Ива резко повернулась. От движения капюшон слетел с головы, и волосы, оказывается давно выбившиеся из косы, рванулись на свободу. Но девушка этого даже не заметила. Она смотрела прямо перед собой, но видела не снег и темное небо, а зеленый берег, туман и блеск на золотых волосах.
– Златко?
Где-то там далеко качали ветвями прекрасные ивы, и именно они шептали девушке об опасности. В полнейшей тишине она слышала тревожный звон колокольчиков, он предупреждал…
– Златко!
Она не знала, в чем опасность, сможет ли друг ее услышать, реально ли все это, но не могла молчать. «Боги, я не могу потерять еще и его! Ивы, миленькие, родные мои, тезки мои ненаглядные, защитите его! Не дайте сгинуть! Прошу вас! Умоляю!»
Услышали ли ее?
Ива отчаянно надеялась, что да.
Лодка нашлась чуть дальше. Небольшая и очень непривычного для Ивы вида: на каркас из дерева и костей была натянута большая, толстая шкура, сшитая жилами или чем-то похожим. Выглядело это жутковато, а уж при мысли о том, что туда нужно сесть, пробирала дрожь.
«Шкура же намокает… – отчаянно подумала знахарка. – Даже если ее прокоптили и жиром смазали, как тут… И кстати, кто это сделал?»
Девушка повертела головой, но никого не увидела. И снова задалась вопросом, может ли остановиться. Ответ очевиден.
Пришлось забираться в это неустойчивое сооружение тем же уже испытанным способом – нарастив лед над ним. К счастью, лодка не повторила маневра оленя. Возможно, потому что ее держала веревка и вбитый колышек. Ива снова повертела головой, но хозяина по-прежнему не обнаружила.
Грести оказалось на редкость тяжело. Темные воды озера сопротивлялись любым усилиям девушки. Волны качали лодку, бросали из стороны в сторону, снося куда-то, куда только им ведомо. Пришлось колдовать. Магия отзывалась неохотно. Возможно, девушка просто очень устала. Но, скорее всего, она оказалась в месте, которое не принимало ее колдовство.
Возник еще один вопрос – куда дальше? До этого ее везли – собаки ли, олень. Сейчас нужно было выбирать направление самой. Впрочем, Ива как-то вдруг поняла, что нужно просто плыть. И если будет совсем уж сильно ошибаться, она это почувствует. Так и решила поступить. Иных идей все равно не было.
Он появился совершенно бесшумно. Этот странный зверь, похожий на тигра с длинной собачьей головой и витыми синими рогами. Они странно светились и даже издалека казались переполненными магией.
«Еще один», – безнадежно подумал Грым.
Последние несколько часов дались ему непросто. Разные монстры то и дело оказывались у него на пути. Некоторым удалось добраться до него и ранить. Некоторых сжигала магия на расстоянии. Но силы почти не осталось. Здесь она куда хуже восстанавливалась, а амулеты-накопители иссякли. Зато камень почти уже обжигал. Значит, его цель совсем-совсем близко.
– Шел бы ты отсюда, – пробормотал тролль противнику.
Усталость и раны брали свое. Но он не позволит какой-то синерогой твари остановить его у самого финиша.
Зверь явно имел на этот счет свое мнение. Он рванулся к Грыму со скоростью просто невероятной. Но наткнулся на выставленный в шаге от тролля «щит». Как будто удивился, застыл. Грым усмехнулся и поднял свой огроменный меч. Монстр в ответ оскалился и вдруг как-то странно сжался. А через миг оказался позади чародея, мгновенно вновь увеличившись в размерах. От взмаха его задней лапы здоровенный тролль покатился кубарем по снегу. Синерогий же развернулся и бросился к нему. Его встретили «каменные молоты», спрессованные с реальным льдом «снежки» и несколько самых настоящих молний.
Нагнув голову, зверь тем не менее шел вперед. Магия била по нему, но притягивалась к витым рогам, делая их все ярче. И хотя происходящее явно не доставляло ему удовольствия, он тем не менее не отступал.
