Когда Алекс вновь вернулась в допросную, Дэниел в отчаянии смотрел в поролоновый потолок. Она подошла к компьютеру и тронула клавишу.
– Мне жаль, что тебе пришлось через такое пройти, Дэниел.
Он не слышал, как она вошла. Звук ее голоса заставил его дернуться в сторону, насколько позволяли оковы.
– Давай не будем повторять? – Алекс вновь заняла стул. – Я тоже хочу домой.
В каком-то смысле ложь, но в целом – правда, хотя и невозможная.
– Пусть ты мне и не поверишь, но я не садистка. Твои мучения не доставляют мне никакого удовольствия. У меня просто нет другого выбора. Я не позволю всем этим людям умереть.
– Я не… понимаю… о чем ты… говоришь. – Голос Дэниела стал хриплым.
– Ты поразился бы, сколько людей повторяют эту фразу – и продолжают повторять, раз за разом переживая то, что и ты, а иногда и похуже! А потом, на десятом круге для одного, на семнадцатом для другого, вдруг начинает литься правда. И я наконец могу рассказать хорошим парням, где найти боеголовку, химическую бомбу или болезнетворный агент. И люди остаются в живых, Дэниел.
– Я никого не убивал, – охнул он.
– Но ты планируешь убить, и я заставлю тебя передумать.
– Я никогда бы так не поступил.
Алекс вздохнула.
– Мы здесь надолго, да?
– Я не могу рассказать то, чего не знаю. Ты поймала не того.
– И это я тоже много раз слышала, – спокойно произнесла Алекс, хотя слова задели ее за живое. Если у нее не получается достучаться до другой стороны Дэниела, может, она и в самом деле пытает невиновного?
Она спонтанно решила вновь отступить от сценария, хотя и понятия не имела, что делать с психическими заболеваниями.
– Дэниел, ты страдаешь провалами в памяти?
Долгое молчание.
– Что?
– Бывало ли, например, что ты приходил в себя где-то и не знал, как там оказался? Кто-то рассказывал тебе о том, что ты делал или говорил, но ты этого не помнил?
– Эм… Нет. Разве что сегодня. То есть вот ты о чем говоришь? Что я планирую совершить нечто ужасное, но не знаю, что это?
– У тебя диагностировали раздвоение личности?
– Нет! Алекс, сумасшедший здесь точно не я.
Не помогло.
– Расскажи мне о Египте.
Дэниел повернулся к Алекс. На его лице читалось настолько ясное: «Да вы издеваетесь, дамочка?» – словно он произнес слова вслух.
Алекс просто ждала. Дэниел измученно вздохнул.
– Ну, среди всех современных цивилизаций Египет может похвастаться самой длинной историей. Существуют доказательства, что египтяне жили вдоль Нила уже в десятом тысячелетии до нашей эры. Примерно к шестому тысячелетию…
– Очень смешно, Дэниел. Может, поговорим серьезно?
– Я не знаю, чего ты хочешь! Проверить, на самом ли деле я учитель истории? Не понимаю!
Его голос постепенно окреп. Что хорошо в препаратах – так это недолгое действие. Между раундами можно вести осмысленный разговор. И Алекс обнаружила, что объекты куда сильнее боятся боли, пока ее не ощущают. Видимо, взлеты и падения ускоряли процесс.
Алекс тронула клавишу ноутбука.
– Расскажи о своей поездке в Египет.
– Я никогда там не был.
– Ты не ездил в Египет со «Средой обитания» два года назад?
– Нет. Три последних лета я провел в Мексике.
– Ты ведь знаешь, что за подобным следят? Что номер твоего паспорта вводят в базу данных, и можно проверить, куда ты отправился?
– Поэтому ты и должна знать, что я был в Мексике!
– Где встретил Энрике де ла Фуэнтеса.
– Кого?
Алекс медленно моргнула со скучающим выражением лица.
– Погоди, – произнес Дэниел, глядя в потолок так, будто там написан ответ. – Знакомое имя. Недавно слышал в новостях… в сюжете о пропавших офицерах управления по борьбе с наркотиками. Он дилер, да?
Алекс вновь подняла фотографию де ла Фуэнтеса.
– Это он?
Алекс кивнула.
– Почему ты думаешь, что я с ним знаком?
– Потому, что у меня есть фотографии, где вы вместе, – медленно ответила она. – И потому, что за последние три года он перевел тебе десять миллионов долларов.
У Дэниела отвисла челюсть.
– Что?!
– Десять миллионов долларов на твое имя в разных банках Швейцарии и Каймановых островов.
