– Мои люди хорошие, они не тронут твоего сына, гарантирую. Я сейчас вернусь! – крикнул я и со всех лап пустился к месту нашего привала, а когда добрался, громко залаял, привлекая внимание моих спутников.
– Триха, ты куда подевался? – в недоумении спросил мой подопечный, когда я приблизился к ним. – Мы тебя заждались.
– Ав-ав, ав-ав! – надрывался я что есть сил, то и дело оборачиваясь в сторону сопки.
– Пёс, ты чего разошёлся? Что ты там увидел? – поинтересовался Александр Борисович.
Я снова отошёл от людей на несколько шагов в ту сторону, откуда только что прибежал, обернулся, продолжая отчаянно гавкать:
– Ав-ав, ав-ав!
– Он что-то хочет нам показать, – наконец догадался Макаров.
«Слава богу, хоть один из вас оказался сообразительным!» – мысленно произнёс я.
– Юра, ты забирай Андрея с собой и давай за нами, а мы с Трихой пойдём посмотрим, что так привлекло его внимание. – Александр Борисович помог товарищу забраться внутрь вездехода, а сам направился следом за мной.
Я бежал впереди, продолжая лаять и постоянно оборачиваясь на Макарова, следовавшего за мной.
– Да бегу, бегу, – успокоил он меня. – Прости, дружище, я не могу так быстро, как ты, я же всё-таки человек.
Через несколько минут мы добрались до вершины сопки.
– Триха, погоди, дай пару минут дыхание перевести, – произнёс Александр Борисович и, наклонившись вперёд, упёрся руками в колени.
Я терпеливо ждал, когда он отдохнёт. Вездеход следом за нами вскарабкался на сопку и остановился рядом с Александром Борисовичем.
– Что там, Саня? – выкрикнул Юрий.
– Пока не знаю, я так понял, мы ещё не добрались до места, – ответил тот и вдруг резко замолчал. Он приложил указательный палец к губам, призывая всех вести себя тише.
С противоположного склона сопки донеслось звериное рычание, следом за ним мы расслышали жалобное поскуливание.
– Александр, что там? – поинтересовался мой подопечный в приоткрытое окно вездехода.
– Судя по звукам, там медведи, – предположил он и обратился ко мне: – Триха, веди нас, мы за тобой.
Александр Борисович забрался в вездеход, и я со всех лап бросился вперёд.
Добравшись до места, я остановился. Услышал, как сзади меня затормозила техника. Увидев перед собой медведицу и медвежонка, люди наконец поняли причину моего беспокойства.
– Вон оно что! – воскликнул Макаров. – Малыш в капкан угодил, а мать не знает, как ему помочь.
– Саня, что будем делать? – спросил Юрий.
– Надо как-то освободить детёныша, – задумчиво произнёс Александр Борисович. – Из кабины никому не выходить. А я пойду попробую снять капкан.
– Александр, это очень опасно, – заметил мой подопечный.
– Понимаю, а что делать? Мы же не можем бросить медвежонка в беде.
Макаров открыл дверь и спрыгнул с подножки вездехода в снег.
– Триха, ты иди мать отвлекай, а я попробую помочь нашему пленнику.
«Да её и не надо отвлекать, она ждёт вашей помощи», – мысленно ответил я.
Напуганный взгляд медведицы метался из стороны в сторону, она умоляла людей освободить детёныша. Я приблизился к ней и уверенно произнёс:
– Всё будет хорошо, ты не переживай. Мои люди пришли тебе помочь. Но они тебя боятся, ты отойди чуть подальше.
– Они точно его не обидят? – усомнилась она.
– Точно, – воскликнул я. – Будь уверена, твоего сына никто не тронет.
Доверившись мне, медведица убежала подальше, и встала на четыре лапы, и наблюдала за спасательной операцией. Она словно держала нас под прицелом – ни на секунду не отводила глаз.
С такой же опаской поглядывая на медведицу, Александр Борисович медленно приблизился к детёнышу. Малыш был настолько обессиленным, что, не проявляя ни малейшей агрессии, полностью доверился человеку. Макаров с огромным усилием отжал дужку капкана. Оказавшись на свободе, мишка не сразу поверил в своё спасение. Он продолжал оторопело сидеть возле железной ловушки, потом тряхнул лапой, и наконец до него дошло: он больше не узник.
Медвежонок резко развернулся и смешно затрусил в сторону матери, которая с благодарностью смотрела на нас. Малыш прижался к огромной лапе медведицы и стал с любопытством разглядывать своих спасителей. Александр Борисович вернулся в вездеход, а я задержался ненадолго: когда ещё появится возможность пообщаться с самым большим и опасным арктическим хищником?
– Спасибо тебе, собака, – поблагодарила медведица. – Раз с человеком живёшь, значит, у тебя есть имя. Тебя как зовут?
– Трисон, – гордо ответил я. – А тебя как?
– У белых медведей, живущих в дикой природе, нет имён, – поделилась она. – Они нам не нужны. Мы находим друг друга не по кличкам, а по запаху. Это человек любит давать всем имена.
– Это точно, – согласился я, вспомнив, сколько раз мои подопечные меняли мне клички.
– Не представляю, что бы я делала, не окажись ты рядом, – вздохнула медведица. – А ты куда путь держишь?
– Еду в гости к чукчам со своим подопечным, – сообщил я.
– Это ещё кто такой? – Она изумлённо посмотрела на меня.
– Я собака-поводырь, – пояснил я. – Помогаю слепому человеку передвигаться.
– А-а-а, – протяжно произнесла она. – Среди медведей тоже встречаются слепые. Кто-то от рождения, а кто-то от старости. Хороший ты пёс, Трисон. И люди у тебя хорошие. Спасибо тебе. Если бы не ты, погиб бы мой сынок.
– Трисон, – раздался голос Александра Борисовича, – ты чего там застыл? Давай в кабину!
Мать с детёнышем развернулись и засеменили в противоположную сторону.
– До встречи, – гавкнул я им вслед, уже направляясь к своим спутникам.
Макаров выпрыгнул из вездехода, пропуская меня внутрь.
– Залезай, герой, – произнёс он и обратился к Андрею Максимовичу: – Ай да поводырь у тебя! Молодец! Если бы не Триха, погиб бы медвежонок. Тропы тут не езженные, здесь редко кого можно встретить. Так что вряд ли медведица дождалась бы от кого помощи.