– Да сдохни уже! – прорычал тролль, швырнув в зверя сплав из заледеневшей земли и магии. Силу вновь притянуло к рогам, а вот осколки камней разлетелись в разные стороны, в том числе попали на морду твари и главное – ей в глаза. Монстр взвыл. Грым же, пользуясь ситуацией, подскочил ближе и рубанул мечом.
И в тот же миг отлетел на несколько шагов, больно приложившись спиной о землю. Это с синих рогов сорвалась накопленная волна силы и ударила в противника. Грым даже захрипеть не успел, как над ним нависла оскаленная морда. Раззявив пасть, монстр впился в шею тролля.
Вернее, почти впился. Совсем немного не хватило, когда в тварь что-то ударилось, и она слетела с тролля, будто была обычной дворовой шавкой.
Грым не верил своим глазам. Над ним стоял огромный, абсолютно белый олень со сверкающими ветвистыми рогами. Ничтоже сумняшеся он переступил через тролля и пошел вперед, наклоняя голову. Его противник вскочил на лапы и зашипел. Ответом ему был странный горловой то ли вой, то ли рык с отчетливой угрожающей интонацией. Чародею даже показалось, что эти двое говорили. Монстр попытался зарычать в ответ, но его оборвали тем же жутким звуком. И, как это ни странно, хищник сдался. Шипя, будто ругаясь и огрызаясь, он попятился, кинул злой взгляд на Грыма, покосился на оленя, но ушел. Не особо торопясь и периодически оборачиваясь. Неожиданный же защитник стоял в угрожающей позе, пока тварь не скрылась из виду.
Тролль за это время сумел, хоть и с трудом, подняться. Наконец олень обернулся, посмотрел на Грыма… и тоже ушел. Просто сделал несколько шагов вперед и будто растворился в пространстве. Чародей же долго смотрел в то место, где олень исчез. Ему показалось или нет, что луна, которая до этого светила совсем в другой стороне, на какое-то мгновение мелькнула меж его рогов?
И снова вперед.
«Если выживу, никогда больше на север не поеду. Никакого снега. Гоблин, в Стонхэрме тоже зимой снег… Тогда, как закончу, буду где угодно служить, главное, чтобы этого гоблинского снега было как можно меньше. В идеале не было совсем!» Дальше Грым задумался о том, где есть на свете такие места. Вспомнил острова и «паршивца ушастого», что греет сейчас там свои бока. Подобные мысли… отвлекали. От усталости – выспаться нормально ему давно не удавалось, от ран – те болели все сильнее, от тихого, раньше незнакомого ему отчаяния – не уберег их милую девочку, не спас, не защитил. На север должна была идти ведунья. А она не дошла. И камень-амулет больше не с ней. Так неужели все это зря?
А если вообще все зря?
И все-таки он дошел. Камешек на шее теперь почти обжигал. Грым остановился и присмотрелся. Казалось, место ничем не отличается от всего остального пространства. Тролль пошел дальше, но амулет буквально тянул его обратно. В конце концов тролль додумался перейти на магическое зрение. И сразу стало ясно – он действительно дошел.
Площадка шагов на тридцать диаметром, казалось, сплошь состоит из энергии. Грым никогда не видел, чтобы столько силовых каналов подходило к одному месту. Будто он оказался внутри громадного артефакта, в самом его сердце.
Все линии сходились в одном месте. Вот только…
…Камня не было.
Тролль подошел ближе. От энергии неприятно зудела кожа, и становилось ясно – долго тут нельзя находиться. Грым и рад был бы уйти. Но сначала нужно разрушить камень.
Которого нет.
Юноша снял с шеи амулет. Его тянуло к сосредоточию энергии, месту, где линии сходились в одну точку. В пустоте. Чародей вернул кулон на шею и прошелся вокруг. Обычный снег. Ничего даже близко похожего на камень. Тогда парень опустился на колени и попытался добраться до земли. Амулет тянуло вверх, но не проверить Грым не мог. С некоторым трудом он таки докопался до почвы, но это была… просто земля. Застывшая, твердая, но не камень. Тролль и магией это чувствовал.
