В ответ Харик дал ей пощечину. Девушка заплакала. Харик нежно погладил ее по голове и сказал:
– Прости… Прости. Вино в голову ударило. Такого не повторится.
– Уходи, – ответила она, – Просто уходи. Завтра оба будем трезвыми и забудем это.
6.
Прошло три дня. Войско укрепилось в замке, фуражиры терроризировали окружающие деревни. Скоро нужно было выдвигаться дальше.
На третий день Виктания спросила у Харика, отправил ли он письмо ее отцу, тот солгал, что отправил.
Вечером лорды во главе с князем собрались на военный совет, обсуждая план дальнейших действий.
– Здесь, здесь и здесь, – Герот указывал места на карте, – вражеские замки. Если мы будем тратить силы на них, то быстро истощимся. Элемента внезапности уже нет, я уверен, что весь Каир Дун в курсе, что мы разоряем их земли. Поэтому крепости буду максимально укреплены. Мы должны совершать внезапные атаки на разрозненные силы врага, не теряя людей осадах.
– Да, лорд, – Харик кивнул, – Но лучше бы собрать всю их армию в поле и разбить одним ударом.
– Мой князь, – вступил в разговор Матье, – их объединенная армия в разы больше нашей. Нас просто уничтожат, а затем пойдут на Девитас, забрав его территории со всеми замками, деревнями и рудниками.
– Великая мать поможет…
– Всё же не стоит так рисковать.
– Ладно, Матье. Тогда что ты предложишь?
– Я соглашусь с лордом Геротом. Нужно атаковать малые силы противника, после отступая в поисках новой цели.
Харик на секунду задумался.
– Ладно, будь по-вашему.
Отметив цели и пути продвижения на карте, лорды отправили разведчиков и стали собирать войско. На рассвете выступали.
Во Флакаиле оставляли отряд для защиты. От полноценной осады они не защитят, но отбить небольшую атаку они были способны.
Сны князя не успели сформироваться в полноценный кошмар, когда его разбудили. В комнату ворвался запыхавшийся солдат, который тяжело дыша сообщил:
– Ваша светлость, мы в осаде.
Князь резко встал с кровати, быстро оделся и пошел взглянуть со стен на осаждавших.
Судя по количеству костров, к замку подошла большая армия.
– Почему разведчики не сообщили об их приближении?! – прошипел князь, обращаясь к стоящему рядом Героту.
– Думаю, их поймали. Иного объяснения не может быть.
К счастью, войско было собрано к утреннему выходу, поэтому воины были готовы к бою.
Харик вернулся в донжон. Положение дел признали критическим, было решено сражаться до конца. Князь в ярости вышел из зала и двинулся в свои покои, чтобы помолиться Мадрхиг. В коридоре он встретил Виктанию, которая спросила, что происходит. При виде нее Поцелуй Великой матери нестерпимо пылал, еще больше распаляя гнев князя.
– Нас осаждают, – коротко ответил он, – Радуйся.
Он подошел к ней ближе, влекомый ее запахом. Поцелуй обжег яркой вспышкой так сильно, что он вскрикнул, схватившись за лоб, и упал на колени.
– Харик! Что с тобой?
– Поцелуй матери… Он горит, – всхлипывая, пробормотал князь, – Не могу терпеть…
Девушке стало жалко его.
– Пошли, я отведу тебя к лекарю, – она попыталась поднять его, – Тебе нужна помощь, бедный мальчик.
Князь медленно встал, и они вместе пошли к нему в покои, там он лег на кровать, закрыв глаза.
– Тебе лучше?
– Немного.
– Так что это за «Поцелуй матери»?
Харик объяснил ей всё, что касалось Поцелуя.
Она подвинулась ближе и стала гладить его по голове. От нежности ее касаний князь снова ощутил возбуждение, которое сопровождалось новой вспышкой боли. Он грубо схватил ее за руку и притянул к себе. Девушка закричала, но рыча, как зверь, Харик перевернул ее на спину и оказался сверху, он срывал с нее одежду, словно не замечая сопротивления. Она пыталась его била его, царапала и кусала, но он не обращал на это внимание, обезумевший от боли и желания.
Всё в комнате задрожало – противник начал атаку, обрушивая снаряды из требушетов и катапульт на замок. В ушах князя смешались отдаленные крики боли раненных солдат, тонкий звон боли в голове, плач Виктании и ее мольбы отпустить, сопровождаемые слабыми попытками сопротивляться, но он наслаждался этим оркестром из страданий, насилуя невинную девушку.
Когда он закончил, то девушка свернулась в клубок, вздрагивая всем телом от тихого плача. Князь был воодушевлен – такого наслаждения еще не было в его жизни. Он натянул брюки, накинул плащ, взял щит, опоясался мечом и пошел к выходу. По пути он мельком взглянул в зеркало и улыбнулся отражению. На лбу его расцарапанного лица была метка с руной Великой матери, ровно в том месте, где Она оставила свой Поцелуй. Теперь он не горел, а мягко грел, доставляя приятные ощущения.
Когда Харик вышел, то увидел, что ворота уже разбиты, а на стенах и во дворе велись ожесточенные бои. Выхватил меч, он рванул к ближайшему противнику, стоящему к князю спиной. Юноша ударил в незащищенную шею, разрубив ее до позвоночника.
В бою Харик увидел Матье. Воспитатель князя отважно отбивался от двух солдат, но те теснили его, пока Харик не пришел на помощь со своими гвардейцами. Несколько рыцарей присоединились к князю, увидев его.
Харик и его солдаты яростно сражались, чувствуя себя загнанными в угол. Но было понятно, что смерть их войска неизбежна. Харик с небольшим отрядом отступал с боями, пока они не пришли к храму Мадрхиг. Внутри они заперлись, готовясь дать последний бой. С улицы слышались звуки сражения.
Князь упал на колени перед алтарем, на котором еще лежала гниющая голова лорда Лавакха, окруженная жирными мясными мухами.
– Великая мать, мы не можем проиграть и погибнуть. Помоги нам, Великая мать, за победу я отдам всё, что ты пожелаешь.
Рыцари и Матье смотрели на князя, но никто не присоединился к молитве перед мертвой головой. Но князь молился и молился, и его голос словно перекрывал шум битвы. Внезапно храм залил нестерпимо белый свет и знакомый Харику голос мягко произнес:
– Вы победите, сын мой. Но если только все примете мою истину.
Услышав Ее голос, все присутствующие также упали на колени, некоторые начали рыдать. Это было странное зрелище: взрослые мужчины, закаленные в охоте и сражениях, рыдали, словно дети, которые давно не видели свою мать и вдруг вновь ее встретили. Лишь Матье остался стоять.
– Это какой-то обман, мой лорд. Эльфийское колдовство или что-то вроде того. Посмотрите, в кого вы превратились.
Князь развернулся к своему старому другу, глаза юноши сверкали маниакальным блеском, а лицо свело гневом. В этот момент снова раздался голос Матери:
