Лесная газета. Рассказы

МЕСЯЦ ПРОБУЖДЕНИЯ

(Первый месяц весны)

С 21 марта по 20 апреля Солнце вступает в знак Овна

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

21 МАРТА – день весеннего равноденствия, – день с ночью меряется: полсуток на небе солнышко, полсуток – ночь. В этот день в лесу празднуют Новый год – к весне поворот.

Март – говорит наш народ – парник, капеу́льник. Солнце начинает одолевать зиму. Рыхлеет, ноздрится, становится серым снег – уж не тот, что был зимой, – сдаёт! Знать по цвету, что дело идёт к лету. С крыш свисают ледяные сосульки, блестя, струится по ним вода – и капает, капает… Натекают лужи – и уличные воробьишки весело полощутся в них, смывая с перьев зимнюю копоть. В садах звенят радостные бубенчики синиц.

Весна прилетела к нам на солнечных крыльях. У неё строгий порядок работ. Первым делом она освобождает землю: делает проталинки. А вода ещё спит подо льдом. Спит под снегом и лес.

Утром 21 марта по старинному русскому обычаю пекут жаворонки – булочки с носиком, с изюминками на месте глаз. В этот день у нас выпускают на волю певчих птиц. И с этого дня по новому нашему обычаю начинается месяц птиц. Ребята посвящают его нашим маленьким пернатым друзьям: развешивают на деревьях тысячи птичьих домиков – скворечен, синичников, дуплянок; перевязывают кусты для гнёзд; устраивают бесплатные столовые для милых гостей; делают доклады в школах и клубах о том, как пернатые армии защищают наши леса, поля, сады и огороды, как надо беречь и привечать наших весёлых крылатых певунов.

В марте курочка под порожком напьётся.

Сосунки в снегу

В поле ещё снег, а у зайчих уже родятся зайчата.

Зайчата родятся зрячими, в тёплых шубках. Сразу, как появятся на свет, они уже умеют бегать. Наевшись досыта материнского молока, они разбегаются и прячутся под кустами, кочками. Лежат смирнёхонько – не пищат, не балуются, хоть мать и убежала куда-то.

Проходит день, другой, третий. Зайчиха по всем полям скачет, давно уж про них и забыла. А зайчатки всё лежат. Бегать им нельзя: как раз ястреб заметит или нападёт на след лиса.

Вот, наконец, бежит мимо зайчиха. Нет, не мамаша: тётка какая-то чужая. Зайчата к ней: накорми нас! Ну что ж, пожалуйста, кушайте. Накормила – и дальше.

И опять зайчата под кустиками лежат. А мамаша их где-то чужих зайчат кормит.

Так уж повелось у зайчих: всех зайчат общими считать. Где бы ни повстречала зайчиха зайчат, она их накормит. Всё равно, свои они ей или чужие.

Думаете, плохо зайчатам беспризорниками жить? Ничуть! Им тепло: шубка у них. А молоко у зайчих такое сладкое, густое, что зайчонок раз насосётся – потом несколько дней сыт.

А на восьмой-девятый день зайчата начнут травку зубрить.

Первое яйцо

Самка во́рона первою из всех птиц снесла яйцо. Её гнездо – на высокой ели, густо засыпанной снегом. Чтобы яйцо не застыло и птенчик в нём не замёрз, ворониха не оставляет гнезда. Пищу ей приносит ворон.

Весенняя хитрость

В лесу хищники нападают на мирных животных. Где увидят, там и хватают.

Зимой на белом снегу не так-то скоро увидишь зайца-беляка и белую куропатку. А сейчас снег тает, во многих местах уже показалась земля. Волки, лисицы, ястребы, совы, даже маленькие хищные горностаи и ласки издали замечают белую шёрстку и белые перья на чёрных проталинах.

И вот беляки и белые куропатки пустились на хитрость: они линяют и перекрашиваются. Беляк стал весь серенький, у куропатки выпало много белых перьев, а на их месте отросли бурого и ржавого цвета новые перья с чёрными полосами. Теперь беляка и куропатку не так-то просто заметить: они замаскированы.

Некоторым из нападающих тоже пришлось прибегнуть к маскировке. Ласка была вся белая зимой, горностай тоже, только кончик хвоста у него был чёрный. И им обоим удобно было подкрадываться к мирным животным по снегу: белым по белому. А сейчас они перелиняли и стали серыми. Ласка вся серая, а у горностая кончик хвоста как был, так и остался чёрным. Но ведь чёрное пятнышко на одежде не вредит ни зимой, ни летом: ведь и на снегу есть чёрные пятна – соринки да сучочки, а на земле и в траве их сколько хочешь.

