Жена приподняла голову, заморгала глазами, попыталась пошевелиться.
– Извини, подруга, – тяжело дыша, уселся я рядом с ней. – Не готов я жрать такую хрень, и свой первый в этом мире бам-бам отдать тебе.
А кажется мне, что выбора у меня и не было. Сам бы на полу лежал, вздумай отказаться высасывать свиные глаза из орбит или чего хуже. В моей визгливой башке мелькнула картина изнасилования восемнадцатилетнего попаданца страшной орчихой. Хороший получился бы финал.
Жена не выглядела удивленной. Да, головой трясет, явно болит, но… Сука, она лыбится даже с набитым ртом. И улыбается еще так странно, словно…
– Да ладно? – закатил я глаза. – Ты это ролевухой воспринимаешь?
Тролль что-то промычал в ответ, подмигнул одним глазом.
– Я ухожу, жена.
– У?
– Угу, – пожал я плечами. – Не знаю, как у вас заведен процесс развода, но мне плевать. Я рискну. Развод, ясно?
– У?
– Чего ты укаешь? – вздохнул я. – Я тебе рот сейчас освобожу. Не орать. Орать – бо-бо голова. Ясно?
В подтверждение своих слов я показал ей помятый казан. Орчика все поняла, томно улыбнулась и кивнула. Я вытащил кляп. Смахивающая на носок тряпка показалась странной, но пока воображение не успело проснуться, я отшвырнул ее в сторону.
– Ох, – выдохнула орчиха. – Сильный муж. Любить Лолю.
– Лолю? – удивился я.
– Хорошее имя. Моё имя. Нравится говорить имя?
Чтобы не заржать, пришлось прикрыть рот руками..
– Это ты-то лоли? – плевался я в ладони. – Ой, не могу…
Лицо орчихи тяжело описать. Бедолага не знала какое выражение подходит для моей реакции.
– Короче, – сказал я, успокоившись. – Расходимся, как в море корабли. Как птицы в небе. Как педики в России. Ясно? Я – не муж. Ты – не жена. Понятно?
– А бах-бах? – опешила Лоля.
– Нет бах-бах, – развел я плечами.
– Жаль, – вздохнула моя жена.
Я даже удивился.
– И все? Я пошел, да? Мстить не будешь? Убивать, расчленять? Кровная вражда там и еще чего-нибудь…
– Нет, ты сильный, – погрустнела женщина. – Смог меня бить.
– Бить? Да я сковородой тебя вырубил, – охренел я.
– Какой-то сковородой. Позор хранительнице очага. Не отмыть.
Вот оно как. Какой отличный стереотип, надо будет запомнить.
– Я никому не скажу, – пообещал я и улыбнулся верзиле. Все-таки немного ее жаль.
– Правда? – подняла Лоля на меня глаза полные надежды.
– Конечно. За это… э-э-э… заберу отсюда, что хочу. Вот мясо висит вялится. Из чего оно? Эльфятина или гоблятина, поди?
Лоля, обрадовавшись, что я никому не скажу о ее позоре, не стала докапываться до моих странностей.
– Оленина, – с готовностью ответила она. – Вкусный. Соленый. Долго лежать.
Слава богам. Одной душевной травмой меньше.
Договорившись с женой о мирном расставании, я стал внимательнее разглядывать вещи в шатре. Набил котомку, с которой я таскался все это время, мясом, вялеными сыроежками, двумя головками чеснока. Воду из бадьи пополнять не стал – очково. По-любому там сначала жопу моют, а потом чай заваривают. Со стойки взял в руки двуручный топор. Во, к руке. Тупой правда и неухоженный, но всяко лучше тесака за спиной. Отбросив в сторону колющее, я поместил за спину рубящее. Прям чувствую, что с ним я управлюсь лучше. Тело помнит. Больше здесь ничего не было.
– Ну что, жена, прощай, – махнул я ей. – Детям привет передавай. Пожелай от меня скорейшей смерти на поле боя. Тебя развязать, кстати, или норм? – с опаской предложил я.
Ответом мне послужили проступившие на лице Лоли жирные вены. Ее тело напряглось, вздувая бугры мышц. Веревки лопались одна за другой.
Круто уйти не получилось. Пискнув на прощание, я выскочил в ночную тьму осадного лагеря орков клана «костиебущих».
Топографический кретинизм не сразу позволил найти шатер Каи. Да и в полной темноте прятаться от патрулей с факелами очень неудобно. На небе светила ярка луна, а мне утром еще кух-кудах делать с Джумараком. Правда, я еще не всё решил по этому поводу. Может свалю потихоньку. Благо, ночью это сделать проще простого. Но тогда можно забыть о захвате власти в клане. По крайней мере, в этом перспективном теле третьего сына вождя.
– Кто здесь? – прозвучал испуганный голос.
В шатре тлели угли погасшего очага. Кая уже спала.
– Трайл, – нагло засунул я голову под навес из шкур, пытаясь разглядеть девушку. – Можно?
– Что ты здесь делаешь?
– С женой развелся ради тебя.
Тишина.
– Что значит развелся?
– Ушел от нее, – наигранно вздохнул я. – Характерами не сошлись.
Снова тишина.
– Заходи.
Послышался звук перебираемый ткани.
