Грегори тут же выбрал Мартина Окли, тем самым с большой долей вероятности исключив из своей команды Линнет.
В итоге миссис Окли, Мойра, мистер Мастерман и миссис Тоут удалились загадывать под началом Леонарда Кэролла. А команда Грегори: мисс Мастерман, Доринда, Мартин Окли, Джастин Лей и мистер Тоут (последний сидел в кресле и курил с отсутствующим видом) – осталась в гостиной. Миссис Тоут странно посмотрела на мужа, выходя из комнаты, – с беспокойством и укоризной. Хорошо, ты зол, однако нельзя же забывать о манерах. А то – пара коктейлей, шампанское, изрядное количество портвейна… неудивительно, что он уже не в настроении играть. Хотя у самой миссис Тоут тоже настроения не было. Игры для молодежи. Пусть бы они веселились, а она смотрела бы. Для Элли всегда созывали гостей на Рождество. Ей так шли распущенные волосы – длинные, светлые…
Когда шли через холл, мимо них проскользнул дворецкий – скрылся за служебной дверью, а потом вновь возник с кофейником на подносе. Худощавый и узкий в плечах, он чем-то напоминал обезьяну. Вероятно, посадкой глаз или впалостью щек. Раньше миссис Тоут его не замечала, а теперь он навел ее на приятные воспоминания – как она водила Элли в зоопарк смотреть на шимпанзе…
У игры в шарады есть существенный недостаток – пока одна часть игроков веселится, выбирая сценку и наряжаясь, другая обречена на долгое унылое ожидание. Леонард Кэролл сразу же дал понять, что главная роль достанется ему, а остальные будут делать, что им скажут. Он будет дьяволом, Мойра – монахиней.
«Достаньте простыню и пару полотенец!»
Мистеру Мастерману полагалось надеть длинное черное пальто.
«Как раз висит в прихожей!»
Миссис Тоут отправили искать плащ и мужскую шляпу – самую большую, какая попадется. Миссис Окли переодеваться было необязательно – разве что взять пару букетов из столовой и сплести себе венок.
«Главное, чтобы все делалось вовремя. Кто замешкается – того схвачу когтистыми лапами и уволоку прямо в ад!.. Ах да, выступать будем здесь!»
Потом Кэролл распахнул дверь в гостиную и объявил для ожидающих:
– Мы будем выступать здесь! Театр у камина – в тепле и уюте. Мастерман вас позовет к началу.
Тем временем в гостиной мисс Мастерман и мистер Тоут хранили молчание, остальные же были вовлечены в беседу. Доринда даже восхитилась – насколько радушным может быть дядюшка. Он умудрялся всех развлечь, никого не оставлял вниманием. Конечно, ей было легко восхищаться – ведь Джастин сидел на ручке ее кресла. Она совсем не так себя чувствовала бы, если бы Джастин ушел в холл с Мойрой Лейн. Впрочем, мистер Кэролл не позвал бы Джастина. Зачем ему соперник?
Мистер Кэролл справился с постановкой быстро – не прошло и десяти минут, как дверь снова открылась, и мистер Мастерман сделал приглашающий жест рукой, на которую была наброшена пола черного плаща.
После светлой гостиной холл показался мрачным. Огонь в камине прогорел. Свет был выключен – осталась лишь маленькая настольная лампа. Она стояла на каминной полке; на абажур был надет колпак из коричневой бумаги, и свет был направлен таким образом, чтобы один-единственный яркий луч пересекал холл. Он падал косо и высвечивал лишь круг между лестницей и массивным дубовым столом. Остальное – и лестница, и пространство вокруг, и сам холл – скрывалось во тьме.
Мастерман проводил публику к камину, где полукругом были расставлены стулья – лицом к лестнице и темному холлу. Позже никто не мог вспомнить, а занял ли место в зале мистер Тоут.
Откуда-то сверху высокий голос произнес нараспев:
– Занавес поднимается!
