От неожиданности я инстинктивно дернулся назад, но споткнулся об уборщика и стал заваливаться назад. Однако упасть мне не дали. Дикое и неимоверно проворное, точно призрак, существо, ухватило меня за грудки и опрокинуло вперед. Яркие фонтаны искр рассыпались внутри головы от соприкосновения со статуей. Звон в ушах напомнил колокольный, и, кажется, кровь заструилась у виска. Все вокруг стало, почему-то, очень медленным.
Я попытался подняться на ноги, намереваясь дать отпор, но не успел даже развернуться. Меня снова подхватили и с силой обрушили на перила. Отчетливо затрещали ребра. Я не помню, кричал ли. Кажется, да. И громко. Пробовал отползти от края галереи, но мне и этого не позволили. Нападавший, кем бы он ни был, оказался чудовищно силен, причем не только физически, но и ментально. Все это время, пока меня швыряли, точно тряпичную куклу, я пробовал прорваться в его разум, надеясь уничтожить, но не мог преодолеть ту стену, броней защищавшую его. Я так и не различил его черт, даже когда меня подняли в воздух и просто выбросили вниз, словно мусор.
Полет на первый этаж показался вечностью, хотя на самом деле, к этому моменту сознание уже покинуло меня, и крайне неприятное столкновение с холодным мрамором пола, в полной мере почувствовало только тело.
Глава 5
Завтрак в постель
Сознание возвращалось приливами, из-за чего я, то приходил в себя, то снова отключался, при этом, не сознавая, где нахожусь, чувствуя лишь блаженную легкость, с которой и пребывал во сне. Боль не ощущалась.
По крайней мере, пока.
Я понимал, что лежу на чем-то холодном и жестком. Пытался пошевелиться, но сил не хватало даже на то, чтобы просто открыть глаза. Урывками вспыхивающая память подкидывала различные детали произошедшего, вслед за чем стало потихоньку возвращаться и ощущение реальности.
И боль, тупая, ноющая во всем теле. Чувство было такое, будто меня долго-долго сминали и раскатывали, точно пластилин.
Чуть позже вспомнилась и опасность, которая угрожала. Сразу представилось, как некая размытая тень, вволю наигравшись, сбросила меня с балкона на монохромный пол холла, а я даже не смог оказать ей хоть какое-то сопротивление.
Я попробовал пошевелиться опять, но малейшее движение вызывало приступ, заставлявший меня громко стонать. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как я отключился? Час? Или может два? И где сейчас это нечто?
Я попытался прислушаться, но вокруг стояла замогильная тишина – ни звука, если, конечно, не считать звона в моих собственных ушах. Где была теперь эта тварь, я не имел понятия, и от осознания этого в купе с собственной беспомощностью едва опять не провалился в забытье.
Чувство самосохранения визжало о том, что мне следует как можно скорее убраться отсюда.
Сжав зубы, чтобы не закричать, я попытался сесть, вот только тело отказывалось мне подчиняться. Не знаю, вроде бы в тот момент я молчал, и все-таки стон со стороны послышался. Было очень холодно, и страх все больше стал овладевать моим разумом. Ужасно хотелось открыть глаза, но и тут ничего не получалось.
– Думаю, он скоро придет в себя, – раздался рядом голос, который я узнал сразу, низкий и с хрипотцой, голос госпожи Бабор. – Просто удивительно, как ему удалось свалиться с такой высоты и ничего себе не сломать. – Женщина говорила очень тихо, но, судя по интонации, была в крайней степени взволнованна. Меня это одновременно и удивило, и позабавило. Вот уж от кого не ожидал подобного сочувствия.
– Действительно.
Едва я услышал этот спокойный и мощный баритон, страх перед неизвестностью мгновенно исчез – не думал, что когда-нибудь так обрадуюсь появлению Аверре.
– Как он умудрился-то? – продолжала кудахтать хозяйка гостиницы, зачем-то ощупывая мой лоб. – Не сиганул же оттуда сам?
– Едва ли, – пробормотал Аверре.
– Тогда что случилось, по-вашему?
– Полагаю, выясним, когда он сам сможет рассказать. Кстати, он приходит в себя. Сет, ты меня слышишь?
Вопрос, прозвучавший мне в самое ухо, по ощущениям должен был разорвать мой мозг, таким гулом он отозвался в голове. Поморщившись, я вновь попытался распахнуть глаза и на этот раз мне это удалось. Сначала слишком яркий свет на время ослепил меня, заставив зажмуриться, но немного привыкнув, я уже смог различать над собой два темных силуэта. Почти все силы ушли на то, чтобы сказать: «Да», причем вышло оно слабее и тише, чем писк новорожденного кутенка.
– Мадам, прошу вас, отдайте распоряжение, чтобы моего помощника перенесли в номер, – попросил Аверре.
– Сию минуту, мастер Аверре. Но разве ему не необходим доктор?
Я все еще моргал глазами, пытаясь увеличить резкость восприятия, в то время как Аверре обдумывал предложение хозяйки.
