Ой! Ее бабушка! Я сразу представила себе сказочную ведьму, которая мчалась на бензиновой метле. Но вместо этого по ухабистой дороге проехал старомодный мотоцикл и резко затормозил перед нами. С правой стороны от него была прикреплена небольшая коляска, в которой находилась корзина со свежими овощами. За рулем сидел кто-то высокий и стройный, в кожаной куртке с меховым воротником, в летной фуражке и в огромных круглых очках. Вся эта картинка напомнила мне Пака, комнатную муху из «Приключений пчелки Майи».
– Это твоя бабушка?
Лиля кивнула.
– Да, и она очень крутая, не такая, как другие бабушки. Она работает механиком автозаправочной станции в Киркьювике, а после работы всегда возится со старыми машинами. Она у меня особенная, что скрывать.
– Что ты имеешь в виду под словом особенная?
– О, например, она абсолютно убеждена в том, что наш почтальон Хакон – опасный темный эльф, потому что он ходит к ней последней, а это значит, что она не получает почту до захода солнца. Вот почему она отказывается ремонтировать его сломанный мопед. Она хочет, чтобы почтальон приходил раньше, чтобы можно было следить за ним.
Почтальон – темный эльф! Круто! Надеюсь, однажды я его увижу.
– Ты тоже веришь в эльфов?
– Нет! За кого ты меня принимаешь? – Лиля посмотрела на меня так, словно я сошла с ума. – В Исландии только старики верят в эти сказки. Я лично никого не видела, а ведь мне уже восемнадцать.
Глава 8
Мария Сигурдардоттир сняла защитные очки.
– Здравствуйте! Я Мария, – ее рукопожатие было сильным, грубым и немного царапающим.
– Фэй.
Несмотря на шапку летчика, в которой она выглядела забавно, ее внешность вызывала уважение. Взгляд голубых глаз был доброжелательным, но пристальным. Она выглядела хорошо натренированной, будто бегала по десять километров трусцой вверх и вниз по холмам каждый день. Я опустила глаза, погладив Миску по черной шерсти.
– Мы только приехали. Моя мама сняла этот дом на неделю.
– Тебе нравится в Исландии? – она сняла с головы свою шапку, обнажив короткие пепельно-седые волосы.
Я кивнула.
– Заходи в дом, выпьем все вместе по какао. Сегодня утром моя внучка испекла торт, чтобы отметить ваш приезд, – она вынула корзину с овощами из коляски, и я пошла за ней.
В уютной гостиной потрескивал огонь. Я заметила, что везде было много кружевных салфеток. Под телевизором и телефоном лежало по одной, а на столе – целых три.
– Твоя бабушка, видимо, любит вязать крючком.
– Ой, этого она вообще не умеет. Все салфетки от моего дедушки.
– Серьезно?
Лиля кивнула.
– У него был такой сильный артрит в пальцах, что врач рекомендовал ему начать играть на пианино или вязать крючком, чтобы суставы оставались гибкими.
– Я бы предпочла играть на пианино, – в начальной школе мне не нравилось вязать крючком.
– Да, дедушка тоже, но у него настолько не было слуха, что он просто издавал несвязные звуки, и бабушка решила записать его на курсы рукоделия.
– Как у нее вообще получилось его туда затащить?
– У бабушки определенно есть дар убеждения. Так что лучше с ней не спорить, – Лиля подтолкнула меня к креслу перед камином и протянула кусок торта. Я начала жадно есть и выглянула в окно. Две серые пони подняли головы и смотрели вдаль, навострив уши.
Мария вошла с подносом.
– Госпожа Сигурдардоттир! – начала было я.
– Я уже сказала тебе, называй меня Мария.
Она протянула мне зеленую чашку с красными точками и небольшим сколом на ручке.
– В Исландии живет не так уж много людей, поэтому мы не утруждаемся формальностями.
– Понятно, хорошо, – я мысленно сделала себе заметку, что нужно обращаться на «ты», а не на «вы».
– Это твои пони?
– Да, Винда и Халли. Но они не пони, – немного обиделась Мария.
Ой, снова сказала что-то не так?
Я смущенно посмотрела на Лилю, которая демонстративно закатила глаза.
– Ой, это единороги!
Ясно! Почему я не подумала об этом сразу?
Лиля усмехнулась, а Мария, только что отпив из чашки какао, приподняла брови.
– Или они – эльфийские пони? – неуверенно спросила я.
Мария поставила чашку. Ее губы скривились в ухмылке, отчего лицо походило на гору складок.
– Конечно, ты можешь считать Халли и Винду кем хочешь, но я называю их просто лошадьми.
Я покраснела. Естественно. Я считала, что они были слишком маленькими для лошадей. Но вслух этого не сказала, ведь Лиля уже предупредила, что с ее бабушкой лучше не спорить.
– В Исландии довольно рано темнеет, – сказала я, чтобы сменить тему.
На улице было темно, как ночью, хотя большие напольные часы Марии показывали только половину четвертого.
– Да. Но так было не всегда. Еще два или три года назад у нас было около восьми часов светового дня в это время года, а теперь меньше семи часов.
В самом деле? Если это правда, то это было довольно страшно.
– А почему?