Зимние гости собираются в путь

На проезжих дорогах по всей нашей области (имеется в виду Ленинградская область. – Прим. ред.) замечены стайки маленьких белых птиц, похожих на овсянок. Это наши зимние гости – снежные подорожники-пуночки.

Родина их в тундре, на островах и берегах Северного Ледовитого океана. Там не скоро ещё оттает земля.

Обвалы

В лесу начались страшные обвалы.

Белка спала в своём тёплом гнезде на ветке большой ели.

Вдруг тяжёлый ком снега обрушился с вершины дерева прямо на крышу гнезда. Белка выскочила, а её беспомощные новорождённые бельчата остались в гнезде.

Белка сейчас же принялась раскапывать снег. К счастью, оказалось, что снег только придавил крышу гнезда, сделанную из толстых прутьев. Круглое внутреннее гнездо из тёплого мягкого моха осталось цело. Бельчата даже не проснулись в нём. Они совсем ещё маленькие – с крысенят, голые, слепые и глупые.

Сырые квартиры

Снег тает и тает. Жителям лесных подвалов плохо приходится: кроты, землеройки, мыши, полёвки, лисы и другие зверьки и звери, живущие в норах под землёю, уже сейчас страдают от сырости. Что же будет с ними, когда весь снег превратится в воду?

МЕСЯЦ ВОЗВРАЩЕНИЯ НА РОДИНУ

(Второй месяц весны)

С 21 апреля по 20 мая Солнце вступает в знак Тельца

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

АПРЕЛЬ – зажги снега! Апрель спит, да дует, тепло сулит, а ты гляди: что-то ещё будет!

В этом месяце с гор вода, рыба со стану. Весна, высвободив из-под снега землю, выполняет своё второе дело: освобождает из-подо льда воду. Ручейки талого снега тайно сбежались в реки, вода поднялась и сбросила с себя ледяной гнёт. Зажурчали вешние потоки – разлились широко по долинам.

Напоённая вешней водой, тёплыми дождями земля надевает зелёное платье, с пестринами нежных подснежников. А лес всё ещё стоит голый – ждёт своей очереди, когда им займётся весна. Но уже началось тайное движение сока в деревьях, наливаются почки, расцветают цветы на земле и в воздухе – на ветвях.

Великое переселение птиц на родину

Птицы валом валят с зимовок. Переселение на родину идёт в строгом порядке, отрядами, каждый отряд в свою очередь.

В этом году птицы летят к нам теми же воздушными дорогами и в том же порядке, в каком летели их предки тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч лет подряд.

Первыми трогаются в путь те, что осенью улетели от нас последними. Последними – те, что первыми улетели от нас осенью. Позже других прилетают самые яркие и пёстрые птицы: им надо дождаться свежей листвы и травы. Они слишком заметны на голой земле и деревьях, и сейчас ещё им не спрятаться у нас от врагов – хищных зверей и птиц.

Как раз через наш город[1] и нашу Ленинградскую область проходит Великий морской путь птиц. Воздушный путь этот называется Балтийским.

Одним своим концом Великий морской путь упёрся в сумрачный Ледовитый океан, другим потерялся в цветущих, ярких жарких странах. Бесконечной вереницей, каждая в свой черёд, своим строем, летят по небу бесчисленные стаи морских и прибрежных птиц. Летят вдоль берегов Африки, через Средиземное море, берегами Пиренейского полуострова, Бискайского залива, проливами, Северным и Балтийским морями.

В пути их ждут препятствия и беды. Густые туманы стеной встают перед крылатыми странниками. В сыром мраке птицы теряют дорогу, с размаху разбиваются об острые невидимые скалы.

Морские бури ломают их перья, сбивают крылья, уносят далеко от берегов.

Внезапные холода сковывают воды, – птицы умирают от голода и стужи. Тысячи их гибнут от жадных хищников – орлов, соколов, ястребов.

Множество хищников собирается в это время на Великий морской путь, чтобы поживиться богатой и лёгкой добычей.

Сотни тысяч перелётных падают под выстрелами охотников…

Но ничто не может остановить густые толпы крылатых странников; через туманы и все препятствия они летят на родину, к своим гнёздам.

