– Пообещайте, Алекс, что если… если вы что-то там найдете, то скажете мне непременно, – попросила она.
– Хорошо. Но и вы пообещайте, что расскажете все, что об этом украшении знаете. И не забудьте надеть кольцо.
Лиза снова кивнула, уже чуть более осмысленно.
После, когда Алекс ушел, она еще долго стояла возле резного паркового забора и глядела вслед трем мужчинам: этот полицейский, Кошкин, вкрадчиво объяснял что-то поникшему Виктору, а Алекс, заложив руки за спину, обособленно шагал следом.
Даже рядом с этими двумя он как-то незримо, но выгодно выделялся. Если Алекс и правда любил эту безголосую певицу, а она его отвергла – то она не только безголосая, но и дура к тому же… жаль, что он этого до сих пор не понимает.
Лиза посмотрела на подаренное кольцо, но надеть на палец так и не захотела. Убрала в карман со смесью досады и недовольства собой. Снова нашла глазами троицу, удаляющуюся по Гимназической набережной, и подумала, что этому солдафону Кошкину она ни капли не верит: она вообще не верила полицейским! А вот Алексу, возможно, стоило сказать правду… Сказать, что к ее матери заколка никакого отношения не имеет.
Глава 6
Алекс
В сторону Шарташей выдвинулись следующим утром.
Накануне до позднего вечера оговаривали план, готовили снаряжение, теплую одежду, лошадей и сани. Поначалу Виктор Алифанов участвовать в авантюре наотрез отказался: твердил, что земля мерзлая, что их всего трое и что затея эта – чистое безумие. Как иголку в стоге сена искать. Но после Алекс дал понять, что неловкая сцена в беседке Кулагиных, которую застал он нынче утром, ничего меж ними не меняет, – и Алифанов чуть оттаял. Посоветовал идти на снегоступах вместо лыж, как частенько делают местные охотники, и таки взялся показать дорогу.
И все же следующим утром, в противовес по-весеннему ясной погоде, что у Кошкина, что у Алифанова настрой был мрачнее тучи. Один лишь Алекс, сидевший на козлах рядом с извозчиком, не раз ловил себя, что откровенно наслаждается и здешними красотами, и звенящей тишиной леса, и неоправданно радостным щебетом птах. Мыслями, однако, он был далеко и сам не замечал за собою, как то и дело улыбается.
«Какая же она, в сущности, еще девчонка, – думал он, вспоминая давешний их разговор с Лизою. – Тоже мне суфражетка… Краснеет, как гимназистка, а иной раз и глаз от пола волнуется поднять. Смех, да и только!»
Удивительно, но после того, как сделал предложение Лизе, Алекс впервые за долгое время почувствовал себя спокойно. Это был странный и нелогичный порыв, который он даже сам себе объяснить не мог, но отчего-то у него было стойкое ощущение, что он наконец-то поступил правильно.
– Стой! – Алифанов тронул за плечо извозчика и объявил: – Дальше пешком идти надо – вон по той тропке меж соснами и вниз за озеро.
Извозчик остался караулить лошадей и сани, а они трое обрядились в снегоступы, взяли палки, лопаты, Кошкин перебросил через плечо мешок с мелкой утварью – и тронулись. В пути Алифанов попытался подобострастно, как барышне, уступить ему дорогу, что Алекса вконец разозлило:
– Прекратите, Виктор, ей-богу! Не то поссоримся!
Тот вымученно улыбнулся:
– Вы зла не держите, Алекс, я ведь не знал ничего… Мне вот-вот перед выходом от Елизаветы Львовны письмо доставили, где она объясняется за вчерашнее и пишет, что вы с нею обручены. Богом клянусь, я о том и не подозревал прежде! Ежели б знал, ни за что бы не позволил себе тот наш разговор и… остальное все.
Алекс машинально отметил, что о помолвке Лиза первым сообщила Виктору, но виду не подал. Бросил лишь:
– Пустое все. Забыто. – И попытался переменить тему: – Скажите лучше, почему люди этих мест сторонятся? Красота же вокруг!
Алифанов многозначительно хмыкнул и мотнул головой в сторону:
– Скоро сами увидите: дорога как раз мимо лежит.
– Мимо чего? – мрачно уточнил Кошкин.
Но на этот вопрос Алифанов не ответил, посоветовал меньше разговаривать, а поторапливаться.
Дальше долго шли молча: Алифанов впереди, за ним Алекс и Кошкин – замыкающим. В низине, к северу от их пешего маршрута, различалось покрытое коркой льда и засыпанное снегом озеро затейливой формы бобового плода. Шарташ – как Алекс догадался и сам. Поначалу пейзаж мало отличался от виденного прежде: снежная целина вокруг, пригорки, неглубокие овраги да вековые, искрящиеся на морозе сосны, что упирались верхушкой в лазурно-голубое небо. Однако чем дальше вел их Виктор, тем чаще стали попадаться не просто пригорки, а внушительных размеров каменные глыбы.
