В голосе Али лязгнул металл. И Марта неожиданно для себя кивнула. Если ее девочка просит… да и добавку всегда можно принести с кухни…
Так же Аля расправилась с обедом и ужином.
Из двенадцати обеденных блюд остались только два. Суп и какое-нибудь мясо. Не жирное. Не жареное.
С ужином пришлось поступить крайне жестоко. Распорядиться, чтобы подавали только рагу из овощей. И овощи во всех видах. Никакого мяса, сыра, хлеба… вообще ничего такого! Вино из рациона убрать к чертовой матери. Сидр? Оставить.
Пока я вас компот варить не научу и кастрюли мыть перед готовкой. Лучше уж пить то, что естественно убивает микробов, чем загнуться от аппендицита или дизентерии. Аля сильно подозревала, что здесь такое не вылечат. Окончательно она в этом убедилась через пару недель, когда вынужденное затворничество сильно надоело, но выйти на люди мешал какой-то иррациональный страх.
Аля все понимала.
Ругалась. Обзывала себя тряпкой и соплей.
Не помогало ничего.
Ей казалось, что стоит выйти на люди, и в ней тут же распознают иномирянку, заорут «держи ведьму!!!» или что-нибудь еще, такое же неприятное. И она тянула, сколько могла, отговариваясь от самой себя привычным «я же изучаю этот мир! По книгам, ага!»
Реальность вторглась жестко.
Марта осторожно поскреблась в дверь, скользнула в комнату и доложила:
– Лилюшка, прибыл докторус Крейби.
Аля даже и не подумала встать с кровати.
– И что?
– Но как же! Он же не может тебя вот так осматривать! Тебе надо одеться…
Аля даже не шевельнулась. Во-первых, было неохота, во-вторых, у нее под одеялом как раз лежала поспешно спрятанная книга. И выбраться, не засветив свой «источник знаний», было невозможно.
– Нянюшка, пока я была без сознания, он меня одетой осматривал?
– Нет, Лилюшка…
– Вот и пусть приходит. Все, что можно, он уже видел. Я жду.
Марта вышла из комнаты, не решаясь возразить, а Аля поспешно перепрятала книгу под кровать. Судя по количеству пыли, туда уже лет двадцать не заглядывали и еще столько же не заглянут. Так что тайник был в полной безопасности.
Было немного страшно. Все же доктор… чему-то он учился? И полным дураком он быть не может.
Это не Марта, которая так рада здоровой «девочке», что на странности ее поведения внимания не обращает.
Страшновато.
Аля привычно подтянула чуть повыше поросячье-розовое одеяло и поежилась.
А, ладно!
Семи смертям не бывать, одной не миновать.
И дверь распахнулась. Даже не постучался, свин.
Докторус Крейби порадовал душу Али-Лилиан зрелищем обтягивающих коричневых штанов в сочетании с морковного цвета туникой. Довершали это великолепие сапоги до колена из кожи нежно-голубого цвета (грязные до безобразия), здоровенная сумка через плечо и короткая накидка поверх туники. Тоже коричневого цвета.
Аля сделала вывод, что это и есть традиционный мужской костюм. И перевела взгляд на волосы доктора. Тоже длинные, стянутые сзади оранжевой лентой и обильно засыпанные чем-то вроде пудры. Да так, что ее следы оставались и на плечах мужчины. Мода-с…
– Добрый день, госпожа графиня, – поздоровался докторус.
– Добрый день, – кивнула Аля.
Руку для поцелуя не протянула. Перетопчется. И вообще ему придется на кровать лезть, чтобы дотянуться, а в сапогах это неудобно.
– Как вы себя чувствуете?
Алю так и подмывало сказать «не дождетесь». Но пришлось ограничиться кратким:
– Хорошо.
– Нет ли болей? Кровотечения? Резей или жжения? Не возвращалась ли лихорадка?
– Нет. Не возвращалась.
Аля была краткой и спокойной. Сейчас – ее первый экзамен. Если доктор заметит что-либо неладное…
Но Крейби (имя это или фамилия?!) расплылся в улыбке.
– Я очень рад! Я знал, что ваше тело справится с болезнью. Надо было только, как говорил мой учитель, выпустить дурную кровь и дать промывательное и прочистительное. И все будет замечательно. Я всегда знал, что мой учитель удивительно умен.
У Али словно пелена с глаз упала. Внезапно под пудрой и напускной важностью она увидела обычного мальчишку лет двадцати – двадцати пяти. Такого же раздолбая, как и ее сокурсники. Но в отличие от них…
– Учитель тебе говорил, что женщине с выкидышем надо пускать кровь, давать рвотное и ставить клизмы? – тихо спросила она. Пока тихо, опасаясь сорваться.
Увы. Аля никогда не отличалась выдержкой. А добила ее самодовольная улыбка на губах этого безмозглого щенка.
– Но вы ведь живы! Все я правильно сделал. Если…
Пуф!
Одна из подушек врезалась ему в лицо и упала на пол. Следом за ней пролетела вторая, но эта, ударившись о преграду, лопнула. и осыпала докторуса дождем из перьев.
– Еще раз увижу – прикажу собак спустить! Пошел вон, болван! – рявкнула Аля, забывая к чертовой матери и про осторожность, и про конспирацию, и про первый опыт. К черту!
Урод!
Придурок жизни, осколок унитаза!
Ур-р-р-рою!
