– У нас нет времени, чтобы выпустить всю кровь и как следует освежевать оленя. А иначе его мясо будет отдавать специфическим запашком, который далеко не всем нравится. Лично я его не выношу.
Вайолет была удивлена, что человек, который ел змею, так придирчиво относился к мясу оленя, но ничего не сказала. Она хотела прилечь и немного отдохнуть, даже если не удастся заснуть. Летом темнело поздно, но до сумерек оставалось всего несколько часов, а в Бьютте Вайолет обычно ужинала еще засветло.
Сделав вид, что не обращает внимания на Моргана, Вайолет медленно направилась к одеялу. Каждый шажок причинял ей боль, но она старалась не показать этого. Усевшись на одеяло, расстеленное в тени дерева, она стала искоса наблюдать за Морганом, потому что не доверяла ему. Вскоре он куда-то ушел, и она легла на спину, решив, что снова сядет, когда услышит звук его приближающихся шагов. Однако не прошло и минуты, как ее сморил крепкий сон.
Проснувшись от потрескивания костра, она удивилась, что уснула на твердой земле. Вокруг было темно, и Вайолет, недовольная собой, нахмурилась. Она рассчитывала, что сможет сориентироваться по закату солнца, но с удивлением увидела над собой раскрытый зонтик. Неужели его поставил Морган, чтобы сделать тень еще гуще? Вайолет сомневалась, что он способен проявить о ком-то заботу. Должно быть, это сделала она сама в полудреме.
Дневная жара отступила. Вайолет понятия не имела, как долго спала, но теперь чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Однако ее снова мучил голод, а, приподнявшись, она почувствовала, что боль вернулась. Интересно как ей вообще удалось заснуть, когда малейшее движение тела причиняло страшное мучение?
Ей было холодно, но Вайолет поняла, что вряд ли сумеет сходить за курткой. Просить Моргана принести теплую одежду ей тоже не хотелось – неприятно ощущать себя беспомощной. Если она не будет тренировать мышцы, то они постоянно будут болеть после напряжения. И тут Вайолет почувствовала, как с ее плеч на колени сползла куртка. Должно быть, Морган, проходя мимо, накинул ее на спящую Вайолет. Она не могла поверить, что этот медведь аккуратно укрыл ее, когда она спала. Тем не менее Вайолет надела куртку, благодаря Бога за то, что тот надоумил Моргана позаботиться о своей пленнице.
Морган сидел по другую сторону костра и смотрел на Вайолет. На нем была кремовая куртка, сшитая из гладкой шкуры какого-то животного. Она попыталась встать, но почувствовала нестерпимую боль в ногах. Рассердившись на себя за слабость, Вайолет едва сдержала слезы. А ведь Морган предсказывал, что она будет плакать от боли. Почему она была такой упрямой? Могла бы с самого начала сесть вместе с Морганом на лошадь и избежать жестоких мук.
Не поднимаясь, Вайолет пододвинулась ближе к огню и обнаружила лежавший на краю одеяла ужин: две насаженные на веточки запеченные рыбки, кусок хлеба и яблоко. Она улеглась на живот, опираясь на локти. В такой позе ей было легче лежать.
– Вы передумали продолжать путешествие ночью? – спросила она.
– Нет.
– Так почему же вы не разбудили меня, когда начало темнеть?
– А, может, мне нравится смотреть, как вы спите…
Это же очень глупо. Вайолет знала, что выглядит ужасно – грязная, растрепанная, измученная, испуганная…
– И что же именно вам нравится во мне? – раздраженно спросила она, решив поставить этого медведя на место.
– Что? Ну хотя бы то, что вы чертовски красивая женщина, несмотря на всю вашу ложь. Вообще-то выбор у меня небольшой – либо смотреть на вас, либо вот на это.
Вайолет проследила за его взглядом и чуть не рассмеялась, увидев, что Морган показывает на мулов, которые стояли, повернувшись к ним задом. Кто бы мог подумать, что медведь может шутить?
– Половина ужина – моя?
– Все ваше. То, что не съедите, я положу в корзину.
Значит, Морган уже поел. И успел наловить рыбы.
– Вы не спали?
– Я высплюсь позже, – ответил он и стал седлать лошадь. – Поторопитесь, леди. Не тратьте время впустую.
Вайолет съела одну рыбку, весь хлеб и яблоко. Но поскольку столовых приборов не было, руки после еды стали липкими, их нужно было помыть. Вайолет с тоской посмотрела на реку.
– Я вам сейчас полью, – раздался голос Моргана.
Он принес свою флягу и, полив на руки Вайолет, отправился к реке за водой, захватив и ее пустую флягу. Пока Морган запасался водой, Вайолет решила сходить в кусты. Вставать на ноги ей было очень больно, но тут она точно не могла попросить Каллахана о помощи, ей нужно действовать самой.
Внезапно он снова оказался рядом и подхватил ее на руки.
– Подождите! Я еще не готова ехать! – запротестовала Вайолет. – Отпустите меня!