В глыбах[5 - Сейчас описанная местность находится в черте города Екатеринбурга, является природной достопримечательностью и местом отдыха горожан.], хоть они и были щедро припорошены снегом, отлично виднелась удивительная их структура: плоские, широкие, будто блины на Масленицу, они слоями укладывались друг на дружку. Не веря своим глазам, Алекс даже отбился от компании и подошел – варежкой из дубленой кожи отер снег с одной из глыб. Швы меж камнями оказались ровными и настолько тонкими, какими не всегда бывают в кирпичных городских домах.
– Кто это строил? – спросил он, но дождался от Виктора только сдавленного смешка.
– А там что? – Кошкин, козырьком приложив руку, глядел вдаль.
Алекс обернулся было – и на миг лишился дара речи. Посреди затянутого льдом пруда на высоком камне стояла девушка в перепачканном грязью розовом платье. Белые как снег волосы безжалостно трепал ветер.
Еще миг – и все исчезло.
Алекс в панике оглянулся на товарищей, но те, хоть и смотрели туда же, девушку наверняка не видели. Их заинтересовало другое.
Алекс и сам уже разглядел, что пруд был непростым. Со всех сторон света спускались к нему удивительно ровные лесенки, выбитые в камне. Изо льда же ввысь поднимались припорошенные снегом валуны красного с черным вкраплением цвета. Особенно выделялся один – высокий, гораздо выше остальных, с заостренной, глядящей в небо алой верхушкой. Явно рукотворный. Похожий то ли на языки пламени, то ли на…
– Каменный цветок[6 - Авторское допущение. Только в 1970-х гг. в окрестностях оз. Шарташ действительно был построен своеобразный каменный цветок из различных горных пород. Однако на этом месте прежде существовали гранитные каменоломни, и теоретически что-то подобное вполне могло быть.], – глухо подсказал Виктор. – Его кержаки так называют.
– Кто?
– Раскольники-староверы. Село у них на той стороне Шарташа, я рассказывал.
– Так это они сотворили? Сами кержаки?
Виктор качнул головой. Обернулся к северу и указал на едва заметный дым от печных труб, поднимающийся над озером Шарташ:
– Кержаки здесь расселились еще до того, как Екатеринбург основали. Слышали, наверное: после Никоновской реформы много таких сел стало появляться и на Урале, и в Сибири. Живут они тихо, обособленно… хотя богато живут, торгуют. Березовские золоторудные шахты – их рук дело. Так вот, кержаки пришли сюда в семнадцатом веке – а каменные гряды уже здесь стояли. Бог весть сколько стояли…
– Что же это тогда? Древний город, храм? – предположил Алекс. – Британские газеты то и дело пишут о подобных находках на севере Черного континента.
– Быть может, и город, – пожал плечами Виктор. – Под снегом не видать, но здесь всюду широкие, плоские, будто нарочно отесанные плиты – словно и впрямь руины древнего города. А к самому Шарташу – озеру – то там, то тут спускаются ступени, вырезанные в камне.
Алексу трудно было представить, как выглядит озеро летом, но сейчас оно представляло собой ледяную равнину, чуть подернутую с берегов желтым известняком.
– Откуда ж такое название – Шарташ[7 - Название водоема имеет самодийское происхождение – от Сор-То, «озеро на протоке». Позже было переосмыслено в тюркских языках (башкирами и татарами) как сложение двух тюркских корней: сары – «жёлтый», таш – «камень», в связи с оттенком прибрежных скал. Так объясняет значение слова А. К. Матвеев, советский и российский лингвист, в своих словарях, однако он добавляет, что происхождение топонима, возможно, также связано с башкирским словом «шар» – «болото» (которое также является рефлексом самодийского Сор).]? – спросил он.
Виктор пожал плечами:
– Право, я не лингвист… Знаю только, что таш с тюркских языков переводится как «камень». А шар, – Виктор вдруг рассмеялся, – может быть, именно шар и означает. Озера, что Большое, что Малое, округлой формы, и дно у них, говорят, как чаша. А кое-где, милый Алекс, здесь и валуны можно найти идеальной сферической формы. И я уж молчу про огненные шары, которые кержаки якобы видят в темные безлунные ночи восточнее озера.
– Что? – напрягся Алекс.
А Виктор снова рассмеялся, уже совершенно становясь собой.
– Об огненных шарах вам, впрочем, Елизавета Львовна расскажет, ежели будет у нее такое желание. Вы разве не знали, что родственники Елизаветы Львовны по материнской линии из кержаков и вышли?
– Не знал…
– Вот теперь знаете.
Виктор дружески хлопнул его по плечу и, трамбуя снегоступами снег, ушел вперед по одному ему видимой тропе.