Не все наши перелётные зимуют в Африке и летят Балтийским путём. Другие летят к нам из Индии, а плосконосый куличок-плавунчик забрался на зиму ещё дальше: в Америку. Он спешит к нам через всю Азию. От зимней квартиры до его гнезда под Архангельском ему придётся пролететь около 15 тысяч километров. Перелёт продлится почти два месяца.

Ягоды из-под снега

На лесном болоте из-под снега показалась клюква. Деревенские ребята ходят собирать её и говорят, что перезимовавшая ягода слаще новой.

Солнечная ванна гадюки

Ядовитая гадюка каждое утро вползает на сухой пенёк и греется на солнце. Она ещё с трудом ползает, потому что кровь у неё сильно остыла на холоде.

Согревшись на солнышке, гадюка оживает и отправляется на охоту за мышами и лягушками.

Муравейник зашевелился

Мы нашли большой муравейник под елью. Сначала мы думали – это просто куча сора и старой хвои, а не муравьиный город: ни одного муравья не было видно.

Теперь снег сошёл с кучи, и муравьи вылезли погреться на солнышке. После долгого зимнего сна они совсем обессилели и лежали на муравейнике липкими чёрными комьями.

Мы слегка потревожили их палочкой, а они едва могли пошевельнуться. У них не было даже сил отстреливаться от нас едкой муравьиной кислотой.

Пройдёт ещё несколько дней, пока они снова примутся за работу.

Наводнение

Весна принесла много бед жителям леса. Снег быстро растаял, реки разлились и затопили берега. В некоторых местах настоящий потоп. Со всех сторон к нам поступают известия о жертвах наводнения. Больше всех пострадали зайцы, кроты, мыши-полёвки и другие зверьки, которые живут на земле и под землёй. Вода хлынула в их жилища. Зверькам пришлось бежать из дому.

Каждый спасался от наводнения как умел.

Маленькая землеройка выскочила из норки и взобралась на куст. Она сидит и ждёт, когда схлынет вода. У неё очень несчастный вид, потому что она голодна.

Крот чуть не задохся у себя под землёй, когда вода залила берег. Он вылез из-под земли, вынырнул наверх и пустился вплавь – искать сухого местечка.

Крот отличный пловец. Он проплыл много десятков метров, прежде чем выбрался на берег. Он очень доволен, что ни одна хищная птица не заметила его блестящей чёрной шкурки на поверхности воды.

Добравшись до берега, он снова благополучно нырнул в землю.

Заяц на дереве

А с зайцем случилось вот что.

Заяц жил на островке среди широкой реки. По ночам он глодал кору с молодых осин, а днём прятался в кусты, чтобы не попасться на глаза лисе или людям.

Это был ещё молодой, не очень умный заяц.

Он и внимания не обращал, что река кругом его островка с треском сбрасывала лёд.

В тот день заяц спокойно спал у себя под кустом. Солнце пригревало его, и косой не заметил, как вода в реке стала быстро прибывать. Он проснулся только тогда, когда почувствовал, что шкурка его подмокла снизу.

Вскочил – а вокруг него уже вода.

Началось наводнение. Замочив только лапки, заяц удрал на середину островка: там было ещё сухо.

Но вода в реке прибывала быстро. Островок становился всё меньше и меньше. Заяц метался с одного конца на другой. Он видел, что скоро весь островок исчезнет под водой, но не решался броситься в холодные быстрые волны: он не мог бы переплыть разбушевавшуюся реку.

Так прошёл весь день и вся ночь.

На следующее утро из воды торчал только крошечный кусочек острова. На нём росло толстое корявое дерево. Перепуганный заяц бегал кругом его ствола.

А на третий день вода поднялась уже до самого дерева. Заяц стал прыгать на дерево, но каждый раз обрывался и шлёпался в воду.

Наконец ему удалось вскочить на толстый нижний сук. Заяц примостился на нём и стал терпеливо дожидаться конца наводнения: вода в реке больше уже не прибывала.

С голоду помереть он не боялся: кора старого дерева была хоть очень жёсткая и горькая, но всё-таки в пищу пригодная.

Гораздо страшней был ветер. Он качал дерево так сильно, что заяц еле держался на суку. Он был точно матрос на мачте корабля: сук под ним раскачивался, как рея, а внизу бежала глубокая холодная вода.

По широкой реке под ним плыли деревья, брёвна, сучья, солома и трупы животных.

Бедняга весь затрясся от страха, когда мимо него, тихо покачиваясь на волнах, медленно проплыл другой заяц.

