Синичкин календарь

© Бианки В. В., насл., 2018

© Булатов Э. В., ил., 2018

© Васильев О. В., ил., насл., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Янва́рь

Зи́нька была́ молода́я Сини́чка, и своего́ гнезда́ у неё не́ было. Це́лый день она́ перелета́ла с ме́ста на ме́сто, пры́гала по забо́рам, по ветвя́м, по кры́шам, – сини́цы наро́д бо́йкий. А к ве́черу присмо́трит себе́ пусто́е дупло́ и́ли щёлку каку́ю под кры́шей, забьётся туда́, распуши́т попышне́й свои́ пёрышки, – ко́е-как и переспи́т но́чку.

Но раз – среди́ зимы́ – посчастли́вилось ей найти́ свобо́дное воробьи́ное гнездо́. Помеща́лось оно́ над окно́м за око́нницей. Внутри́ была́ це́лая пери́на мя́гкого пу́ха.

И в пе́рвый раз, как вы́летела из родно́го гнезда́, Зи́нька засну́ла в тепле́ и поко́е.

Вдруг но́чью её разбуди́л си́льный шум. Шуме́ли в до́ме, из окна́ бил я́ркий свет.

Сини́чка испуга́лась, вы́скочила из гнезда́ и, уцепи́вшись коготка́ми за ра́му, загляну́ла в окно́.

Там в ко́мнате стоя́ла больша́я – под са́мый потоло́к ёлка, вся в огня́х, и в снегу́, и в игру́шках. Вокру́г неё пры́гали и крича́ли де́ти.

Зи́нька никогда́ ра́ньше не ви́дела, что́бы лю́ди так вели́ себя́ по ноча́м. Ведь она́ родила́сь то́лько про́шлым ле́том и мно́гого ещё на све́те не зна́ла.

Засну́ла она́ далеко́ за́ полночь, когда́ лю́ди в до́ме наконе́ц успоко́ились и в окне́ пога́с свет.

А у́тром Зи́ньку разбуди́л весёлый, гро́мкий крик воробьёв. Она́ вы́летела из гнезда́ и спроси́ла их:

– Вы что, воробьи́, раскрича́лись? И лю́ди сего́дня всю ночь шуме́ли, спать не дава́ли. Что тако́е случи́лось?

– Как? – удиви́лись воробьи́. – Ра́зве ты не зна́ешь, како́й сего́дня день? Ведь сего́дня Но́вый год, вот все и ра́дуются – и лю́ди, и мы.

– Как э́то – Но́вый год? – не поняла́ Сини́чка.

– Ах ты, желторо́тая! – зачири́кали воробьи́. – Да ведь э́то са́мый большо́й праз́дник в году́! Со́лнце возвраща́ется к нам и начина́ет свой календа́рь. Сего́дня пе́рвый день января́.

– А что э́то – «янва́рь», «календа́рь»?

– Фу, кака́я ты ещё ма́ленькая! – возмути́лись воробьи́. – Календа́рь – э́то расписа́ние рабо́ты со́лнышка на весь год. Год состои́т из ме́сяцев, и янва́рь – его́ пе́рвый ме́сяц, но́сик го́да. За ним идёт ещё де́сять ме́сяцев – сто́лько, ско́лько у люде́й па́льцев на пере́дних ла́пах: февра́ль, март, апре́ль, май, ию́нь, ию́ль, а́вгуст, сентя́брь, октя́брь, ноя́брь. А са́мый после́дний ме́сяц, двена́дцатый, хво́стик го́да – дека́брь. Запо́мнила?

– Не-ет, – сказа́ла Сини́чка. – Где же сра́зу сто́лько запо́мнить! «Но́сик», «де́сять па́льцев» и «хво́стик» запо́мнила. А называ́ются они́ все уж бо́льно мудрёно.

– Слу́шай меня́, – сказа́л тогда́ Ста́рый Воробе́й. – Ты лета́й себе́ по сада́м, поля́м и леса́м, лета́й да присма́тривайся, что круго́м де́лается. А как услы́шишь, что ме́сяц конча́ется, прилета́й ко мне. Я тут живу́, на э́том до́ме под кры́шей. Я бу́ду тебе́ говори́ть, как ка́ждый ме́сяц называ́ется. Ты все их по о́череди и запо́мнишь.

– Вот спаси́бо! – обра́довалась Зи́нька. – Непреме́нно бу́ду прилета́ть к тебе́ ка́ждый ме́сяц. До свида́нья!

