– Будем надеяться, Эван, что пока ты будешь чистить клетку нашего Кэддлса, – подытожил свои слова мистер Мерфи, отворачиваясь к столу, – у тебя будет время подумать о том, как до?лжно вести себя на уроках естествознания.
Эван вскочил из-за парты:
– Не буду я этого делать.
Он почувствовал, как класс снова тихо ахнул.
– Я терпеть не могу этого вонючего хомяка! – выкрикнул Эван. – Ненавижу этого засранца! – И, не дав никому опомниться, Эван подлетел к клетке, схватил несчастного Кэддлса и – фьюить! – швырнул его через весь класс прямо в открытое окно.
3
Эван понял, что он опять грезит наяву.
Ни к какой клетке он, конечно же, не подлетал и никуда бедного хомяка не выкидывал.
Он об этом только подумал. Кому из нас мысленно не приходится совершать ужасных поступков?!
Вот и Эван в реальности никогда бы не сделал ничего подобного.
Выслушав распоряжения учителя, он лишь коротко отчеканил:
– Слушаюсь, мистер Мерфи.
Затем сел на свое место и уставился на пухлые белые облачка, плывущие по ярко-голубому небу за окном.
В стекле он видел собственное отражение. В окне его морковно-рыжие вихры выглядели чуть менее яркими. Как и веснушки, обсыпавшие всю его физиономию.
Выражение лица у него было, прямо скажем, мрачное. Нет ничего хуже, чем когда тебя выставляют дураком перед всем классом.
«С чего это я вечно попадаю в глупейшие ситуации, – с досадой думал он. – И почему мистер Мерфи вечно на меня наседает? Неужели учитель не понимает, что новичку в классе и без того несладко? Как мне найти друзей, если мистер Мерфи делает из меня посмешище на каждом уроке?»
Мало ему того, что ни одна живая душа не верит в существование Чудовищной кровищи.
Эван имел глупость рассказать всем в школе о том ужасе, который приключился с ним прошлым летом, когда он жил на каникулах у своей тетушки. Как ему и соседской девочке по имени Энди, с которой он там познакомился, попалась синяя жестяная банка Чудовищной кровищи. А произошло все в подозрительной на вид старой лавке игрушек.
И как эта зеленая густая Чудовищная кровища стала расти и разрастаться. Как, булькая и пузырясь, она вытекла, вылилась, увеличиваясь в объеме, сначала из банки, потом из ведра, потом из ванны! И все росла и росла, словно это живое существо!
А еще Эван рассказал ребятам, как его пес Триггер слопал немного этой Чудовищной кровищи и стал выше дома!
Это была такая жуткая и потрясающая история. Эван думал, что его новые друзья просто от нее обалдеют.
А в результате все решили, что он чокнулся на этой Чудовищной кровище.
Никто ему не поверил. Все смеялись и говорили, что у него больное воображение.
После этого за Эваном закрепилась репутация чайника, который только и знает, что несет всякую ахинею.
Эван все время думал о том, как бы заставить одноклассников поверить в свои истории. Если б только он мог показать им настоящую Чудовищную кровищу!
Но таинственная зеленая жидкость в буквальном смысле испарилась в воздухе перед тем, как Эван уехал от тети. От нее не осталось и следа. То есть ничегошеньки!
Зазвенел звонок. Все повскакали с мест и бросились к двери, болтая и смеясь.
Эван знал, что многие из его одноклассников смеются над ним. Делая вид, что ему до этого нет дела, Эван запихал книжки в рюкзак и двинулся к выходу.
– Возвращайся быстрее, – крикнул ему вдогонку мистер Мерфи. – Душка Кэддлс ждет тебя не дождется.
Проглотив обиду, Эван выскочил в коридор, где творилось подлинное столпотворение. «Если Мерфи так любит этого глупого хомяка, почему бы ему собственноручно не чистить его клетку», – с горечью думал он.
Эван миновал группу громко смеющихся ребят. «Это они, наверное, надо мной, хотя кто их разберет», – с еще большей горечью подумал он.
Он вприпрыжку побежал к своему шкафчику, и в этот момент что-то зацепило его за лодыжку. Нога подвернулась, и он плашмя грохнулся на плитки пола.
– Эй!.. – успел сердито крикнуть Эван и поднял голову.
Над ним высился громадный, как гора, одноклассник по имени Конан Барбер. В школе его звали Конан-варвар. И по делу. Это был крутой парень.
Конану, как и всем в классе, было двенадцать лет, но выглядел он на все двадцать. Он был выше, крупнее, сильнее и, главное, задиристей всех мальчишек.
Если честно, он был даже симпатичный; этого у него не отнимешь. Волосы светлые, волнистые, глаза голубые, да и лицо красивое; сложен как атлет, он ведь был первым спортсменом в классе, если не в школе.
В общем, всем бы парень ничего, с досадой признавал Эван, если б не дурацкое желание Конана всегда соответствовать своей кличке. Ему нравилось быть Конаном-варваром. Больше всего он любил задирать ребят, которые по сравнению с ним представляли собой мелкоту. Словом, он никому прохода не давал!
У Эвана с Конаном были свои счеты. Через несколько недель после переезда в Атланту Эван встретил Конана на спортивной площадке. Тогда-то, желая всем понравиться и завести друзей, он и имел глупость выложить ему историю с Чудовищной кровищей.
Конану рассказ не пришелся по душе. Он долго глядел на Эвана своими голубыми ледышками, потом черты лица у него стали жесткими, и он процедил сквозь зубы:
– Мы здесь в Атланте не любим всяких умников.
Он здорово приложил Эвана в тот день.
С тех пор Эван старался обходить его за версту. Но – увы! – это было не так-то легко.
И вот сейчас, поверженный на пол, он смотрел на Конана снизу вверх.
– Эй… ты… чего мне подножку подставил?! – с возмущением крикнул Эван.
Конан посмотрел на него сверху вниз и небрежно усмехнулся:
– Я не заметил.
Эван же лежал и мысленно прикидывал, что для него лучше: встать или не вставать. «Встану, – размышлял он, – и этот боров мне врежет. Буду лежать, он поставит на меня свою слоновью ногу».
Поди разберись, как тут поступить.
Долго решать, однако, Эвану не пришлось. Конан нагнулся и поднял его, как пушинку, одной рукой.
– Хватит, Конан, – взмолился Эван. – Чего ты ко мне лезешь?
