– Пятьсот рублей довольно будет? – улыбнулся он, вынимая из толстого бумажника пять радужных.
Я-с, обрадованный, спросил, куда они прикажут доставить гроб.
– Я сам за ним заеду, любезный. Если все хорошо сделаете, я прибавлю еще пару таких же билетов. До свидания.
Когда он ушел, мы долго с женой и подмастерьем обсуждали это необычайное, можно сказать, посещение и этот диковинный заказ. Жена-с моя – женщина нрава решительного – выхватила у меня деньги и прикрикнула на меня:
– Ну, о чем ты сусолишь? Тебе-то что? Мало ли какие затеи приходят в голову сытым господам? Пшел стругать гроб!
– Ну, а дальше что, Панкратьев? – спросил Путилин.
– Через сутки к вечеру приехал этот господин, гробом остался доволен, дал, как обещал, две радужных и увез гроб с собой.
– Ступайте! Вы свободны! – отрывисто бросил Путилин.
– Покорнейше благодарим, ваше превосходительство! – кланяясь чуть не до земли, радостно проговорил гробовщик, пятясь к дверям.
Когда мы остались одни, Путилин искренно, восторженно проговорил:
– Помилуй бог, какой молодец! Тот день, когда я его поймаю, будет днем моего наивысшего торжества!..
Изумруд с крестом
Прошло несколько дней. Необыкновенное приключение с таинственным гробом, из которого во время движения поезда исчез покойник, стало известно петербургской, вернее, всей русской публике и породило самые разноречивые и нелепые толки.
– Вы слышали страшную историю с гробом! Покойник убежал!
– Ну, уж это вы извините: покойники не бегают.
– Но позвольте, это же факт, что гроб оказался пустым?
– Из этого следует, что покойника выкрали.
– Но с какой целью?
– Весьма возможно, что покойник имел на себе драгоценности… Мошенники пронюхали об этом, проникли в вагон и…
– Обокрали его? Прекрасно. Но зачем же им, мошенникам, мог понадобиться сам покойник? Ведь это – лишняя и страшная обуза.
Такие и подобного рода разговоры можно было услышать везде. Стоустая молва, по обыкновению все преувеличивая, перевирая и сдабривая своей досужей фантазией, создала целую чудовищную легенду о появлении какой-то страшной, таинственной шайки «мистических» злодеев, выкрадывающих для ритуальных целей покойников из гробов. Дело дошло до того, что во время похорон родственники, прежде чем гроб их близкого опускали в могилу, требовали, чтобы перед опусканием гроба крышка его была вновь открыта, дабы убедиться, что гроб не пуст!
Путилин был в подавленном состоянии духа. Раскрыть истинный смысл чудесного происшествия с гробом он в интересах дела не мог.
– Хорошенькую кутерьму поднял этот негодяй! – ворчал он. – Воображаю, как хохочет он теперь!..
Доставленный немедленно в сыскную полицию (под строжайшим секретом) виновник всей кутерьмы – гроб с двойным дном – был тщательно исследован.
В то время как мой друг обшаривал пространство, находящееся между первым дном и вторым-потайным, я услышал его подавленно-радостный крик:
– Ага! Хоть что-нибудь, хоть что-нибудь найдено…
– В чем дело? – спросил я, удивленный.
– Смотри!
Путилин держал в руке огромный изумруд.
Этот драгоценный камень был необычайной величины и красоты, принадлежащий к породе редчайших кабошонов – изумрудов. Внутри его – по странной игре природы – совершенно ясно виднелся крест.
Не успели мы как следует осмотреть его, как вошел курьер и подал Путилину депешу:
«Спешу предупредить Вас, мой гениальный друг, что я вчера преблагополучно прибыл в Петербург. Весь – в Вашем распоряжении и к Вашим услугам.
Домбровский».
– Это уж чересчур! – вырвалось у меня.
– Начинается вторая стадия борьбы… – усмехнулся Путилин.
– Ты свободен? – после десятиминутного раздумья спросил меня Путилин.
– Совершенно.
– Поедем, если хочешь, вместе. В одном месте ты меня подождешь, в другое – мы войдем вместе.
Наша карета остановилась около роскошного барского особняка на аристократической С-й улице.
Путилин скрылся в подъезде.
Теперь для планомерности рассказа о знаменитых похождениях моего друга я вам воспроизведу ту сцену, о которой позже рассказывал мне он.
Путилин поднялся по дивной лестнице в бельэтаж. Дверь подъезда распахнул ливрейный швейцар, а дверь квартиры – лакей в безукоризненном фраке.
– Графиня дома? – спросил Путилин.
– Их сиятельство дома-с…
Через минуту Путилин был принят графиней.
– Скажите, графиня, это ваш изумруд? – показывая ей замечательный кабошон, спросил он.
Крик радости вырвался из груди графини:
– Мой, мой! Боже, господин Путилин, стало быть, вы нашли мои драгоценности?!
– Увы, графиня, пока еще я не нашел ни драгоценностей, ни их похитителя. Но кто знает, может быть, скоро мне это удастся. Я к вам с просьбой.
– В чем дело?
