– А, – сказала я, как будто ожидала, что его будут звать именно так.
Он быстро, но уверенно пожал мне руку. Я заметила, как одновременно он окидывает меня взглядом.
– А это сержант…. – продолжила я, пользуясь своим шансом.
Наверняка правая рука инспектора – какой-нибудь сержант.
– Ла Белль, – ответил сержант, не поправляя меня.
– Я передам мисс Фолторн, что вы желаете ее видеть, – сказала я.
Инспектор кивнул, входя и осматривая вестибюль с острым интересом, вбирая каждую деталь своим пронзительным взглядом.
Мне уже нравился этот человек.
– Кстати, – бросила я вскользь, поворачиваясь к нему спиной, – это я обнаружила труп.
Это не совсем правда, но это моя единственная возможность оказаться в деле. Я совладала с сильным желанием объявить, что это не первый мой труп и что на самом деле трупы – моя визитная карточка.
Однако скромность возобладала.
Инспектор сразу же просиял.
– Правда? – переспросил он, и моя симпатия к нему усилилась. Какая жалость, что он не принадлежит к легендарной Королевской канадской конной полиции. Это было бы просто идеально, но вряд ли это его вина. Его рост наверняка превышает какие-нибудь дурацкие сомнительные требования.
– Ван Арк, – сказала я, удивляясь собственному нахальству. – Сбегай наверх и скажи мисс Фолторн, что пришел инспектор.
Я едва совладала с желанием добавить: «Деточка».
У ван Арк отвисла челюсть.
– Ван Арк – староста, – объяснила я инспектору. – Она имеет преимущественное право обращаться к директрисе.
Я нашла правильные слова. Ван Арк выдавила гордую улыбку и стремительной ракетой унеслась по лестнице.
– Вы англичанка, – заметил инспектор Грейвенхерст.
– Да, – подтвердила я. Только акцент выдавал меня среди канадских девочек, как…
– Давно здесь? – поинтересовался инспектор.
– Со вчерашнего вечера, – ответила я.
Как приятно вести беседу с этим человеком! Что за глоток свежего воздуха общаться с тем, кто не трещит, как деревенская старая дева!
Мне отчаянно захотелось рассказать ему о моем большом друге из Букшоу – инспекторе Хьюитте, но вряд ли сейчас подходящее время. Я найду более удобный случай ввернуть в разговор пару слов о моем дражайшем инспекторе и его божественной жене Антигоне.
На лестнице послышался топот – это торопливо спускалась ван Арк, за которой более степенной поступью следовала мисс Фолторн.
Черт бы их побрал! Я только приступила к делу. Но остается только подыгрывать. Я скромненько сложила руки на талии и изобразила покорность, внимательно уставившись на мисс Фолторн, словно гончая на хозяина в ожидании мячика.
– Благодарю тебя, Флавия. Можешь идти. Отведи ее в четвертый класс, ван Арк.
Я не смогла сдержаться. Сделала реверанс.
Ван Арк схватила меня за руку, и я успела только послать инспектору мимолетную, но ослепительную улыбку.
– Ты знаешь, что позже поплатишься за это, – сказала мне ван Арк, когда мы отошли по коридору на достаточно большое расстояние.
– За что? – спросила я.
Она не объяснила, и мы продолжили быстро идти.
– Я привела новенькую, мисс Баннерман.
Ван Арк замолчала, придерживая дверь.
Я чуть не лишилась чувств, когда учительница обернулась. Разумеется, это было то самое сказочное создание с лицом милого эльфа! Неземное создание, самое подходящее место которому – на листе наперстянки, где она бы пила росу из наперстка.
– Входи, Флавия, – сказала она. – Мы тебя ждали.
Флавия? Неужели убийца (оправданная) Милдред Баннерман знает мое имя?
Боюсь, первый раз в жизни я потеряла дар речи, но сердце мое пело.
– Входи, Флавия, – повторила она, и я вошла в класс, как зомби.
Не стоит и говорить, что я оказалась центром внимания, чего терпеть не могу. Все девочки открыто пялились на меня, и я сочла разумным смотреть на них в ответ точно так же. Они вызывали у меня такое же любопытство, какое я у них.
Кто, например, эта остроносая девочка в дырявых колготках? Кто эта толстушка с приятным лицом и обгрызенными ногтями? А кто эта девочка, которая так внимательно смотрит на меня из дальнего угла кабинета? Если бы я не знала, что это невозможно, я бы решила, что она держит на меня застарелую обиду.
А эта девочка посреди класса, лопающегося от любопытства, которая так усердно игнорирует меня? Я мысленно взяла ее на заметку, внимательно отмечая детали: маленький рот, маленький нос и глубоко посаженные глаза; длинные черные волосы и общее впечатление самоуверенности, как будто она – богатая путешественница, делающая покупки на рынке, а вокруг – нищие в лохмотьях.
Сделав отметку в том, что я приняла за классный журнал, мисс Баннерман ушла из кабинета, чтобы провести урок в пятом классе, а вместо нее явилась седовласая женщина, которую я заметила во время завтрака. Я оказалась права, она – учительница французского.
Когда она вошла в кабинет, все девочки встали, и я вместе с ними.
В течение следующего часа мисс Дюпон – как ее зовут, я узнала позже – все время чирикала, задавая бессмысленные вопросы и с умным видом кивая в ответ на бессмысленные ответы. Я ни слова не понимала из их болтовни, но поскольку она обращалась к каждой девочке по имени, время было потрачено не совсем зря.
– Фла-ви-я, – наконец пропела она, неправильно поставив ударение в моем имени, и добавила какую-то непонятную чепуху. Я изучала свои ногти, делая вид, что не услышала.
– Elle est tres timide[7 - Она очень робкая (фр.).], – сказала она классу, и все, кроме меня, покатились со смеху.
Я чувствовала себя тупицей.
Какая прекрасная идея пришла в голову моим предкам, когда они покинули Францию во времена Вильгельма Завоевателя, подумала я; в противном случае меня бы с младенчества учили говорить через нос.
А какую бесполезную чушь заставили повторять этих девиц!
