в том, что одни виды более густые и потому видимые, другие же более разреженные и потому невидимы.

Как стать счастливым

У меня часто спрашивают: как стать счастливым? Отвечаю: «Для этого нужно стать человеком».

Что значит – стать человеком? Ведь мы и так люди.

Быть человеком – значит придерживаться своей половой роли.

Мы являемся на свет мужчиной либо женщиной – по своему усмотрению. Не забывайте, что это – наш собственный добровольный выбор.

Кто в предыдущей жизни был мужчиной и закончил свою жизнь мужчиной, тот явился в нынешнюю жизнь женщиной. Но если он не сделал чего-то мужского либо, поддавшись женскому влиянию, чересчур обабился, то в эту жизнь он является женоподобным мужчиной, чтобы через страдания стать настоящим мужчиной. Если он и в нынешней жизни живет наполовину женщиной под властью женщин, то и в будущей жизни он явится мужчиной, чтобы через еще более тяжкие страдания постичь требования мужской жизни.

Кто в предыдущей жизни был женщиной, однако считал, что мужчиной быть лучше, и хотел жить по-мужски, тому приходится в нынешней жизни мучиться в неприятной для себя роли. И если она продолжает считать, что у мужчин жизнь лучше, и отказывается полюбить благородную цель женской жизни, то она и в следующей жизни явится женщиной и будет страдать еще сильнее. Мне не доводилось встречать столь упрямых ниспровергателей природы, которые учились бы однополому бытию дольше, чем три жизни подряд. В принципе они наверняка есть.

Итак, мы словно шагаем по жизненной лестнице, что дает возможность идти посередине лестницы, покачиваясь столько, сколько требуется при ходьбе. Либо теряем равновесие и начинаем шарахаться из стороны в сторону, пока не падаем через край в потусторонность, чтобы в следующей жизни забраться обратно на лестницу в том самом месте, где мы прервали свой путь в предыдущий раз.

Желание стать супермужчиной или суперженщиной является естественным для испуганного человека. Стремясь к своей цели любой ценой, человек подминает под себя законы природы, словно траву на лугу, и эгоистично жалуется на то, что жизнь несправедлива. В светских беседах разговор неизменно сворачивается на то, что у женщин жизнь трудная, а у мужчин – легкая. Хоть мужчины и протестуют в душе, но у женщин в руках верный козырь – им приходится рожать, а против этого факта никак не попрешь.

У мужчин жизнь действительно более легкая, но не потому, что они не рожают, а потому, что они видят невидимое. Даже если мужчина не признает невидимого мира, он все же его видит, но это именуется иначе. Что такое строить планы, составлять планы, планировать? Это и есть видеть невидимое. Мужчина может в мыслях детально спланировать каждый шаг вплоть до самой цели, а затем претворить план в жизнь. Потом еще собственным глазом осмотрит сделанное.

Видеть невидимое настолько естественно для мужской натуры, что он не представляет, как можно иначе. И если иной мужчина, обабившийся под давлением женщин, этого не умеет, то о нем говорят, что он никакой не мужчина. Впору юбку надевать. Дальше этого рассуждения не идут. Межполовое взаимопонимание поныне является непреодолимым барьером.

Более всего недоразумений возникает в связи с простыми работами, поскольку при этом женщина и мужчина пытаются перещеголять друг друга в знаниях и мастерстве. Возьмем для примера одну нехитрую работу.

Гвозди умеют забивать все. Присмотритесь, как забивает гвоздь женщина. Для выполнения этой операции нужны три вещи: гвоздь, молоток и место, куда будет вбит гвоздь. Немало таких женщин, которые говорят, дескать, я не стану умолять на коленях мужа, а вобью сама, в противном случае все равно вспыхнет ссора. И она права.

Есть женщины, которые с гордостью подчеркивают, что они справляются с мужскими работами лучше самих мужчин. Верно. Было время, когда трактористкам вешали на грудь ордена лишь за то, что они – женщины. Нынешний уровень техники создает иные условия. Нужно лишь спросить, с какими мужчинами такая женщина себя сравнивает и умеет ли она выполнять также и женскую работу. Каждая женщина может утверждать, что она имеет право делать то, что ей нравится, даже если это – мужская работа. Может, разумеется может, и это постоянно делается, ибо очень много женщин одиноких, разведенных, вдовых. Кто же сделает за них эту работу? Однако важно, чтобы женщина, делая мужскую работу, в мыслях все же оставалась женщиной. Если женщина из гордости кичится своей выносливостью, то она навлекает на себя страдания. Кто бесстрашно выбирает для себя одиночество, но во время выполнения мужских работ чернит мужской род в своем сердце, тому суждено заболеть.