Он запутался лапами в хворосте и теперь плыл вместе с хворостом брюхом вверх, с вытянутыми ногами. Три дня просидел заяц на дереве.

Наконец вода спала, и он спрыгнул на землю.

Так ему и жить теперь среди реки на острове – до жаркого лета. Летом река обмелеет и он доберётся до берега.

Плохо пришлось даже птицам

Крылатым наводнение, конечно, не так страшно. Но и они натерпелись от половодья.

Жёлтенькая овсянка выстроила себе гнездо на берегу большой канавы и уже успела положить в него яйца.

Во время разлива гнездо смыло, яйца унесло водой, и овсянке пришлось искать себе новое место для гнезда.

А бекас сидит на дереве и ждёт не дождётся, когда кончится половодье.

Бекас – кулик. Он живёт на лесном болоте и пищу себе достаёт своим длинным носом из мягкой почвы.

Сидит, ждёт, когда опять можно будет шагать по мягкой болотной земле и делать в ней дырочки носом. Не улетать же с родного болота!

Все места уже заняты, и на другое болото его не пустят тамошние бекасы.

Что делали рыбы зимой?

Зимой, в крепкие морозы, многие рыбы крепко спали.

Карась и линь ещё с осени зарылись в ил на дне. Пескари и уклейки зимовали в углублениях с песчаным дном. Сазан (он же карп) и лещ залегли на зиму в глубокие ямы речных и озёрных заливов, поросших камышом. Осетры с осени сбились в тесные кучи на дне ятовей – углублений в непромерзающих больших реках.

…Все перечисленные выше рыбы проснулись и бросились метать икру – нереститься.

Уличная жизнь

По ночам на окраины города начались налёты летучих мышей. Не обращая внимания на прохожих, они гоняются в воздухе за комарами и мухами.

Прилетели ласточки. Их у нас три вида: касатка – с длинным хвостом вилочкой и рыжеватым пятном на горле, вороно́к – с коротким хвостом и белым горлом и береговушка – маленькая, серовато-бурая, с белой грудью.

Касатка свои гнёзда делает в деревянных постройках на окраинах города, воронок лепит гнёзда прямо на каменных домах, а береговушка выводит птенцов в норках по обрывам.

Не скоро после ласточек появятся стрижи. Их легко отличить от ласточек: они с пронзительным визгом режут воздух над крышами. Они кажутся сплошь чёрными. А крылья у них не углом, как у ласточки, а полукругом, серпом.

Появились комары-кусаки.

МЕСЯЦ ПЕСЕН И ПЛЯСОК

(Третий месяц весны)

С 21 мая по 20 июня Солнце вступает в знак Близнецов

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

Месяц МАЙ – пой да гуляй! Вот когда весна всерьёз принялась за своё третье дело: начала одевать лес.

Вот когда в лесу начался весёлый месяц – МЕСЯЦ ПЕСЕН И ПЛЯСОК!

Победа, полная победа солнца – света и его тепла – над стужей и мраком зимы. Зорька вечерняя утренней зорьке руки подаёт – у нас на севере начинаются белые ночи. Отвоевав землю и воду, жизнь поднимается во весь рост. Сияющей зеленью новорождённых листьев одеваются высокие деревья. Мириады легкокрылых насекомых поднимаются в воздух; в сумерках на охоту за ними вылетают полуночники-козодои и вёрткие летучие мыши. Днём реют в воздухе ласточки и стрижи, висят-парят над пашнями, над лесом орлы, коршуны. Как на ниточке подвешенные к облакам, трепещут над полями пустельги и жаворонки.

Отворились двери без петелек, залетали жильцы златокрылые – труженицы-пчёлки. Всё поёт, и играет, и пляшет: косачи – на земле, селезни – на воде, дятлы – на деревьях, бекасики – небесные барашки – в воздухе над лесом. Теперь, по слову поэта, «птица и всякая зверь у нас на Руси веселятся. Сквозь лист прошлогодний пробившись, теперь синеет в лесу медуница».

Оттого, что тёпел и холоден. Днём солнышко, а ночью бывает – ай! – какой морозец. Бывает май – под кустиком рай, а то май – коню сена дай, а сам на печь полезай.

Весёлый месяц май

Каждому хочется удаль свою, силу и ловкость показать. Мало песен и плясок: зубы и клювы чешутся, охота подраться. Пух, шерсть и перья летят в воздух.

Спешат лесные жители: это послед-ний месяц весны.

Скоро придёт лето, и с ним заботы о гнёздах и птенцах.