По лестнице вереницей спустились темные фигуры, становясь различимее по мере приближения к кругу света. Одна за другой они пересекли круг и вновь скрылись во мраке. Первым шел Мастерман в черном плаще – беспроигрышный зловещий атрибут; к пущему ужасу, один глаз и половина головы были обмотаны бинтами. За ним следовала миссис Тоут, согнувшись вдвое и опираясь на корявую палку; серое сатиновое платье и бриллианты были скрыты брезентовой накидкой, лицо – потрепанной широкополой шляпой. Вслед за миссис Тоут в луч света вступила Линнет Окли, великолепная в своем серебристо-розовом одеянии, с цветами в волосах и в руках. Ей было велено улыбнуться, однако, попав в свет, она вдруг испугалась. От страха рот приоткрылся, глаза расширились. Она застыла на мгновенье, словно ожидая неладного, и ушла в тень. За ней следовала Мойра Лейн в образе монахини; высокая, одетая в белое, она шла с опущенными глазами, перебирая четки. Затем, в середине круга, подняла веки, оглянулась через плечо и двинулась дальше. Когда она поравнялась с дубовым столом, единственная лампа погасла, и комната погрузилась в кромешную тьму. Во мраке засветились очертания лица, два острых рога и две протянутые к монахине руки. Руки взметнулись вверх, затем резко сомкнулись вокруг Мойры. Ее крик гулко прозвучал под высоким потолком, а за ним последовало зловещее хихиканье.
Когда Лен Кэролл, обхватив ее за плечи, с силой прижал свои странные губы к ее рту, она изо всей силы впилась пальцами в его предплечье.
Мистер Мастерман включил свет. Дьявол опять восседал на столе, откуда спрыгивал во время представления. В темном свитере поверх рубашки, в руке – цветная бумажная маска. Рога, тоже из бумаги, до сих пор лихо торчали на лбу, придавая лицу Кэролла нечто поистине дьявольское. Зрители зааплодировали, Грегори воскликнул:
– Браво, дружище! Высший класс! Мы догадались! Пословица «Последнего забирает дьявол» или, иными словами, «К черту неудачников!»[4 - Английская пословица «The devil takes the hindmost».]
Леонард Кэролл помахал публике окрашенной рукой и ловко спрыгнул на пол.
– Теперь ваша очередь! – объявил он на ходу. – А я пойду смою краску, пока не перепачкал все вокруг.
Позже всех присутствующих спрашивали, насколько близко к Грегори Порлоку находился Леонард Кэролл. Показания сильно разошлись. Все подтвердили одно: он на секунду подошел к группе у камина, перебросился несколькими словами с парой человек, принял поздравления с успешным выступлением, а затем развернулся и побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Однако насчет того, находился ли Кэролл в непосредственной близости к Грегори, мнения опрошенных разнились. На вопрос «Почему вы не вымыли руки в нижней ванной комнате?» Кэролл не колеблясь ответил, что ему надо было снять свитер и надеть к ужину смокинг, который он оставил в спальне.
Кэролл направился к лестнице, гости у камина переговаривались. Мойра стояла там, где застал ее свет, – между столом и камином, и стаскивала с головы два связанных кухонных полотенца, которые изображали монашеский головной убор. Вид у девушки был рассерженный, движения резкие. Она швырнула полотенца на стол, затем наступила ногой на край простыни, которая служила ей платьем, стянула ее тоже, скомкала и не глядя кинула вслед за полотенцами. Простыня соскользнула с полированной поверхности и горкой упала на пол, зацепив также одно из полотенец. Мойра оправила пышную темно-красную юбку и подошла к Джастину.
– Скажи, что у меня с прической? А то мне лень подниматься к зеркалу. Не слишком растрепалась?
– Волосок к волоску! – сказал он.
– Ну да, я старалась. Как тебе выступление?
– Как верно заметил Порлок, высший класс! Нам до вас далеко. Ты потрясающе кричишь! Жаль, нельзя позвать тебя в команду.
– А ты хотел бы? – рассмеялась Мойра, затем резко добавила: – Лен, конечно, звезда!
Грегори отошел к лестнице и, стоя в некотором отдалении от группы у камина, сказал довольно громко:
– Что ж, теперь наш черед. Боюсь, ваш успех мы не повторим. Вы все были великолепны! Дорогие миссис Тоут, миссис Окли, Мойра и Мастерман, пройдите, пожалуйста, в гостиную, чтобы мы тоже смогли подготовиться по мере наших сил. Кэролл вряд ли скоро отмоется, поэтому он присоединится к вам позже. Нет смысла ждать. Прочих попрошу остаться.
Не успел Порлок сделать и пары шагов, как вновь погас свет. Испуганно вскрикнула Линнет Окли. «Кто это сделал?» – раздраженно спросил мистер Мастерман. Все зашевелились. Опрокинулся стул. И тут раздался не то кашель, не то хрип, а затем – что-то тяжелое упало на пол.
Джастин Лей на всякий случай отодвинул Доринду к стенке и на ощупь направился к входной двери. Где находятся выключатели, он понятия не имел, однако в каждом приличном доме должен быть выключатель, до которого можно дотянуться, когда входишь с улицы. Не обращая внимания на гул голосов, Джастин миновал какую-то дверь (это была дверь кабинета) и добрался до цели. С момента хрипа до момента, когда Джастин нащупал выключатель и загорелись электрические свечи, прошло где-то три четверти минуты.
Застывшие в ярком свете фигуры отпечатались в сознании Джастина навсегда. Пару часов спустя он в точности зарисовал, кто где находился. Слева в открытых дверях гостиной – мистер Тоут, смотрит в одну точку. Леонард Кэролл на лестнице, успел спуститься лишь на три ступени; рука на перилах, нога зависла в воздухе. У камина Доринда (у стены, где он ее оставил), рядом Мастерман, миссис Тоут, мисс Мастерман и дальше всех – Мартин Окли. Между группой у камина и лестницей – две женщины и мужчина: Мойра Лейн, Грегори Порлок и Линнет Окли.
Порлок посередине – распростертый на полу лицом вниз, одна рука вытянута, другая подмята под тело. Между лопатками блестит отшлифованная рукоять кинжала.
Все в холле смотрели на рукоять. Джастин бросил взгляд на коллекцию оружия над камином – там полукругом висели клинки: несколько кинжалов, пара длинных шпаг, меч с рукояткой из слоновой кости, меч в потертых бархатных ножнах… Джастин поикал пустующее место и нашел. Во внутреннем ряду не хватало кинжала. Затем Джастин снова взглянул на блестящую ручку между лопаток Порлока.
Никто не произнес ни слова. Никто не шелохнулся. Казалось, никто не смел даже вздохнуть. Потом закричала миссис Окли. Она преодолела два шага, отделяющие ее от Порлока, и бросилась на колени, причитая:
– О, Глен! Он мертв! Глен мертв, мертв! О, Глен, Глен, Глен!
Все разом зашевелились, вздохнули, заговорили – словно водную гладь потревожили, бросив камень. Мистер Тоут вышел из гостиной. Мистер Кэролл спустился. Мойра отступила на шаг, потом еще и еще – очень медленно и напряженно; казалось, ее фигура в платье цвета дамасской розы закоченела. Она отступала, пока не наткнулась спиной на стул – там и застыла, с побелевшим лицом глядя на лежащего на полу Порлока.
Мартин Окли подошел к жене. Та бросилась ему в объятья, захлебываясь рыданиями.
– Глена убили! Он мертв! Мертв! Мертв!
Глава 18
В критических ситуациях всегда находится человек, который берет на себя роль лидера. В данном случае таковым выступил Джастин Лей. Он быстро пересек холл, опустился на колени рядом с телом, взял вытянутую руку за запястье и с минуту пытался нащупать пульс. Затем позвонил в колокольчик у камина – тот висел на уровне груди под рядом выключателей. В ожидании ответа огляделся по сторонам. Есть выключатель у входной двери, но свет вряд ли погасили оттуда… Выключатель слева от камина всего в пятнадцати футах от Грегори. Любой из стоящих рядом мог до него достать. Выключатель у двери для слуг – в глубине холла под лестницей. Убийце ничего не стоило незаметно открыть дверь и выключить свет оттуда. Дверь в бильярдную тоже была в глубине, однако чтобы добраться из бильярдной до выключателей, надо было пересечь холл, что вряд ли удалось бы сделать незаметно.
Пока Джастин сопоставлял факты, дверь для слуг открылась, и вошел дворецкий. Джастин сделал пару шагов ему навстречу и отметил, что дворецкий поменялся в лице при виде Порлока.
– Мистеру Порлоку нанесли удар кинжалом, – сказал Джастин. – Он мертв. Позвоните, пожалуйста, в полицию. Пусть приезжают как можно скорей. До их прихода никто ничего не тронет. Сообщите, как дозвонитесь.
Дворецкий помедлил, собрался было что-то сказать, но передумал и удалился обратно в служебную дверь. Джастин вновь приблизился к Порлоку. К нему подошел и Леонард Кэролл и тихо пробубнил, почти не открывая рта:
– Не много ли на себя берете? А не стоит ли вытащить кинжал и дать бедняге шанс?
– Бесполезно. Он мертв, – покачал головой Джастин.
– Вы даже не сомневаетесь…