И она́ полете́ла и лета́ла це́лых три́дцать дней, а на три́дцать пе́рвый верну́лась и рассказа́ла Ста́рому Воробью́ всё, что приме́тила.

И Ста́рый Воробе́й сказа́л ей:

– Ну вот, запо́мни: янва́рь – пе́рвый ме́сяц го́да – начина́ется с весёлой ёлки у ребя́т. Со́лнце с ка́ждым днём понемно́жечку начина́ет встава́ть ра́ньше и ложи́ться по́зже. Све́ту день о́то дня прибыва́ет, а моро́з всё крепча́ет. Не́бо всё в ту́чах. А когда́ прогля́нет со́лнышко, тебе́, Сини́чке, хо́чется петь. И ты тихо́нько про́буешь го́лос: «Зи́нь-зинь-тю! Зи́нь-зинь-тю!»

Февра́ль

Опя́ть вы́глянуло со́лнышко, да тако́е весёлое, я́ркое! Оно́ да́же пригре́ло немно́жко, с крыш пови́сли сосу́льки, и по ним заструи́лась вода́.

«Вот и весна́ начина́ется», – реши́ла Зи́нька. Обра́довалась и запе́ла зво́нко:

– Зи́нь-зинь-тан! Зи́нь-зинь-тан! Скинь кафта́н!

– Ра́но, пта́шечка, запе́ла, – сказа́л ей Ста́рый Воробе́й. – Смотри́ ещё ско́лько моро́зу бу́дет. Ещё напла́чемся.

– Ну да! – не пове́рила Сини́чка. – Полечу́-ка ны́нче в лес, узна́ю, каки́е там но́вости.

И полете́ла.

В лесу́ ей о́чень понра́вилось: тако́е мно́жество дере́вьев! Ничего́, что все ве́тки зале́плены сне́гом, а на широ́ких ла́пах ёлок нава́лены це́лые сугро́бики. Э́то да́же о́чень краси́во. А пры́гнешь на ве́тку – снег так и сы́плется и сверка́ет разноцве́тными и́скрами.

Зи́нька пры́гала по ве́ткам, стря́хивала с них снег и осма́тривала кору́. Глазо́к у неё о́стрый, бо́йкий – ни одно́й тре́щинки не пропу́стит. Зи́нька тюк о́стрым но́сиком в тре́щину, раздолби́т ды́рочку поши́ре – и та́щит из-под коры́ како́го-нибудь насеко́мыша-бука́рашку.

Мно́го насеко́мышей набива́ется на́ зиму под кору́ – от хо́лода. Вы́тащит и съест. Так ко́рмится. А са́ма примеча́ет, что круго́м.

Смо́трит: Лесна́я Мышь из-под сне́га вы́скочила. Дрожи́т, вся взъеро́шилась.

– Ты чего́? – Зи́нька спра́шивает.

– Фу, напуга́лась! – говори́т Лесна́я Мышь.

Отдыша́лась и расска́зывает:

– Бе́гала я в ку́че хво́роста под сне́гом, да вдруг и провали́лась в глубо́кую я́му. А э́то, ока́зывается, медве́дицына берло́га. Лежи́т в ней Медве́дица, и два ма́хоньких новорождённых медвежо́нка у неё. Хорошо́, что они́ кре́пко спа́ли, меня́ не заме́тили.

Полете́ла Зи́нька да́льше в лес. Дя́тла встре́тила, красноша́почника. Подружи́лась с ним. Он свои́м кре́пким гранёным но́сом больши́е куски́ коры́ лома́ет, жи́рных личи́нок достаёт. Сини́чке за ним то́же ко́е-что перепада́ет. Лета́ет Зи́нька за Дя́тлом, весёлым колоко́льчиком звени́т по́ лесу:

– Ка́ждый день всё светле́й, веселе́й, веселе́й!

Вдруг зашипе́ло вокру́г, побежа́ла по́ лесу позёмка, загуде́л лес, и ста́ло в нём темно́, как ве́чером. Отку́да ни возьми́сь, налете́л ве́тер, дере́вья закача́лись, полете́ли сугро́бики с ело́вых лап, снег посы́пал, зави́лся – начала́сь пурга́. Зи́нька присмире́ла, сжа́лась в комо́чек, а ве́тер так и рвёт её с ве́тки, пе́рья еро́шит и ледени́т под ни́ми те́льце.

Хорошо́, что Дя́тел пусти́л её в своё запасно́е дупло́, а то пропа́ла бы Сини́чка.

