– Изгой – это звучит позорно.
– Я кино про самого первого изгоя смотрел, оно клевое, – проныл Тыква.
– А мне показалось, я тебя убил, – протянул Дрезина, задумчиво разглядывая сплоховавший кастет.
– Пусть тебе что-нибудь другое покажется.
– Кто мы теперь, Дрезина? – продолжил Стамеска. – Кто мы, если не десятка шибздичей под знаменами великого фюрера Кувалды и не оппозиция! Чего молчишь?
– Тогда мы анархисты, – подсказал Тыква, на всякий случай прикрывая ухо рукой. – Анархия – мать порядка!
– Я, мля, вам щас покажу анархию! – грозно рявкнул уйбуй. – Анархию Великие Дома не потерпят.
– А кто мы?! – взвыл потерявший самоидентификацию Стамеска.
– Мы – частная армия! – проблеяло тело, которое до сих пор молча шевелилось позади Тыквы. – Интернациональная. На кого хотим, на того и работаем.
– Кто?
– Я их в телевизоре видел, – сообщило тело, по-прежнему оставаясь за Тыквой. – Крутые перцы, которые приходят и решают.
– Что решают?
– Этого я не видел, потому что телевизор упал.
– А когда у нас было землетрясение? – недоуменно поинтересовался Стамеска.
– Он потому упал, что началась драка, – поведало тело.
– А-а… Так бы и сказал.
– Я так и сказал.
– Сказал бы, что телевизор начал драться.
– Он не начал, а упал.
– А-а…
– Ты вообще кто? – поинтересовался уйбуй, и Шапки враз умолкли.
Даже тело.
Потом оно поняло, что Дрезина обратился к нему, и задумалось:
– Э-э…
– Ты почему здесь? – поддакнул командиру Стамеска.
– Я… Вот! – Тело привстало, оказавшись тощим бойцом, и продемонстрировало шибздичам здоровенную шишку выше правого глаза.
– Ты боец Шишка? – попытался расшифровать загадку Дрезина.
– Не знаю, – жизнерадостно ответило тело. – Не помню.
– Не похож он на Шишку, – с сомнением отметил Тыква. – А на кого он похож, я не пойму.
– А если мы его все равно не знаем, давайте скажем, что это он виски стащил, – предложил Стамеска. – А мы типа невинно им оболганные.
– А если они его спросят? – поинтересовался Дрезина, которому идея в целом пришлась по душе.
– Так он все равно ничего не помнит!
– Гм…
– Его в кине нет, – печально поведал Тыква.
– В какой?
– Которую сняли про то, как мы ящик виски воруем.
– Скажем, что он в нас замаскировался.
– Не поверят.
– То есть я не изгой с вами?! – обрадовалось тело. – Я могу сейчас в Форт пойти?
Заявление вызвало у спутников мрачную печаль. Все понимали, что тело право, что оно может вернуться в любимую семейную крепость с ее резкими запахами, уютным «Средством от перхоти», перекличками и перестрелками, и все телу завидовали. И напрягали еще пропитанные алкоголем мозги в надежде придумать какую-нибудь гадость.
– Не получится, – хихикнул Стамеска. – Тебя ведь били?
– Били, – не стало отрицать тело, трогая себя за повреждения.
– А раз тебя били, значит, ты виноват.
– У нас просто так не бьют, – поддержал приятеля Тыква. И с надеждой посмотрел на уйбуя. – Так ведь?
– Так, – согласился Дрезина. И не замедлил уточнить: – Я тебя бил совершенно заслуженно.
– Ну…
– Что?
– Заслуженно, – пришлось признать Тыкве.
А тело загрустило:
– Получается, я тоже преступник?