В деревнях говорят:

«И рада бы весна на Руси вековать вековушею, а придёт день – прокукует кукушкою, соловьём зальётся, – к лету за пазуху уберётся».

Лесной оркестр

В этом месяце соловей так распелся, что и днём и ночью свищет да щёлкает.

Ребята удивляются: а когда же он спит? Весной птицам спать долго некогда, птичий сон короток: успевай соснуть между двух песен да в полночь часок, да в полдень часок.

На утренних и вечерних зорях не только птицы – все лесные жители поют и играют, кто на чём и как умеет. Тут услышишь и звонкие голоса, и скрипку, и барабан, и флейту, и лай, и кашель, и вой, и писк, и уханье, и жужжанье, и урчанье, и кваканье.

Звонкими, чистыми голосами поют зяблики, соловьи, певчие дрозды. Скрипят жуки и кузнечики. Барабанят дятлы. Свистят флейтой иволги и маленькие дрозды-белобровики.

Лают лисица и белая куропатка. Кашляет косуля. Воет волк.

Ухает филин. Жужжат шмели и пчёлы. Урчат и квакают лягушки.

Никто не смущается, если у него нет голоса. Каждый выбирает себе музыкальный инструмент по своему вкусу.

Дятлы отыскивают звонкие сухие сучья. Это у них – барабан. А вместо палочек у них – отличный крепкий нос.

Жуки-усачи скрипят своей жёсткой шеей – чем не скрипочка?

Кузнечики – лапками по крыльям: на лапках у них зацепочки, а на крыльях зазубринки.

Рыжая цапля-выпь ткнёт свой длинный клюв в воду да как дунет в него. Бултыхнёт вода – по всему озеру гул, словно бык проревел.

А бекас, тот даже хвостом умудряется петь: взовьётся ввысь да вниз головой оттуда с распущенным хвостом. В хвосте у него ветер гудит – ни дать ни взять барашек блеет над лесом!

Вот какой оркестр в лесу.

Ночью в лесу

Один лескор пишет нам:

«Я ходил в лес ночью – послушать в лесу ночные голоса. Слышал разные звуки, а чьи они – не знаю. Как же мне писать про них в «Лесную газету»?»

Мы ответили ему: «Опиши, что слышал, а мы уж постараемся разобрать».

Вот он и прислал в редакцию такое письмо: «Сказать по правде, чепуху какую-то я слышал ночью в лесу, а совсем не оркестр, как вы пишете.

Понемногу затихли все птичьи голоса, и, наконец, настала полная тишина. Была полночь.

И вот где-то в вышине началось: загудела низкая струна. Сперва тихо, потом громче, громче – толсто так, басовито – и опять тише, ещё тише – и смолкла совсем.

Я подумал: «Ну, для начала и это не плохо. Хоть на одной струне, да заиграли».

А из лесу вдруг:

– Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! – да жутким таким голосом, – у меня мурашки по спине побежали.

«Вот, – думаю, – награда музыканту: хохочут над ним!»

И опять тишина. Долго. Я уж думал – больше ничего не будет.

Потом слышу: кто-то патефон заводит. Заводит и заводит – а музыки нет. «Испортился, что ли, у них патефон?» – думаю.

Перестали. Тихо. Потом опять заводят: тырр-рырр-рырр-рырр!.. – без конца, надоело даже.

Завели наконец. «Ну, – думаю, – теперь-то уж пластинку поставят, сейчас пустят».

Вдруг в ладоши захлопали. Звонко так, горячо.

«Как же это? – думаю. – Никто ничего не сыграл, а уже в ладоши хлопают?»

Вот и всё. Потом опять долго-долго заводили патефон, ничего не сыграли, а в ладоши хлопали. Я рассердился и ушёл домой».

Мы должны сказать, что сердиться нашему лескору не надо было.

Он слышал, как низкая струна гудела. Это какой-нибудь жук над ним пролетел, – наверно, майский.

Жутко хохотала большая сова нея́сыть.

Такой у неё неприятный голос, ничего не поделаешь.

Патефон заводил – тырр-рырр-рырр-рырр! – козодой – тоже ночная птица, только не хищная. Никакого патефона у козодоя, конечно, нет: это он так горлом делает. И воображает, что поёт.

И в ладоши хлопал тоже он, козодой. Не в ладоши, конечно, а крыльями по воздуху хлоп-хлоп-хлоп! Очень похоже на аплодисменты.

А зачем он это делает, этого редакция объяснить не может: сама не знает.