А теперь поглядите, как забивает гвоздь мужчина. Непоседливая женщина не в силах понять, отчего мужчина так долго размышляет – ведь дело-то пустяковое, и с какой стати он спрашивает, что именно будет на этом гвозде висеть. Неужели нельзя иначе, раз гвоздь все равно будет вбит? Какие все же мужчины глупые! Женщина неспособна увидеть, что гвоздь и стена примеряются друг к другу, так как они должны соответствовать друг другу, а также, в свою очередь, соответствовать той вещи, которая будет повешена на этот гвоздь. Мужчина способен видеть в глубь стены. Он знает либо подозревает, что в стене в этом месте проходит, например, электрический провод, и он понимает, что будет, если вбить туда гвоздь.

Мужчина видит пространственно и мыслит вглубь. Женщина видит в одной плоскости и мыслит поверхностно.

Мужчина не увиливает от работы, но он хочет, чтобы гвоздь прослужил долго. И если жена передумает, то не пришлось бы выдирать этот гвоздь и вбивать новый и тем самым портить стену. Мужчина знает, как трудно строить стену. Женщине же подавай гвоздь для сиюминутной прихоти. Женщины любят перемены. Это означает, что женщины как направляющие развитие жизни желают по возможности скорее идти дальше, зачастую не учитывая объективной реальности. Мужчина хочет создавать вечное, что также нереально. Желание есть страх не получить того, что я хочу.

Если мужчина-подкаблучник исполняет желание женщины, не думая при этом своей головой, то гвоздь непременно изогнется, угодив в препятствие, либо действительно случается так, что раздается громкий треск и в доме гаснет свет. Кто виноват? Мужчина, разумеется. Так считает жена, и так оно есть на самом деле, ибо мужчина обязан сам планировать свои работы. Теперь ему предстоит вырубать в стене дыру и чинить провод. На этот счет есть народная поговорка: «У кого не работает голова, у того должны работать ноги».

Итак, мужчина продумывает план действий и приступает к работе. Мужчине необходимо, чтобы к вечеру была видна сделанная работа.

Вечером он обозревает ее и по ней оценивает себя. Если работа нравится, то мужчина бьет себя кулаком в грудь и говорит: «Молодец мужик!» Заламывает шапку на затылок и идет ужинать. А если работа неказиста, то мужчина в сердцах сплевывает и, надвинув шапку на глаза, отправляется восвояси. В самооправдание он начинает искать виновных. Сперва вина падает на маленького начальника, затем на начальника покрупнее, затем на государство. Но сколько бы он ни искал, в конце концов докапывается до первопричины – и ею оказывается жена. Мужчина, недовольный собой, недоволен также и женой. Мужчина испытывает потребность видеть результаты своего труда.

Мужчина видит невидимое, а создает видимое. Женщина видит видимое, а создавать должна невидимое.

Как создавать то, чего не видишь? В этом-то и состоит трудность женской доли, которая увеличивается по мере того, как женский пол становится умнее, поскольку одностороннее усвоение школьной мудрости истребляет в женщине первозданную женщину. Разрушает женскую веру в свои эмоции, ощущения и в силу любви. Ведь все приходится делать рационально, по-умному, с толком, осязаемо и зримо. Женщина, которая желает быть хорошей и нравиться умным мужчинам, начинает уподобляться мужчине. Она одевается по-мужски, изучает технические науки и пробивается на мужские должности, но все усилия не приносят желаемого результата. Тогда она объявляет, будто женщины дискриминируются, и не сознает того, что при всем своем желании женщины не в силах видеть мир так, как видят его мужчины.

Проблема женского пола в целом обострилась с тех пор, как женщины приобщились в массовом порядке к образованию. Почему образование, которое движет человечество вперед, оказывает подобное воздействие на женщин? Образование являет собой мужскую энергию. Вместе с образованием женскому полу следовало бы получить также душевное образование нового уровня – философию, что явилось бы противовесом полученному образованию. Но этого не случилось, поскольку церковь, прежде превозносившая человека, пришла в упадок, однако власти из своих рук не выпустила.

Церковь тоже подчиняется синусоидальному развитию жизни, то есть она испытывает свои взлеты и свои падения, чему должно бы сопутствовать возникновение нового качества, соответствующего новому уровню поумневшего разума. Однако церковь по сей день не признает этого и потому превратилась в фактор, тормозящий развитие.