Морган тут же опустил ее на землю и ушел. Вайолет утешало то, что вокруг было темно, и он не видел, как сильно она покраснела. Она ругала себя за то, что пыталась соблюдать правила приличия в этом диком краю. Но условности так прочно укоренились в ней, возможно навсегда!.
Через некоторое время Морган вернулся, чтобы отнести ее к лошади. Вайолет понимала, что он возится с ней только потому, что необходимо отправляться в путь.
– Ваша помощь не улучшит моего мнения о вас, – заявила она, прижимаясь к груди своего похитителя и одной рукой обнимая его за шею. – Вам не следовало похищать меня из отеля. Если бы вы были цивилизованным человеком, то позволили бы мне купить лошадь и нанять слуг, чтобы я могла поехать с вами на рудник отца. И тогда у вас было бы меньше проблем со мной.
– У меня нет проблем с вами, когда у вас закрыт рот, – отрезал Морган. – Вы его сами закроете или хотите, чтобы это сделал я?
Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз. Его лицо находилось в непосредственной близости от ее лица. Вайолет не понимала, о чем говорит Морган: о кляпе или о поцелуе? Она не хотела ни того, ни другого, поэтому энергично замотала головой, снова неудержимо краснея.
Когда Морган усадил ее на коня, Вайолет увидела, что он уже успел загасить костер и навьючить мулов багажом. Перед тем как самому сесть в седло, он протянул Вайолет гостиничное одеяло. Сейчас оно не было ей нужно, но в дороге, вероятно, холод усилится, и тогда Вайолет сможет укрыться им, потому что ее куртка была красивой, но не теплой. «Впрочем, вряд ли поездка продлится долго, – подумала Вайолет. – Ведь Каллахан не сомкнул глаз и наверняка скоро захочет спать».
На небе мерцали звезды, ярко светила луна, громко трещали цикады. Внезапно вдалеке раздался рев, и Вайолет машинально обняла Моргана за талию. Он молча пришпорил коня, и караван тронулся в путь.
Как могла судить Вайолет, они двигались на восток, так как Морган не стал переправляться на другой берег реки, у которой они останавливались на привал. Несмотря на яркий лунный свет, ей было трудно рассмотреть окрестности, и она оставила попытки найти в темноте какие-то ориентиры.
Примерно через три часа Морган наконец остановился. Вайолет заметила темную громаду горы, возвышавшуюся прямо перед ними, и очертания другого горного массива, находившегося в отдалении слева.
– Мне нужно поспать, – заявил он.
Он спешился, а затем сильные мужские руки обхватили Вайолет за талию и медленно поставили на землю. Морган стоял очень близко, и их тела на этот раз соприкоснулись, но он даже не извинился – возможно, находился уже в полусне и не заметил этого. Вайолет замешкалась, стараясь разглядеть в темноте, где ее спутник собирается развести костер. Сейчас стало гораздо холоднее. Она продрогла, хотя была закутана в одеяло.
Проследив за Морганом, Вайолет поняла, что он, видимо, собрал большую охапку сухих веток во время предыдущего привала, пока она спала, и привязал их к одному из мулов. Хорошо, что он заранее позаботился о костре, так как в этой местности не росли деревья: неподалеку торчало лишь несколько тощих кустов и росла выжженная солнцем трава. Водоема поблизости тоже не было.
Как только костер разгорелся, Вайолет подсела к огню. Морган расседлал лошадь, бросил ей еще одно одеяло, взял плед, расстелил его по другую сторону костра и улегся, подложив под голову седельную сумку вместо подушки.
Все это время он упорно молчал. Он не разговаривал с Вайолет потому, что считал ее самозванкой, или вел себя так со всеми? Вероятно, Морган привык к тишине, потому что действительно жил отшельником. Впрочем, возможно, он просто очень устал, и ему было не до разговоров. А вот Вайолет уже выспалась, и ей хотелось расставить все точки над «i».
– Повторяю, что я именно та, за кого себя выдаю, – решительным тоном заявила она. – И мне известно, что вы были знакомы с моим отцом.
– Я был знаком с Чарли, но это не одно и то же.
– Тогда расскажите мне о Чарлзе. Вы работали с ним и, должно быть, даже испытывали к нему симпатию, потому что отвезли его к врачу в город, когда с ним случилось несчастье. Как он жил здесь? Был ли он счастлив? Пожалуйста, ответьте, я видела его всего лишь два раза за последние девять лет. Расскажите мне о его последних днях.
Морган сел и пронзил Вайолет таким колючим взглядом, что у нее мурашки побежали по спине.
– Если бы я не смертельно устал, то поаплодировал бы вам. Как долго вы готовились к этой роли? – спросил он.
Этот вопрос привел ее в ярость.
– Восемнадцать лет, с тех пор как родилась и получила имя Вайолет Митчелл!
– Но вы появились только после смерти Чарли, потому что знали: он назовет вас лгуньей, как это делаю я. А теперь, леди, дайте мне поспать, иначе завтра вам очень не понравится мое поведение.
Это была явная угроза, но Вайолет не унималась.
– Мне и теперь не нравится ваше поведение, – запальчиво произнесла она и тут же пожалела о своих словах.
