Как только Крук вошел, Форстер ядовито изрек:
– Ну, что с вами стряслось? Справку у меня просить вроде нет необходимости. Вы совершенно здоровы. Я уже устал от всех этих симулянтов.
– Ну, это радует, – добродушно отозвался Крук, кладя на стол свой котелок.
Низенький доктор посмотрел на него свирепым взглядом.
– Какого черта вам нужно?
– Ни справки, ни укрепляющего средства. Моя фамилия Крук, я адвокат, и мне нужна от вас кое-какая информация – об убийстве.
– Какого черта! – повторил доктор, но на этот раз посмотрел на посетителя более настороженно. – Я ничего не знаю ни о каком убийстве.
– Ах, перестаньте, – возразил Крук. – Никогда еще не встречал врача, который хотя бы однажды не заподозрил убийство одного из больных. Все здоровяки, что пишут детективные романы, неустанно на этом настаивают.
– Возможно, сэр, – начал закипать доктор, – вы не совсем понимаете, что я человек занятой.
– Уверен, что так. И я тоже. Так что мы оба люди занятые. Поэтому перейду сразу к сути. Я расследую дело женщины, умершей во время эпидемии гриппа в восемнадцатом году. Вы подписывали ее свидетельство о смерти. Возможно, вы вспомните…
Доктор Форстер стал похож на аэростат в процессе его наполнения.
– Вы хоть представляете себе, сэр, число людей в одном только Хемпстеде, умерших от гриппа во время той эпидемии?! – прогремел он.
– Это вы мне будете рассказывать, – дерзко отозвался Крук.
– И вы при этом надеетесь, что я вспомню один конкретный случай?! – Теперь он походил на готовый взорваться аэростат.
– Ситуация с ней оказалась необычной, – сказал Крук. – Во-первых, она была лежачим инвалидом, а во?вторых, являлась женой вашего коллеги-врача по фамилии Филлипс. Это вам ни о чем не говорит?
Стало совершенно очевидно, что говорит.
– Да, я ее помню, – пришлось признаться Форстеру. – Но не потому, что она умерла от гриппа. В ее случае нет ничего необычного. Остановка сердца, что случалось сплошь и рядом.
– Это по вашему мнению? Но можете ли вы вспомнить, видели ли вы ее тело? Это очень важно, – добавил Крук, когда Форстер начал привставать со стула с явным намерением вышвырнуть его вон.
– Не знаю, сэр, кто вы такой, черт подери… – начал он, но Крук прервал его, сказав:
– Ну, я полагаю, что вам лучше поговорить со мной, нежели с полицией.
– С полицией? – уставился на него Форстер.
– Давайте я вам все объясню. Если вы помните этот случай, вы, вероятно, не забыли, что у миссис Филлипс была компаньонка по фамилии Керси.
Доктор громко засопел.
– Я не помню, как звали ту женщину.
– Но вы все-таки не отрицаете, что компаньонка была.
– Это я помню. Филлипс был против этого с самого начала. Он считал – и оказался прав, – что все эти женщины делали его жену куда более истеричной, чем она могла бы быть в их отсутствии.
– Боже мой! – вздохнул Крук. – Боюсь, он был не очень-то сочувствующим мужем.
– Куда более сочувствующим, черт подери, чем большинство мужчин, окажись они на его месте. Миссис Филлипс относилась к тем женщинам, которым нечего делать и у которых нет настоящих подруг, так что она вообразила себя инвалидом. Многие женщины так поступают. Это заменяет им карьеру. Ни детей, ничего. В наши дни, полагаю, она отправилась бы на Харли-стрит, где за двадцать пять гиней какой-нибудь нахальный психоаналитик диагностировал бы у нее депрессию и еще бог знает что.
– Возможно, – примирительно произнес Крук, – что этот нахальный психоаналитик оказался бы прав.
– В каком смысле? – резко спросил Форстер.
Крук открыл портсигар.
– Не было ли каких-нибудь разговоров о самоубийстве? – предположил он.
– Не знаю, откуда вы нахватались таких идей! – воскликнул Форстер. – В этом нет ни слова правды.
– Нет? Забавно, как быстро распространяются слухи.
– Кто вам это в голову вбил?
Крук подался вперед. Теперь он вел себя как простодушный человек, который не распознает обмана, если его не поднесут на тарелочке.
– Темное там дело было, не так ли? Послушайте, миссис Филлипс была дамой, независимой в своих финансовых средствах.
– Не знаю, откуда у вас подобные факты, сэр, – отрывисто бросил доктор, – но так уж получилось, что мне известно, что у нее не было ни гроша. Любой, кто наблюдал ее профессионально в частной обстановке, должен был это знать.
– Странно, – задумчиво протянул Крук. – А вы знали, что она оставила своей компаньонке пару тысяч фунтов?
– Вас кто-то водит за нос, – с отвращением ответил Форстер.
– Это факт, – невозмутимо возразил Крук. – Компаньонка на эти деньги агентство открыла.
– Такое совершенно исключено, – категорично заявил Форстер.
– Будь по-вашему, – согласился Крук. – Однако факт остается фактом. Когда она пришла к миссис Филлипс, у нее не было ничего, кроме жалованья, а когда она ушла менее чем через два года, у нее было две тысячи фунтов. Если они не взялись из кошелька миссис Филлипс, то тогда их наверняка дал ей ее муж. В доме больше никто не мог владеть подобной суммой.
– А с чего это вы взяли, что он хотел ее поддержать? Господи! – добавил он, когда ему в голову пришла еще одна мысль. – Вы же не думаете, что между ними существовала некая связь? Ей же было пятьдесят лет, никак не меньше.
– Ну, значит, должно присутствовать что-то еще, если исключить романтические отношения, – настаивал Крук.
– Послушайте моего совета, – свирепо процедил Форстер, – и не ворошите прошлое. Миссис Филлипс умерла, а ее муж женат на другой двадцать лет. К тому же кому какое дело?
– Я же вам говорил – полиции.
– Сейчас полиция не станет расследовать то, что могло произойти двадцать два года назад.
– Значит, вы думаете, что это может быть правдой – что она совершила самоубийство?
– У меня нет никаких причин считать, что это так. На самом деле, насколько я ее помню, она бы ни за что не решилась наложить на себя руки.
