Хельга нахмурилась, чувствуя себя одновременно сонной и глупой.
– Нет, – призналась она.
Старик наклонился к ней. Хельга почувствовала его костлявую руку на своем предплечье, и она казалась странно теплой и твердой. Потом его руки обогнули с двух сторон ее голову, завязывая ремешок. Он легко коснулся ее кожи, она ничего даже не успела подумать, когда у нее в ушах раздался голос, шептавший:
Руна Наут.
Желания, стремления и заботы.
…И старик, казалось, был перед ней и позади нее одновременно. Она моргнула, потрясла головой, чтобы в ней прояснилось, – и никого не увидела.
Старик махал ей издалека, уже у ворот.
– Прощай! И спасибо за еду! – прокричал он.
Хельга таращилась ему вслед, пока он ковылял прочь. Внезапное головокружение заставило ее сесть на пенек, и все-таки она не могла стряхнуть с себя ощущение тревоги. Она плотно зажмурила глаза, открыла их вновь, но ворота остались просто воротами. Старик уже скрылся за поворотом, а вернувшиеся Эйнар и Яки стояли над бревном и спорили о размерах…
Она закрыла глаза всего на мгновение. Она не видела их прихода. Она не видела его ухода.
Должно быть, ей это приснилось.
– Глупая девчонка, – прошептала она, – уснула в поле. Хорошо, что мама тебя не нашла.
Она потянулась к сумке, но, вытащив свой обед, замерла. Кто-то оторвал большой кусок мяса.
– Проклятые мыши, – пробормотала она. – Мыши.
Быстрыми нервными пальцами она оторвала полоску мяса и положила ее в рот.
– Очень вкусно, – сказала она. – Достойно королей.
Что-то в этих словах раздражало ее.
– За работу, – скомандовала она себе. – Быстро за работу.
Хельга поднялась и направилась к мужчинам, но ее первые слова утонули в звуке Эйнарова топора, вгрызшегося в дерево. Оба они взглянули на нее и сосредоточились на работе. Кажется, никто из них не заметил ее гостя, а если и заметил, то точно не собирался ничего спрашивать. И вообще это уже не казалось ей таким важным. Чтобы успокоиться, она коснулась рунного камня. Подарок от родителей, сказал ей кто-то, но она не помнила кто. Да это и не имело никакого значения.
Глава 6
Состязание
Бьёрн повращал плечами и посмотрел на груду камней у своих ног. Он наклонился, подобрал один и взвесил его в руке. Взглянул на три валуна, что лежали у подножья деревянных столбов, на стрельбище с низкими барьерами, отмечавшими расстояние, и нахмурился:
– А что, поле меньше, чем когда-то было?
– Да это твоя жопа больше стала, наверное, – сказал Карл, прислонясь к воротам и умело изображая скуку.
– Поберегите дыхание для состязаний, мошонки ходячие, – сказала Йорунн. – Не видать вам победы.
Оба брата расхохотались.
– И кто победит? Ты? Или мелкий? – Карл указал большим пальцем на тропинку, по которой Аслак безуспешно пытался провести своих детей прямо к воротам.
– Сигмар тоже участвует, – объявила Йорунн.
– Пфф…
Карл свирепо взглянул на Бьорна:
– Заткнись. Он наш родич.
– Благодаря тебе, – сказал Бьорн. Он оглянулся на Йорунн, но их сестра промолчала. – И что с того? В камнях я его легко обойду.
Он покосился на деревянные столбы.
– Может, и так, – сказала Йорунн. – Но состязание не одно.
– Так, может, сделаем игру более интересной? – сказал Карл, оттолкнулся от забора и приблизился к брату и сестре.
– Ты что имеешь в виду? – спросил Бьёрн, уставившись на брата.
– Что сказал: надо сделать игру более интересной. Кто выиграет больше состязаний… – Карл потянулся за привязанным к поясу кошельком.
– Тот будет командовать остальными, – закончила Йорунн. – Целый день.
– Кем командовать? – спросил Аслак, стоя позади нее. – Что я пропустил?
Карл неохотно отпустил кошелек.
– Хорошо, – сказал он. – Только не беги в слезах к мамане, когда я тебя, как служанку, за едой гонять буду.
Он направился к мишеням для метания топоров.
– Это даже немножко успокаивает – видеть, что столько лет спустя он остался все тем же говнюком, – сказал Аслак.
Бьёрн хохотнул:
– Тут ты прав. Некоторые никогда не меняются.
Йорунн наблюдала за Карлом, который остановился рядом с топорами, подобрал один и с силой метнул в цель. Топор, чмокнув, вошел в деревянный щит в трех пальцах от центра.
– Не знаю, – сказала она. – Сдается мне, что нашему любящему брату с годами поплохело. Что-то его гложет: он хотел поспорить с нами на деньги.
Аслак поднял бровь.
– Хм. Наглый засранец, – сказал он.
Бьёрн размял шею.