День и ночь бушева́ла пурга́, а когда́ улегла́сь и Зи́нька вы́глянула из дупла́, она́ не узна́ла ле́са: так он весь был зале́плен сне́гом. Голо́дные во́лки промелькну́ли ме́жду дере́вьями, увяза́я по брю́хо в ры́хлом снегу́. Внизу́ под дере́вьями валя́лись обло́манные ве́тром су́чья, чёрные, с со́дранной коро́й.

Зи́нька слете́ла на оди́н из них – поиска́ть под коро́й насеко́мышей.

Вдруг из-под сне́га – зве́рь! Вы́прыгнул и сел. Сам весь бе́лый, у́ши с чёрными то́чками де́ржит торчко́м. Сиди́т сто́лбиком, глаза́ на Зи́ньку вы́пучил.

У Зи́ньки от стра́ха и кры́лышки отняли́сь.

– Ты кто? – пи́скнула.

– Я беля́к. За́яц я. А ты кто?

– Ах, за́яц! – обра́довалась Зи́нька. – Тогда́ я тебя́ не бою́сь. Я Сини́чка.

Она́ хоть ра́ньше за́йцев в глаза́ не вида́ла, но слы́шала, что они́ птиц не едя́т и са́ми всех боя́тся.

– Ты тут и живёшь, на земле́? – спроси́ла Зи́нька.

– Тут и живу́.

– Да ведь тебя́ тут совсе́м занесёт сне́гом!

– А я и рад. Пурга́ все следы́ замела́ и меня́ занесла́, – вот во́лки ря́дом пробежа́ли, а меня́ и не нашли́.

Подружи́лась Зи́нька и с За́йцем.

Так и прожила́ в лесу́ це́лый ме́сяц, и всё бы́ло: то снег, то пурга́, а то и со́лнышко вы́глянет, – денёк простои́т пого́жий, но всё равно́ хо́лодно.

Прилете́ла к Ста́рому Воробью́, рассказа́ла ему́ всё, что приме́тила, он и говори́т:

– Запомина́й: вью́ги да мете́ли под февра́ль полете́ли. В феврале́ люте́ют во́лки, а у Медве́дицы в берло́ге медвежа́тки родя́тся. Со́лнышко веселе́й све́тит и до́льше, а моро́зы ещё кре́пкие. А тепе́рь лети́ в по́ле.

Март

Полете́ла Зи́нька в по́ле.

Сини́чке ведь где хо́чешь жить мо́жно: бы́ли бы хоть ку́стики, а уж она́ себя́ проко́рмит.

В по́ле, в куста́х, жи́ли се́рые куропа́тки – краси́вые таки́е полевы́е ку́рочки с шокола́дной подко́вкой на груди́. Це́лая ста́я их тут жила́, зёрна из-под сне́га выка́пывала.

– А где же тут спать? – спроси́ла у них Зи́нька.

– А ты де́лай, как мы, – говоря́т куропа́тки. – Вот гляди́.

Подняли́сь все на кры́лья, разлете́лись поши́бче – да бух с разлёту в снег!

Снег сыпу́чий – обсы́пался и прикры́л их. И све́рху их никто́ не уви́дит, и тепло́ им там, на земле́, под сне́гом.

«Ну нет, – ду́мает Зи́нька, – сини́чки так не уме́ют. Поищу́ себе́ полу́чше ночле́га».

Нашла́ в куста́х ке́м-то бро́шенную плетёную корзи́ночку, забрала́сь в неё, да и засну́ла там.

И хорошо́, что так сде́лала.

Де́нь-то простоя́л со́лнечный. Снег наверху́ подта́ял, ры́хлый стал, а но́чью моро́з уда́рил.

У́тром просну́лась Зи́нька, гляди́т, – где же куропа́тки? Нигде́ их не ви́дно. А там, где они́ ве́чером в снег нырну́ли, наст блести́т – ледяна́я ко́рка.

Поняла́ Зи́нька, в каку́ю беду́ попа́ли куропа́тки: сидя́т тепе́рь, как в тюрьме́, под ледяно́й кры́шей, и вы́йти не мо́гут. Пропаду́т там под ней все до одно́й! Что тут де́лать? Да ведь сини́чки – боево́й наро́д.

Зи́нька слете́ла на наст – и дава́й долби́ть его́ кре́пким свои́м, о́стрым но́сиком. И продолби́ла, – большу́ю ды́рку сде́лала. И вы́пустила куропа́ток из тюрьмы́.

Вот уж они́ её хвали́ли, благодари́ли!

Натаска́ли ей зёрен, се́мечек ра́зных.

– Живи́ с на́ми, никуда́ не улета́й!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.