Погрев руки – хоть в перчатках, но им все равно было холодно, юноша еще раз прошелся по кругу. Вытащил меч, примерился, проверил «щиты», на случай если ударит отдачей, и рубанул ровно по точке, где сходились силовые линии. Клинок прошел сквозь энергию, полностью погрузился в нее и ударился в расчищенную землю. Магия даже не дернулась. Если бы удалось разрушить или хотя бы коснуться камня, эффект должен был быть другим.
Грым подумал еще. Протянул руку вперед, отчаянно боясь, что может ее лишиться. Однорукий тролль, брр, жуть какая… Однако ладонь спокойно коснулась точки, куда так стремился амулет, и опять ничего не произошло. Только кожу стало жечь больнее. Юноша отдернул руку, оглядел ее, покачал головой и снова задумался.
Ему очень не хотелось этого делать, но пришлось воспользоваться магией. «Ледяное копье», «Каменный кулак», «Светоч» и многие другие – проходили через средоточие силы, искажались, разумеется, но, судя по всему, ничего не меняли.
Последней идеей тролля стал амулет, поднесенный к месту, где должен был быть камень и где его не было. Артефакт наконец-то перестал дрожать и дергаться, но это тоже ни к чему не привело.
Неужели все зря?
Может, камень способна увидеть только ведунья? Поэтому нужна была Ива? Не для того, чтобы правильно общаться с хозяевами Нум-га, а чтобы почувствовать камень? Суметь на него воздействовать? А он даже не видит его… Неужели вся эта дорога, драки, стычки, смерть Бьёра, Сула, Ласко, других ребят… и, возможно, даже его родной Ивушки… неужели все это было зря?
Бесконечная дорога, кровящие раны, новые и новые монстры на пути, холод, от которого не помогал даже огонь, темнота и усталость, страх за подругу и горечь сожаления… это тоже зря?
Не сберег… все поэтому. Он ее не сберег, поэтому теперь действительно все зря…
Грести оказалось очень тяжело. Очень. Волны, подальше от берега вроде бы не такие уж и высокие, на деле сильно качали лодку, сносили ее в сторону. Вода будто сопротивлялась веслам. Да и магии тоже. Иве приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы двигаться в нужном направлении. Хуже всего – то, что не передохнуть. Стоило остановиться, как ее относило или вбок, или вообще назад.
Девушка даже решилась выпить магическое стимулирующее зелье, которое дал каждому из их пятерки мастер Теобальд, наказав использовать только в самом крайнем случае. Ива была с ним абсолютно согласна – очень действенное и очень опасное. Но иных вариантов не было. Зато дело сразу пошло на лад.
Темная вода пугала. Она казалась голодной, злой, бесконечно опасной. Другой воды знахарка коснулась бы, попыталась успокоить, однако не этой. Девушка ясно видела – тут ей не рады и любое вмешательство воспримут как вызов. Сейчас, несмотря на волны в локоть высотой, озеро не бушевало. Если же оно решит разозлиться, то сожрет утлую лодчонку в одно мгновение. Поэтому Ива гребла и надеялась просто побыстрее увидеть нужный берег.
Но тот все не показывался.
В какой-то момент стало все равно. Возникло ощущение нереальности всего происходящего. Все вокруг настолько отличалось от ее привычного мира, что больше походило на плохой сон, тяжелый горячечный бред. Даже холодные брызги и ледяной ветер не могли вырвать девушку из этого странного состояния. Ива смотрела на чернильное небо над головой, темную воду вокруг, себя саму, болтающуюся между ними, и думала: «Я на краю мира. Самая настоящая грань… Как же жутко… Как нереально».
Берег сначала казался миражом, игрой усталого сознания или льдинкой на заиндевевших ресницах. Однако постепенно он приближался, становился виднее, четче. Это придало сил.
Правда, Ива столкнулась с тем, что у самой кромки волны намного превосходили те, что качали ее лодку на глубине. Тут уж девушка не выдержала: в ход пошла магия, весьма грубая, жрущая много энергии, зато быстро притянувшая ее к ледяному берегу. И взбираться по нему тоже пришлось, тратя колдовские ресурсы.
