Перкин и Аннет поняли намек и ушли. Судя по всему, шума больше никто из соседей не слышал. Вулфрик запер двери и посмотрел на Гвенду.
– Ты как?
– Трясет немного.
Она села на скамью и облокотилась на стол.
Вулфрик шагнул к буфету.
– Вот, выпей вина, подкрепись.
Он вынул бочонок, поставил на стол и снял с полки две кружки.
Гвенда внезапно подобралась. Может, сейчас? Нужно успокоиться и действовать быстро.
Вулфрик разлил вино по кружкам и понес бочонок обратно.
У нее не больше двух секунд. Пока юноша был к ней спиной, Гвенда поспешно извлекла из-за пазухи флакончик с зельем, трясущимися руками сорвала пробку и вылила содержимое в кружку.
Вулфрик повернулся, когда Гвенда надевала мешочек с кожаным ремешком на шею. Девушка поправила платье, будто приводя в порядок одежду. Будучи настоящим мужчиной, он ничего не заподозрил и уселся напротив.
Она подняла кружку.
– Ты меня спас. Спасибо.
– У тебя руки дрожат. Могу только посочувствовать.
Выпили.
«Интересно, – подумала Гвенда, – когда подействует зелье».
Вулфрик добавил:
– Это ты меня спасла, помогая на поле. Я тебя должен поблагодарить.
Выпили еще.
– Не знаю, что хуже, – проговорила Гвенда. – Иметь такого отца, как мой, или, как ты, не иметь его вовсе.
– Мне тебя очень жаль, – задумчиво отозвался Вулфрик. – У меня по крайней мере хорошие воспоминания о родителях. – Он опорожнил кружку. – Вообще-то я не пью вина, мне не нравится, когда все начинает кружиться перед глазами, но было вкусно.
Гвенда внимательно наблюдала за ним. Мэтти-знахарка говорила, что испивший зелья должен сделаться любвеобильным. Ну где хоть какой-то признак? Точно, вскоре Вулфрик начал поглядывать на нее так, будто видел впервые в жизни. Чуть погодя он произнес:
– Знаешь, у тебя такое милое лицо. Доброе-доброе.
Теперь нужно хитро, по-женски, его соблазнить. Но Гвенда с ужасом поймала себя на мысли, что совершенно не знает, как это делается. Женщины, подобные Аннет, только тем и занимаются. Тут ей вспомнились ужимки Аннет, все эти лукавые улыбки, прикосновения к волосам и хлопанье ресницами, и Гвенда поняла, что не стоит даже пытаться. Это будет просто глупо.
– Ты тоже добрый, – ответила она, пытаясь выиграть время. – Но в твоем лице есть что-то еще.
– Что?
– Сила. Та сила, что исходит не от крепких мышц, а от решительности.
– Сегодня я и вправду чувствую себя сильным. – Вулфрик усмехнулся. – Ты сказала, что никому в одиночку не перекопать двадцать акров. Сейчас мне кажется, что я бы справился.
Девушка накрыла его руку своей.
– Отдохни. Лопата подождет.
Он посмотрел на ее маленькую руку на своей большой ладони.
– У нас кожа разного цвета, – удивился Вулфрик, будто сделав небывалое открытие. – Смотри, у тебя смуглая, а у меня розовая.
– Разная кожа, разные волосы, разные глаза. Вот на кого были бы похожи наши дети?
При этой мысли Вулфрик улыбнулся. Затем посерьезнел, когда сообразил, что в ее словах было что-то неправильное. Не пытайся Гвенда столь усердно расположить его к себе, эта внезапная перемена наверняка показалась бы ей смешной.
Вулфрик четко выговорил:
– У нас не будет детей. – И отнял руку.
– Не будем об этом, – тихо сказала девушка.
– Тебе не хочется иногда?.. – Он запнулся.
– Чего?
– Ну… Чтобы мир был не таким, какой он есть?
Гвенда встала, обошла стол и остановилась перед Вулфриком.
– Нет, не хочется. Мы одни, на дворе ночь. Ты можешь делать все, что хочешь. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Все.
Вулфрик не отвел взгляда. Она прочла желание в его глазах и поняла, на миг предавшись восторгу, что он ее хочет. Да, для этого потребовалось зелье, но желание было искренним. Прямо сейчас Вулфрик хотел только одного – овладеть ею.
Однако он не шевелился.
Гвенда взяла его руку и поднесла к своим губам. Он не сопротивлялся. Она подержала крупную мозолистую ладонь, поцеловала, облизала пальцы кончиком языка. Затем прижала его ладонь к своей груди.
Его пальцы сомкнулись на полукружье, которое под ними показалось вдруг крохотным. Рот Вулфрика приоткрылся, и Гвенда видела, что юноша тяжело задышал. Она чуть откинула голову в ожидании поцелуя, но Вулфрик сидел точно каменный.
Тогда она встала, быстро стянула платье через голову и бросила на пол. Встала перед ним совсем нагая в свете пламени. Юноша глядел на нее, широко раскрыв глаза и рот, словно стал свидетелем какого-то чуда.
Гвенда снова взяла руку Вулфрика, приложила к заветному бугорку между бедрами, накрыла треугольник волос. Сама она была уже такой мокрой, что, когда его палец внезапно скользнул внутрь, невольно застонала от удовольствия.
Вулфрик отказывался что-либо делать по своей воле, и Гвенда поняла, что он скован нерешительностью. Он хотел ее, но не мог забыть Аннет. Она могла вертеть им словно куклой хоть всю ночь, может, даже воспользоваться его бездеятельным телом, но это ничего бы не изменило. Нет, нужно, чтобы он сам начал действовать.
Она подалась вперед, по-прежнему прижимая его ладонь к своим чреслам.