Церковь абсолютизирует дух и обрекает созданное Богом тело на вечные страдания. Но развивающийся человек распознал эту ошибку и потому отверг догматику.

Всякой уважающей себя женщине следовало бы уяснить, что, будь у нее даже диплом о наивысшем в мире образовании, она все равно не сможет идти в ногу с мужским божьим даром. Если она желает доказать мужчинам свое превосходство, то сможет это сделать в какой-нибудь узкой сфере и с большими усилиями. Ею можно восхищаться, но ее женское естество оказывается ущемленным. Это чревато конфликтами.

Мужчины способны в течение очень долгого времени терпеливо относиться к умной и храброй женщине, но если эта женщина в своей растущей заносчивости не замечает того, что мужчинам приходится восстанавливать недостающие звенья в ее логике, то в один прекрасный день у мужчин лопается терпение, так как помеха начинает слишком мешать, и они говорят свое веское слово. Ибо если умная женщина делает мужскую работу, то глупому мужчине не остается ничего иного, как браться за женскую работу. Но это отнюдь не означает, что умная женщина превосходит своим умом глупого мужчину. Ответственность мужчины за созидание физического мира не позволяет ему отступать без борьбы.

Материалист – будь то мужчина или женщина – считает истинным физический мир, и потому его интересует логический и рациональный мужской мир. В этом мире все делается быстро и осязаемо, что очень важно для материалиста, ибо от этого зависит его самооценка.

Я – женщина и имею способность видеть мир глазами другого человека. Поистине очень любопытно наблюдать за мужским миром. Например, мужчина решает что-то сконструировать. Его план совершенствуется шаг за шагом. Все эти шестеренки, передаточные звенья, шатуны, поршни, шарикоподшипники и т. д. сцепляются в единую систему и работают в голове мужчины как взаправдашние. И если некая передача пробуксовывает, то мужчина все обмозгует и придумает новую штуковину.

А теперь представьте себе, что во время такой мыслительной работы в комнату врывается жена и начинает его укорять за то, что он ничего не делает и что все лежит на ее плечах. Мужчина злится, и весь его прекрасный план рушится. Либо мыслительный процесс прерывается на половине. Покрывается ржавчиной и устаревает прежде, чем он успевает переделать навязанные женой дела. Однако без прочной несущей конструкции мужчины дела женщины обречены на неудачу. Это я поняла еще в детстве, наблюдая за своими родителями. Я пытаюсь втолковать это женщинам, но зачастую натыкаюсь на глухую стену. Упрямая женщина слепа и глуха ко всему, что не касается ее прав. А права у нее неимоверные. Пусть даже во вред себе. Уж она-то найдет потом кого винить.

Я немного умею видеть невидимое и потому вверяю мужские дела мужу, не подчеркивая при этом своего ума. Чтобы уважать мужа. Чтобы его не унижать. Я знаю, что и он умеет делать женскую работу и, окажись один, ни перед чем не спасует, но он не унижает меня тем, чтобы бросить мне вызов. Подобно тому, как у каждого свой почерк, так у каждого есть и свойственный лишь ему стиль работы. Работа хорошо выполняется тогда, когда человек свободен в выборе своего стиля. Эту свободу необходимо уважать.

Мужская рассудительность есть умение видеть невидимое.

Женщине не дано видеть невидимое. Выходит, она лишена рассудительности? Часто так и считают, а женщины лишь укрепляют это мнение своей бездумной суетой, неуместными желаниями и советами.

Женская рассудительность есть умение ощущать невидимое.

Мужчина подобен прожектору во мраке ночи. На близком расстоянии он видит хорошо, но если нужно разглядеть точку на линии горизонта, то он должен сфокусировать луч своего прожектора. Для этого требуется время, силы и умение, а все это приходит с годами. Иначе говоря, для того чтобы составить добротный план на будущее, требуется время, силы, умение. Если необходимо одновременно глядеть и в другом направлении, то повторяется то же самое. Для выполнения третьего приказа у мужчины еще хватает энергии, но четвертый – это уже слишком. Мужчина, которому приходится выполнять волю сверхтребовательных женщин, вынужден крутиться на вышке, подобно центрифуге. Чем быстрее он вращается, тем короче делается луч света, пока в итоге он не начинает освещать лишь самого себя. Чрезмерное послушание делает из мужчины эгоиста, который думает только о себе. Он становится ленивцем, чья работоспособность истреблена чрезмерной требовательностью. Таким его делает страх перед непомерной требовательностью.