Я повернулся к Мекету, в надежде услышать от него вразумительный ответ. Но тот только поднял ладонь, призывая меня не горячиться.
– Спокойно, Мозголом. Я разберусь. – Посмотрев в лицо Д’юме, он проговорил: – Ты не сказал, что собираешься делать с этим минном.
– Конечно не сказал, – фыркнул тот. – Но ведь и я не выпытываю, зачем тебе понадобился инфочип. Хотя прекрасно осознаю его ценность.
Тут я не смолчал:
– Раз речь зашла о противостоянии Риомму, логично предположить, что вы собираетесь использовать растение в целях развития своей революции или как там вы это называете… Минн очень специфичен, а главное – смертелен для всех, кроме махди. Его свойства, в теории, могли бы помочь вам противостоять лейрам, но лейров больше нет. Зато есть Серые Стражи, чьи смертоносные умения так же в чем-то зависят от Теней. Стало быть, от них-то вы и планируете избавиться. Что ж, очень амбициозно, только вряд ли потянет на звание «Идеи Года».
– Неплохо, мой юный друг. Неплохо. – Д’юма и впрямь казался впечатленным этой тирадой. – Однако же ты далековато забрался от истины. Минн мне нужен вовсе не затем, чтоб устроить геноцид серым. Да и тебе тогда пришлось бы туго, не так ли?
– Кто знает, – пожал плечами я, изо всех сил стараясь ничем не выдать заинтересованности в полете на планету. Боиджия по праву считалась одним из любопытнейших миров в Галактике. А если учесть ее роль во всеобщей галактической истории и минувших Войнах лейров, так и того больше! Тем не менее, я понимал, что мне следует соблюдать максимум осторожности и не позволять Д’юме играть на этих слабостях. – Следуя вашей логике, мне на Боиджию и соваться-то нельзя. Тем не менее, именно туда вы меня и стремитесь отправить.
– Да брось, – отмахнулся Д’юма. – Времена, когда там было опасно давно прошли. С тех пор, как главная цель всей жизни махди оказалась уничтожена, их раса практически вымерла. Вслед за теми же лейрами. И поделом, смею добавить. Ибо более отмороженных головорезов я в своей жизни не встречал.
– Вы видели махди? Живьем? – с сомнением переспросил я.
– Не совсем чтоб уж живьем… – слегка смутился Д’юма. – Зато я хорошо знал тех, кто с ними сталкивался. Вот уж наслушался я от них, – уф! Всем сказкам сказки, а поди ж ты, случились на самом деле!
От подобного признания у меня рот сам собой открылся. И как этот тип вообще может считать себя серьезным человеком (или к какой расе он там относился)?
– Переслушать столько небылиц! И как вам это удалось?
– Сарказм тут вовсе ни к чему, малыш, – заявил контрабандист, явно обидевшись.
Но меня это не волновало.
– Не надо звать меня малышом.
– Да все, что попросишь, только добудь мне этот минн!
– Один инфочип за один росток минна, верно? – вставил Мекет, должно быть, надеясь заставить меня наконец заткнуться.
– Верно, – кивнул Д’юма. – Только росток этот должен быть живым. Всяких засушенных веников из сувенирных лавок мне не надо. С тех пор, как махди повымирали, обнаружить минн стало крайне проблематичным делом. В естественной среде, насколько мне известно, его уже давно нет. А все, что осталось – лишь несколько экспериментальных образцов в имперских лабораториях в Мероэ. Так что вам даже в лес соваться не придется. Только навестить планетарную столицу и вывезти оттуда росток. Для сверхсущества проще некуда, согласитесь?
– Впервые в жизни мужик требует от меня цветы., – мрачно пробормотал Мекет. – Надеюсь, он же последний… Ладно, чтоб тебя, я готов за это взяться. Но лишь при одном условии.
Д’юма навострил длинные уши.
– Ты отдашь мне инфочип и забудешь о том, что вообще когда-либо нас знал. – Мекет выдержал паузу, внимательно глядя на контрабандиста, после чего прибавил: – Хорошенько обдумай это, Д’юма, потому что потом что-либо менять уже будет поздно. Если, по завершении сделки, мне станет известно, что ты не удержал воду в заднице и рассказал кому-то об этой встрече, можешь сразу заказывать себе гроб по размерам.