– Если у вас имеется медицинский робот, то пусть сделает ему инъекцию обезболивающего со снотворным. Об остальном я позабочусь сам.
Как ни старался я взять себя в руки, сознание ускользнуло, точно склизкий угорь, опять утащив меня в темноту.
Очнулся я уже, будучи в номере, лежа в кровати под одеялом, на горе пуховых подушек. И на этот раз пробуждение оказалось не таким болезненным, как прежде. Слегка приподнявшись, я огляделся. Портьеры на окне были широко раздвинуты, позволяя солнечному свету беспрепятственно литься в комнату. На ночь это совсем не походило, отчего я вновь стал задаваться вопросом, сколько времени провел на полу фойе. Голова гудела по-прежнему, а к телу как будто привязали груз весом в сотню килограммов, но сознание все-таки покидать меня не торопилось, а это уже не могло не радовать.
В комнате я находился не один. Рядом суетился, создавая до неприличия много шума, робот-медик необычной модели. Выглядел он даже хуже, чем я. Удивительно, как это с него еще не сыпалась ржавчина. Составляя какие-то непонятные диаграммы, он что-то деловито вводил в голографические записи, в промежутках совершая странные пассы своими культяпистыми конечностями. Надо думать, так он проводил осмотр пациента.
– С возвращением, сэр, – проговорил он механическим голосом, уж больно соответствующим его внешнему виду. – Пожалуйста, дайте описание вашему состоянию.
Лейры всегда были не совсем обычными существами из плоти и крови. Многое отличало нас от нормалов, потому-то к методам традиционной медицины мы не питали доверия. Едва ли эта пятисотлетняя рухлядь была в состоянии догадаться, что со мной не так, даже если бы потратила на изучение весь отпущенный металлу срок. Я понятия не имел, для чего Аверре решился приставить ко мне врача, а потому недовольно буркнул:
– Нормальное.
Зеленоватые фоторецепторы робота мигнули, кажется, удовлетворенные ответом.
– Общее состояние стабильное, – проговорил он. – Серьезных повреждений, угрожающих жизни, нет. Гематома в затылочной части уменьшилась. Множественные ушибы по всему телу. Отмечается понижение артериального давления, как результат послеобморочного состояния. Поздравляю, сэр, вы идете на поправку. Пожалуйста, вытянете вашу левую руку для инъекции.
В ответ на это я оглядел его недобрым прищуром. К автоматическим механизмам я всегда относился с подозрением, нежели к существам живым по-настоящему. Это была своеобразная форма легкой фобии, о которой я всю жизнь предпочитал помалкивать. Последнее приключение вовсе не подвигло меня думать о роботах лучше.
При одном только воспоминании о минувшей ночи, у меня сразу же участилось сердцебиение. Почувствовал это, разумеется, и механический эскулап, и, раньше, чем я успел увернуться, принялся тыкать в меня своими датчиками и сканерами.
– Вам следует успокоиться, сэр, – приговаривал он. – Пожалуйста, постарайтесь держать себя в руках. Чтобы это ни было, опасность миновала. Все хорошо.
Но разве можно было доверять этому лишенному всякой индивидуальности и человечности механизму? К тому же не так-то легко выкинуть из головы, что чуть не расстался с жизнью из-за такого же неодушевленного автомата. И пусть глупо было обвинять в собственных неудачах робота, который всего лишь выполнял свои обязанности, но не проводить причинно-следственную связь между ним и тем, что чуть не расстался с жизнью, я просто не мог. Не приди мне в голову любопытства ради выяснять, что там стучало наверху, ничего бы и не случилось. И, все-таки, механизмы всех мастей я теперь ненавидел больше прежнего.
Не дожидаясь, когда пациент соизволит вытянуть руку для укола, медробот ухватил меня за запястье цепким манипулятором и быстро воткнул в меня пневмошприц. Я не знал, что именно мне вкололи, но практически сразу же ощутил, как нахлынувшая паника и чувство беспомощности начали понемногу отступать.
– Что это? Успокоительное?
– Вы перевозбуждены, сэр, – ответил робот, отодвигаясь от кровати. – Для скорейшего выздоровления, вам противопоказаны любые волнения.
Много он понимает!
– Как долго я пробыл в отключке?
– Тридцать два часа с того момента, как вас нашли, – последовал бесстрастный ответ.
– Сколько?! – я едва не подпрыгнул на постели. – Где мастер Аверре?
– Он навестил вас сорок семь минут назад, – отозвался робот, при этом вид у него был такой (Я не подозревал о том, что механизмы способны выражать эмоции лицевой панелью, но готов был поклясться, что так и было), будто он прикидывал, не стоит ли вкатить слишком буйному пациенту дозу успокоительного побольше.
– Позови его, – сказал я.
Медик не шелохнулся.
– Вам лучше отдохнуть.
– Позови его! – повторил я. – Мне надо срочно переговорить с ним.