– Ты угрожаешь мне, Мекет? – Карлик изо всех сил старался показаться удивленным. – Разве так разговаривают со старыми друзьями?
– Не путай хрен с пальцем. Мы не друзья, Д’юма. И никогда ими не были.
Д’юма то ли фыркнул, то ли хрюкнул.
– Это уж точно. Дружить с тобой не всякий сможет, Мекет. Но я по натуре оптимист и верю, что все еще возможно. Пусть будет по-твоему. Я забуду о нашем знакомстве, как только получу свое растение.
И все это было так мирно и пристойно, что поневоле пришлось напомнить о себе.
– Безумно рад за вас, товарищи. Но вы не забыли, что я еще не дал своего согласия?
– О, – сказал Д’юма. – О-хо-хо. Я уже понял, что братец не поделился с тобой своими планами относительно инфочипа. И это вполне в его стиле. Но разве ты не должен доверять ему?
Должен ли? Я перевел взгляд на Мекета, чье лицо, наполовину скрытое в тени полей шляпы, являло собой полнейшую безмятежность. У него на все случаи жизни имелся план. Но стоил ли он доверия? Ответить на этот вопрос было непросто.
Кажется, Мекет почувствовал мои сомнения, потому что вкрадчиво попросил:
– Мозголом, просто сделай мне одолжение, ладно? Одно из немногих.
Я вздохнул, задумавшись. В конце концов, мне не стоило никакого труда сделать так, как Мекет просит. К тому же это никоим образом не лишало меня возможности выяснить, чего именно он затевает. Ну а кроме того, само путешествие на Боиджию и впрямь могло стать одним из увлекательнейших приключений. Так зачем же отказываться?
– Хорошо. Я согласен. Вы отдадите нам инфочип, Д’юма.
– В обмен на кустик минна, – кивнул карлик.
– В обмен на кустик минна, – повторил за ним Мекет. Не сказав больше ни слова, он оттолкнулся от импровизированного столика и выпорхнул из палатки.
Мне же ничего другого не оставалось, кроме как поблагодарить Д’юму за чай и последовать за братом.
– Мне было бы проще согласиться на эту нелепую сделку, если б я знал, зачем нам понадобился этот никчемный инфочип, – сказал я, проплывая через трущобные пузыри вслед за братом обратно к звездолету. На этот раз никто не пытался приставать к нам с просьбой подать милостыню, однако неизменно провожали тяжелым взглядами.
Мекета мои слова задели.
– Никчемный? Никчемный?! Да понимаешь ли ты, сколько информации хранится на этом маленьком кусочке металлопластика?
Я нарочно скорчил постную мину:
– Я от природы очень неплохо соображаю, но ты не удосужился рассказать мне о деталях.
– Не тебе говорить о природе чего бы то ни было, – огрызнулся Мекет и тут же замер, сообразив какую бестактность ляпнул. – Прости, Риши, я не хотел.
– Но сказал, – заметил я, стараясь не показать, что его поддевка достигла цели. Из-за весьма необычного способа, благодаря которому появился на свет, я стал замечать, что крайне болезненно реагировал на все разговоры, связанные с темой естественности.
– Обидчивость тебе не к лицу, – сказал брат.
На что я ответил ему уже ставшим традиционным для наших перепалок жестом.
Он фыркнул, но продолжил:
– На самом деле, все, что наговорил тебе Д’юма – по большей части чушь. Но в отношении инфочипа он не лгал. Некоторые сделки Малыша имели весьма специфический характер. Я хочу заполучить его. Притом раньше, чем кто-либо другой.
Что ж, это было не неожиданно.
– Чип всегда был у Д’юмы? – спросил я.
– Всегда. С той самой поры, как Малыш заключила свою первую сделку. Она была весьма прагматичной бабенкой. И никому не доверяла. Кроме Д’юмы. За что этот сварливый мешок заработал такой бонус, мне неизвестно. Зато я точно знаю, что Д’юма никогда этим доверием не пренебрегал.
